Программа

 - Верно, Слоан?

Его поведение совершенно сбивает меня с толку.

 - Я даже не знаю, о чем ты говоришь, - отвечаю я, - я пришла, чтобы узнать о своем брате, о своем прошлом. И я не понимаю, почему ты так ведешь себя. Ты послал Кевина, чтобы он приглядывал за мной. Ты предлагал помочь.

 - Помочь тебе с тем, чтобы двигаться дальше, - тихо говорит он и печально смотрит на меня.
– А не с... этим.

 - Ага, - говорит Джеймс у камина, - теперь все ясно. Слоан, пошли. Он не хочет помочь. Он просто хочет залезть тебе в трусы.

 - Почему бы тебе просто не уйти?

– огрызается Риэлм.
– Я не помню, чтобы приглашал тебя.

Джеймс ухмыляется.

 - А может, и приглашал и не помнишь.

Риэлм, который, кажется, устал от перебранки с Джеймсом, допивает пиво, облокачивается о стойку и сильно трет лицо. Я вижу, что что-то его мучает. Что-то, что не касатется Джеймса или меня.

 - Ты ведь знаешь?
– внезапно говорю я, понимая, что это так.
– Ты что-то знаешь о моем прошлом.

Он берет их холодильника еще одну бутылку пива, смотрит на нее и потом опускает глаза на меня.

 - Может. Но я бы не хотел знать. Не хочу причинить тебе боль.

 - Кретин, - говорит Джеймс, как будто хочет подраться.
– Клянусь, я...

Тогда Риэлм протягивает руку, нежно проводит по моим волосам. Его взгляд устремлен вдаль, и я начинаю смущаться, как будто мы делим интимный момент. Мы с Риэлмом никогда не были вместе. Ничего такого. Но интимность этого момента заставляет Джеймса закрыть рот.

 - В Программе ты рассказывала, - говорит Риэлм.
– Иногда, когда мы лежали в постели, иы рассказывали о своей жизни.

Это как пощечина — то, как Риэлм говорит об этом, как будто между нами что-то было. То, как холодно он говорит об этом.

 - И ты говоришь, что я козел?
– спрашивает Джеймс и смеется.
– Не совсем подходящая вещь для обсуждения, как думаешь, Майкл?

 - Риэлм.

 - Да, да. Буду называть тебя, как захочу. И я думаю. Тебе следует извиниться, потому что Слоан не кажется мне одной из тех, кто разбалтывает свои секреты в постели.
– Он распаляется.
– Или, может, мне стоит прямо сейчас надрать тебе задницу.

 - Нет, - говорю я и вздыхаю.
– Я не хочу, чтобы вы дрались.

Я смотрю на Джеймса.

 - Все в порядке. Правда, в порядке.

Джеймс кивает и садится, скрестив руки на груди.

 - Я не имел это в виду, - говорит Риэлм, - и мы не спали вместе, - он бросает Джеймсу, хотя очевидно, что он не хочет прояснять эту тему.
– Мы просто... друзья.

 - Которые делят постель, - бормочет Джеймс, - точно.

 - Риэлм, - говорю я, не обращая внимания на комментарий Джеймса.
– Что я тебе рассказала? И почему ты помнишь это? Я не помню, чтобы рассказывала кому-то что-то о себе.

Риэлм облокачивается о стоку и выпивает как минимум полбутылки, а я жду.

 - Тебе нужно кое-что понять, сладенькая. Сейчас твоя голова, - он легонько стучит по моему виску, - очень хрупкая штука. Как будто ее склеили из осколков китайского фарфора. Одна трещинка, как эта фотография, может все разрушить. Я не хочу причинять тебе боль, правда. Если бы мы могли немного подождать...

Я склоняюсь к нему, кладу руки ему на грудь, смотрю на него.

 - Пожалуйста.

Риэлм, с побежденным видом, наконец кивает.

 - Твой брат не погиб, сплавляясь по реке. Это — то, что придумали в Программе. Брейди покончил с собой. А вы — ты и его лучший друг Джеймс — были там, когда он сделал это.

Я ахаю. Образ Брейди встает у меня перед глазами.

 - Нет, - говорю я, отшатываясь.
– Мой брат не... Родители говорили, что это был несчастный случай. Почему они солгали? Почему...

Я вот-вот потеряю сознание, и тут чувствую, как мне на плечо ложится рука. Джеймс ведет меня к дивану, помогает сесть.

 - Нет, - повторяю я.

Пока я пытаюсь собраться с мыслями, в комнате стоит тишина. Я изо всех сил пытаюсь припомнить что-нибудь, что могло бы довести Брейди до такого. Но все, что я вижу — как брат счастливо улыбается. Что могло с ним случиться?

Джеймс вытирает мне слезы большими пальцами.

 - Все будет хорошо, Слоан, - твердо говорит он. И то, как он говорит это, так убежденно, наполняет меня уверенностью. Я поворачиваюсь к Риэлму.

 - Тебе не следовало скрывать это от меня, - говорю я, чувствуя себя преданной.

Риэлм ставит пустую бутылку на стойку, смотрит на холодильник, как будто хочет взять еще одну.

 - Ты от этого можешь снова заболеть. Я рискую твоей жизнью, когда говорю тебе все это... Господи. О чем я думаю? Еще слишком рано. Пожалуйста, Слоан, это ничего не изменит. Тебе нужно двигаться дальше. С тобой все в порядке. Я хочу, чтобы с тобой все было в порядке.

Я чувствую, как Джеймс напрягся.

 - А что еще?
– спрашиваю я едва слышным шепотом.
– Что еще ты знаешь, Риэлм? Ты должен сказать мне.

Риэлм смотрит на меня с печальным лицом. Потом качает головой.

 - Это все, что у меня есть. Прости.

 - Риэлм...

 - Думаю, тебе лучше уйти, - он отходит от стойки и идет к двери. Отпирает ее и распахивает, не оглядываясь на нас.

 - Что?
– говорю я.
– Нет. ты...

 - Слоан, - решительно говорит он, - я хочу, чтобы ты ушла.

 - Все это чушь собачья, - говорит Джеймс и встает. Он берет меня за руку. Я вижу, как при этом вспыхивают глаза Риэлма, но он отворачивается.

Я понимаю, что не могу так уйти, и разжимаю руку.

 - Я подойду через минутку, - говорю я. Джеймс прищуривается и с таким подозрением смотрит на меня голубыми глазами, что я едва не отшатываюсь. Потом кивает и уходит, по пути толкнув Риэлма плечом.

Риэлм горько усмехается.

 - Приятно было познакомиться, Джеймс Мерфи.

Когда мы остаемся одни, я подхожу к Риэлму. Он смотрит на меня, стиснув зубы, но в его глазах — отчаяние. И внезапно я обнимаю его. Он издает какой-то звук, похожий на всхлип и крепко прижимает к себе.