Программа

Дверь приоткрывается только чуть-чуть, и он выглядывает наружу, что напоминает мне о том, как он так делал в Программе, когда мы совали нос, куда не следует. Я широко улыбаюсь, и потом дверь распахивается, Риэлм выскакивает на улицу и крепко меня обнимает, так, что я даже не успеваю рассмотреть его.

 - Привет, сладенькая, - говорит он, прижимая меня к себе.
– Не могу поверить, что ты здесь.

От Риэлма приятно пахнет, не мылом или моющим средством, а чистой кожей. С намеком на одеколон. Я отхожу от него, чтобы рассмотреть. Волосы у него стали короче, и сам он стал меньше походить на привидение. Тогда-то он и замечает Джеймса, который прислонился к перилам крыльца.

 - О. привет, - удивленно говорит Риэлм. Он протягивает руку, и Джеймс пожимает ее.

 - Майкл Риэлм, - говорит Риэлм.

 - Джеймс Мерфи.

Улыбка резко исчезает с лица Риэлма, и я вижу, что у него краска отхлынула от лица.

 - Приятно познакомиться, - он практически шепчет и отходит назад. Мрачно смотрит на меня.

 - Заходите.

Он открывает дверь и машет нам рукой, чтобы мы вошли. Джеймс благодарит его, и я не могу не заметить довольное выражение у него на лице при виде беспокойства Риэлма.

Мы стоим у входа, а Риэлм идет за нами и закрывает дверь на замок. Дом больше похож на хижину, с его непокрытыми деревянными балками и деревенским интерьером. Мне такое окружение кажется неподходящим для Риэлма, но, опять же, я по-настоящему не знаю, каким он был до Программы. И он не знает.

 - И как у тебя дела, Слоан?
– спрашивает он, глядя на меня.

 - Странно, - отвечаю я.
– Для меня все немного странно. А для тебя?

 - Ну, я в полном порядке.

Риэлм ведет нас в гостиную, и я сажусь на диван, а Джеймс садится на стул возле камина. Риэлм падает рядом со мной и снова сжимает меня в обьятиях.

 - Господи, я скучал по тебе, - говорит он.
– И мне нравится, как ты постриглась.

 - Ты говорил, что не стоит ничего менять.

 - Ну, я ошибался. Ты выглядишь великолепно. Выглядишь здоровой.

Он бросает взгляд на Джеймса, который притворяется, что его очень интересует картина с орлами на стене.

 - Ну, - говорит Риэлм, складывая руки и поправляя подушки.
– Как вы двое познакомились?

 - Мы не встречаемся, если ты об этом спрашиваешь, - ровно говорит Джеймс.

Риэлм улыбается.

 - Я об этом и не спрашиваю.

Джеймс кивает.

 - Справедливо.

То, что Джеймс так говорит о наших отношениях, немного ранит мое самолюбие, но я не обращаю внимание и касаюсь руки Риэлма, чтобы привлечь его внимание.

 - Мы пришли, потому что мне нужна твоя помощь., - говорю я.

 - Для тебя — все, что угодно.

В этот момент меня охватывает странное чувство, и я замолкаю, пытаюсь понять, что это. Чувство не проникнуто романтикой скорее похоже на осторожность... Но оно проходит до того, как я успеваю закончить мысль. Как эмоциональное дежа вю.

Я достаю из заднего кармана фотографию и даю ее Риэлму. Когда он видит ее, он так и ахает.

 - Где ты это взяла?
– тут же спрашивает он.

 - Нашла. Это было странно. Я была дома, и внезапно у меня появилось это воспоминание о том, что было раньше. Я увидела, как кладу эту вещь в дыру в матрасе. Это мой брат, - говорю я, показывая на лицо Брейди.

 - А это он, - я указываю большим пальцем через плечо и слышу, как Джеймс усмехается.

Риэлм крепко сжимает зубы и отдает мне фотографию.

 - И чего ты от меня хочешь?
– он холодно спрашивает.

 - Я не помню ее брата, - перебивает Джеймс.
– Я хочу узнать, как вернуть свои воспоминания.

Риэлм внимательно смотрит на него.

 - Ты не можешь.

 - Я не верю тебе, - говорит Джеймс, как будто что-то чувствует в голосе Риэлма. Джеймс раньше говорил, что не думает, что воспоминания можно вернуть, но, видимо, он изменил свое мнение.

 - Риэлм, - говорю я, чтобы снять напряжение, которое возникло между ними.
– В Программе ты сказал, что если ты мне понадобишься, ты поможешь. Что ты имел в виду? Как у меня появилось это воспоминание?

Риэлм берет меня за руку, смотрит на пальцы. Его рука холодная.

 - Помнишь Роджера?

От одного его имени у меня в животе все скручивается. Хотя воспоминания и смутные, я помню этого урода.

 - Да.

 - А сиреневую таблетку?

Я молчу. Смутно припоминаю вкус перечной мяты. Я дрожу, мои мысли путаются, как будто ими пытаются манипулировать. Но таблетка действительно была, и я приняла ее.

 - Он сказал, что я могу сохранить воспоминание, - бормочу я.

 - Подожди-ка, - говорит Джеймс, - ты сохранила воспоминание? И как это сработало?

 - Потом, - говорю я ему. Он фыркает, и похоже, что он вот-вот уйдет.

 - Я же говорил тебе, Слоан, - Риэлм отпускает мою руку, - воспоминание окажется вырванным из контекста, оно запутает тебя еще больше. Тебе не следовало принимать ее.

 - Но я приняла. Как мне получить больше?

Риэлм печально глядит на меня карими глазами.

 - Ты правда не можешь. Воспоминания ушли. Навсегда.

 - Но я хочу знать, кем я была, - говорю я, - я хочу знать, что случилось с Брейди. Что случилось со мной.

 - Тебе нужно просто двигаться дальше. Начать сначала. Это лучший...

 - А тебе-то что?
– спрашивает Джеймс.
– Ты что, работаешь на Программу? Кто бы мог сказать, что нужно забыть свое прошлое? Мы хотим знать, идиот. Я хочу знать, откуда я знаю ее брата.

Риэлм качает головой, но не выходит из себя. Вместо этого он встает и идет к холодильнику, чтобы взять пива. Нам он не предлагает. Сделав большой глоток, он смотрит на Джеймса.

 - Ну ты и козел, - говорит Риэлм.

Джеймс пожимает плечами.

 - Скажи мне что-то, чего я не знаю. А кроме того, ты не так уж и отличаешься от нас, правда? У тебя на шее довольно симпатичный шрам. Помнишь, откуда он у тебя?

 - Не хочу знать.

 - Может, ты не хочешь знать, чтобы не повторять тех же ошибок?

Риэлм смеется невеселым смехом.

 - Вот в этом-то вся штука, Джеймс Мерфи. Некоторые ошибки обречены на то, чтобы повторяться.

Он смотрит на меня и потом еще раз отпивает из бутылки.