Проиграем?
Шрифт:
– Формально я не опоздала. Рабочий день для студентов начинается в девять часов утра, – вот уж не ожидала, что у нас будет такая встреча и приветствие.
Никаких тебе заинтересованных взглядов, как-то небрежно скользнул по мне взглядом и все.
– На посту справа в синей папке лежат истории болезни наших новых пациентов. Выбирай любого, переодевайся и иди его принимать. После конференции я подойду к тебе.
И все-таки, нет, таблетки не помогают в полной мере, даже их бесконтрольный прием.
На автомате переодела халат и, не глядя, выбрав первую попавшуюся историю болезни,
– Здравствуйте. Меня зовут…, – закончить стандартное представление я не успела, мужчина прервал меня на полуслове.
– Какая, однако, сразу удача.
– Извините?
– Не обращайте внимания. Просто удивлен, что есть такие молоденькие и красивые доктора. Вот и все. Я весь ваш, Евгения.
– Эмм… я не представлялась.
– Вы – нет, я просто… ясновидящий. Попросту – экстрасенс.
– Понятно.
Первая пришедшая на ум мысль – тупо прочитал мое имя на бейджике. Хорошее зрение у мужика, вот и все. Экстрасенс, блин. Пододвигаю стул и сажусь напротив мужчины. Не знаю, кто он на самом деле, но взгляд у него странный. Уж очень внимательный. Как будто сканирует меня. Становится реально не по себе. Из головы напрочь вылетели все здравые мысли. Так, что там? Точно, жалобы!
– Вы поступили сегодня ночью по скорой помощи с жалобами на острую боль в эпигастральной области.
– Ну не то, чтобы острую, но типа того.
– Что вас беспокоит в настоящий момент?
– Коленки.
– Боль в коленях?
– Нет. Ваши коленки.
Глава 12
Намерения мужчин, в большинстве своем, я всегда улавливаю. Взгляд у них при этом особый. Этот же мужчина, несмотря на то, что открыто заявил, что заинтересован моими коленями, не выглядит так, как будто клеится ко мне.
– Извините..., – перевожу взгляд на историю болезни. – Петр Васильевич, я не совсем вас понимаю, – как можно более строгим тоном произношу я.
– Все очень просто. Покажите мне свои коленки.
– Вы ко мне подкатываете?
– Нет, что вы. Просто, видя колени, у меня открывается третье очко. И я многое могу рассказать о человеке и помочь ему. Я вижу, что вам нужна помощь, – я шизанутая или он?
– Третье очко? У вас их что два? Признаться, я не слышала о такой патологии, но если она имеется, то вам нужно в хирургию.
– Я имел в виду третий глаз. Он посередине лба. Я им все вижу.
– Понятно, но свои колени я вам показывать не буду. Давайте все же вернемся к нашему опросу. Боль в эпигастрии какого характера? Может быть, колющего или ноющего? Куда-нибудь отдавала?
– Может, и отдавала. Не помню. Я вижу у вас серьезные проблемы, – не унимается мужчина, вскидывая свою ладонь вверх.
А дальше начинает ею шевелить, как гадалки-шарлатанки из телевизора. Закрывает глаза и начинает еще сильнее шевелить рукой в мою сторону.
– Вижу вас что-то очень сильно гложет. Словно камень на душе. В церковь ходишь. Не нужно этого. Нет греха на тебе, даже если так кажется. Вижу, что ты сделала, но все не так, как кажется, – как там говорят, сердце пропустило удары? Нет, оно у меня, кажется, вообще остановилось и я совершенно точно не дышу. –
Не ходи в церковь больше, они воры, – продолжает говорить мужчина, не открывая глаз. – Наценка на свечки в пять, а то и больше раз. Цепочку и крестик… крестик нательный купила… в ювелирках в два раза дешевле. И милостыня… милостыня до нуждающихся не дойдет. Исключительно в карман попу, – резко открывает глаза, я же, кажется, только в этот момент начинаю дышать. Вот только слова вымолвить не могу.Если чисто теоретически предположить, что этот мужчина видел, что я сделала со Стасом, то про церковь и тем более цепочку с крестиком, как мог узнать?!
– Я вижу у тебя хорошее будущее. Вижу рядом с тобой мужчину, тебе надо просто ему довериться. Вижу, что он временами… болван, но хороший человек. Очень хороший.
– Болван?
– В смысле дурак иногда. Сейчас скажу, как его зовут. Лен… Леньчик. Нет, не так. Там есть «ша». Леша… Лешик. Да, точно Леша.
– Давайте, пожалуйста, вернемся к опросу и осмотру, – совершенно не своим голосом произношу я, пытаясь хоть как-то прийти в себя.
– Время все рассудит. Ты только в милицию не иди. И свечки за упокой не ставь, ну и про церковь вообще забудь.
– Извините, я чуть позже подойду, – резко встаю со стула и фактически сбегаю из палаты.
Опираюсь о стену и закрываю глаза, сжав со всей силы мембрану стетоскопа. Экстрасенс, уж теперь я в этом точно уверена, не выглядел устрашающе, не угрожал и ничем меня не пугал, вот только факт того, что кто-то еще знает, что я сделала – невероятно удручает.
– Ты что здесь делаешь? – резко распахиваю глаза в ответ на голос Зорина.
– Он все знает.
– Кто и что?
– Пациент в палате – экстрасенс. Он знает, что я убила Стаса.
– Что за бред? – цедит сквозь зубы Зорин.
– Это не бред! Он говорил такие вещи, о которых могу знать только я.
– Например?
– Неважно. Он сказал абсолютно все. Вплоть до того, что я делаю каждый день. Об этом никто не знает. А что если… он все-таки расскажет всем?
– Успокойся, – вырывает из моих рук историю болезни. – Сейчас пойдем вместе.
– Не хочу. Мне страшно.
Зорин бегло просматривает историю, а затем поднимает на меня взгляд.
– Я тоже побуду экстрасенсом. Чувствую, что бояться нечего. Тебе не показался странным этот больной экстрасенс?
– Нет. Нормальный. Ну, разве что смутило, что он просил показаться коленки, именно после их вида, по его словам, у него открывается третье очко. В смысле третий глаз.
– И ты показала ему свои коленки, чтобы у него открылось третье очко?
– Нет, конечно. Но он и без коленок все обо мне рассказал.
– Тяжелый клинический случай. Подорожник к голове можно не прикладывать. Не поможет.
– Что?
– Ничего. Вспомни, что ты будущий врач. Морда кирпичом и стена между тобой и пациентом, какую бы он правду или чушь о тебе ни нес. Ты его уже полностью опросила и осмотрела?
– Нет, конечно. Я его про жалобы пыталась расспросить, а он про меня только рассказывал.
– Будешь и дальше такой слабой, в медицине тебе делать нечего.
– Я не слабая!
– Ну так докажи это. Заходи, – указывает взглядом на дверь.