Прогулки с Бесом

Комендант выбирал жерву и забивал насмерть,

– .Садизм, испытывал оргазм...

– Это всё же Европа, и на каждый случай смерти заключённого составлялся акт с подписью лагерного врача. Нельзя убивать без акта! И русская женщина взбунтовалась:

– Ты людей убиваешь, а я должна прикрывать твои зверства "липовыми" актами? Не будет этого!
– время военное, она врач из русских, сама на "птичьих правах", но восстала!

Опять необъяснимость: начальник лагеря, символ власти, владыка жизни заключенных, воплощение силы "нового порядка" отступил!

Мог комендант показать власть взбунтовавшейся русской врачихе? Похоже, не мог, отступил, ничего не применил. Кто ты? Никто, прислужница, да я...

Странность два: в Гестапо на "предмет усмирения" бунтарку не таскали, и вообще никто и ничего не сказал взбунтовавшейся русской медичке по теме протеста. В паре с ней работал немецкий врач, и настолько был очарован смелостью русской коллеги, что, не раздумывая, предложил ей "руку и сердце"! Она не отказала, и всё это случилось в славном городе Руре в "грозном пламени войны"

Что сегодня думаю о Гестапо? Рядовая организация, но дураки в Гестапо не держались...

– ... дураки туда и не попадали... дуракам в Гестапо дороги заказаны...

Убивали в Гестапо? Убивали, ныне в рядовом и "родном" отделении милиции можно лишиться жизни проще и скорее, чем в чужом вражеском Гестапо времён войны.

– А что делать? Пьяная сволочь из "своих", изрыгающая хулу на "стражей порядка" не должна рёбрами рассчитываться за хамство?

– Бить пьяных дураков не осознающих своей дури опасное занятие, вредное бойцу. Почувствовал желание дать добрую оплеуху охмелевшему - сигнал о начале порчи, подавай заявление и уходи из органов, а задержишься - в палача превратишься. Бьющие сдвинутых не лучше избиваемых. Картина "двойного заболевания"

– Как это понимать: "двойное заболевание"?

– Просто: пьяная скотина изрыгает хулу на "стражей порядка", какие ни есть? Изрыгает, но только "в состоянии алкогольного опьянения", трезвый живёт с поджатым хвостом. Это болезнь, а когда работники органов мудохают больных и они не здоровы. Что в итоге?

– В "воспитательных целях" хулителям отбивают бока, в итоге "полное взаимопонимание" и все довольны...

Глава

Легенда о повешенных.

Дорогой читатель, приносим извинения и повторяемся: каждая глава представляет рассказ о событии, а когда оно случилось, думаем, не имеет значяения. Например, ужасные события краем глаза виденные в зиму сорок первого-второго излагаем в конце повести, хотя по правилам настоящих писателей рассказ о повешенных следовало поместить где-то в конце ноября сорок первого и начале декабря. Почему в конце ноября? Просто: в конце ноября сорок первого зима взяла власть в свои руки и не выпускала до марта.

– Добавь "со снегом и морозами"

Окончание прогулки грустное: как-то вырвавшись из окружения в четырёх стенах с большим боем за овладение валенками сестры, а "бой" происходил солнечным утром, радуясь победе не задумываясь о направлении прогулки - двинулся в город. Улица, по коей ноги несли засидевшееся тело с уклоном, и процесс несения совешался лёгко и в удовольствие.

Ах, недокормленное детство, может потому лёгкое, подвижное и счастдивое!

Курс обучения грамоте окончился, сестра сидела дома и дарила радостные мысли братцу: "зачем ей валенки, если никуда идти не нужно"!?
– наконец-то никакими условиями валенки не были привязаны к ногам сестры!

За одно проводил ходовые испытания нового зимнего пальто с верхом из сукна немецкой шинели, но на русской вате.

Да простит читатель, если таковой найдётся, но гимн Пальто пропою, а если где-то повторюсь, прославляя необходимый предмет гардероба - такое совершу по причине неумения излагать мысли. В написании гимна пальто за помощью к бесу обращаться не стану.

Как могла попасть немецкая солдатская шинель с дыркой от пули оккупированным "совецким" гражданам? Кража, сняли с убитого солдата Вермахта? Так это мародёрство, а мародёров во все времеа убивали свои чужие? Или живые оккупанты избавились по суеверию "не защитила владельца"!
– никто другой пользоваться?

– Не знали, что шинель с дыркой от пули приобрела волшебные свойства, не было среди оккупантов знавшего, что две пули в одну шинель не влетают. Если враги сознательно избавились от шинели - как происходил акт избавления? Отдали за "данке шёен, родали, пропили? И если пропили - сколько поллитровок русского самогона получили за военное одеяние? Качество самогона? Хлебный "первач" семьдесят два процента алкоголя, или фальсифицированный "свекольничек"?

Мощные и настойчивые вопросы приходят из неведомого пространства, нет защиты от них, и бес бывает бессилен.

Два достоинства было у обновки:

а) охраняла тщедушное тело владельца от холода,

б) и от вопросов родителям:

– В какой лавке сукнецом разжились?

Быстро добрался до центра города, ходьба под уклон не требует усилии, успевай переставлять ноги, катиться под гору . Улица входила в центр города образуя небольшую площадь с малым сквером, и на крайних деревьях висели... люди!

Ужас ударил по сознанию, и, развернувшись в сторону дороги прибытия, не соображая и не оглядываясь, переключил ноги на высшую передачу...

– ... не обратив внимание, как висевших разглядывали живые...

– Ну, да, подходящий момент разглядывать зевак и забыть страшные разговоры женской половины населения монастыря до прихода врагов:

– Немцы всех перевешают!
– вот оно, сбывается предсказание, немцы приступили к делу, затем и пришли в город! Начали вешать с центра, а как скоро доберутся до монастыря "одному богу известно" Нечем было думать, на месте думалки прочно сидел страх разбавленный каплями утешения:

"авось, до монастыря не доберутся, между сквером и монастырём длинная улица с домами, пока всех перевешают день кончится... или что-то случится и вешанье отменят... до меня не дойдут... А что будет завтра!? завтра меня повесят"!?
– ввалился в келью, мать посмотрела на горящую от мороза и бега физиономию сына:

– Кто наполохал?
– "наполохал" в матушкином исполнении означало "напугал", а понимание слова пришло взрослому: "сполохи", молнии далёкой грозы, полымя, полыхание:

– Ай, с кем подрался?
– сынок проскочил улицу без стычек, а случись кто затеять детскую драку убил на месте:

– Никто...

Зимний день скатился в вечер с торжеством зажигания лампы... Играть не хотелось и улегся спать...

Страхи страхами, но спал крепко. Повешенные страшны, но бомбёжки страшнее.

Утро следующего дня отодвинуло страхи вчерашние, но не совсем: редко, но вид висящих людей приходил из памяти. Это были первые и последние повешенные, кои напугали шестилетнего малого.

В сквере увидел большие тупорылые машины с гибкими "усиками" направленные вперёд и в стороны. Интерес деталям вражеской автомобильной технике проскочил секундой и был ю задавлен висевшими людьми!

Утром вспомнились повешенные и то, как мигом забыл солнечный день, мороз и как мгновенно включились ноги на возможную скорость и понесли тщедушное тело в валенках сестры в дорогой монастырь-хранитель! Скорее, в родное гнездо пока не догнали и не повесили рядом! В городе вешают, а монастырь далеко, может и не доберутся.