Проклятая династия

– Где он сейчас?

– В Плане Мерунеса Дагона. Он принёс ему клятву верности и продал этим свою душу ему. Он рассчитывал, когда получит трон, уничтожить Мифический Рассвет, но даже если его планы и сбылись бы, то клятва даэдра – это клятва даэдра. Принесённая клятва отпечатывается на скрижалях вечности и подлежит исполнению. В момент принесения этой клятвы он отрёкся от Акатоша и перестал быть драконорождённым…

– То есть, если бы он выжил и короновался…

– Он не смог бы зажечь Огни Дракона.

Они опять замолчали, казалось, на много часов, а битва внизу всё продолжалась и продолжалась…

– Гелдалл, каково быть мёртвым?

Принц тонко улыбнулся:

– Сначала непривычно, потом – интересно. И возможность выбрать свою судьбу.

– Выбрать судьбу?

– Ты думаешь, что со смертью всё заканчивается, и тебе предстоит до скончания Нирна пребывать в посмертных Мирах?

– Да.

– Нет, - он снова чуть улыбнулся. – Это Колесо. Умер на земле, ушёл в Мир Мёртвых, побыл здесь – и снова пошёл в Нирн.

– Призраком?

– Нет. Снова рождаешься маленьким ребёнком.

– И сколько раз можно рождаться в Нирне?

– Пока не закончится Нирн.

Акатош внизу изловчился, выхватил секиру из рук Мерунеса Дагона, разломал её на две части и отбросил в стороны.

– Гелдалл, где Ашвина?

– В мире живых.

– Что? Но она… Но её…

– Марк, - Гелдалл развернулся к нему. – Ашвины в мире мёртвых нет. Ни в одном Плане Обливиона и ни в одном Мире Этериуса.

– Это как понимать?

– Как именно понимать, ты хочешь сказать? Понимать нужно так, что последний раз она была в мире мёртвых двадцать пять лет назад.

Марк почувствовал, как его охватывает разочарование. Он потерял её там. И они разминулись и здесь… Знай он, что погибнет, написал бы на неё завещание. Отцовским имением он распоряжаться не может, но дом в Имперском городе – его собственный… А сейчас он, наверно, отойдёт к короне как выморочное имущество. Хотя, может, отец отсудит, если посчитает, что овчинка стоит выделки…

Мерунес Дагон ухватил Акатоша за крыло. Акатош вцепился зубами ему в горло, рванул – и практически оторвал голову от тела.

– Всё, - чуть улыбнулся Гелдалл, наблюдая за финалом битвы, - битва окончена. Спасти династию Септимов было нельзя. Но можно было спасти Нирн. Мартин выполнил то, ради чего был рождён.

Мерунес Дагон исчез, площадь перед дворцом мгновенно очистилась от тварей Обливиона. Акатош сел на землю, хотел было сложить крылья, но так и застыл, окаменев. А на вершине горы, рядом с Марком и Гелдаллом возник Мартин в своей священнической робе, которую он носил до самой коронации.

– Приветствую тебя, брат, - Гелдалл наклонил голову в приветствии, а затем обернулся к Марку:

– Слишком долго ты уже здесь, друг. Больше тебе быть здесь нельзя. Возвращайся, - он положил ему руку на грудь и с нечеловеческой силой толкнул вниз. Марк почувствовал, что падает, тело скрутило судорогой. Он не выдержал, застонал, почувствовал, как все его внутренности горят от внешнего лечебного заклинания, и открыл глаза.

Он лежал на груде камней – всё, что осталось от парадного подъезда дворца – а рядом с ним на коленях стоял мастер Реналд. Увидев, что Марк пришёл в себя, он загасил заклинание лечения в своих ладонях и обессилено опёрся руками о землю.

– Хвала богам, сын мой. Ты жив…

========== Эпилог. ==========

За пять дней до событий в Имперском городе.

Комнатка в дешёвом постоялом дворе Коррола была крошечной, на две скрипящие койки и потемневший от времени комод. Подванивало клопами, портянками, прелой тканью, дешёвым вином и вчерашним жареным мясом, под окном за ночь уже натекла порядочная лужа, у стены, противоположной окну, стояли два распотрошённых заплечных мешка, а по всей комнате были развешены одежда и спальные мешки. На одной из коек храпела зелёная туша орка, на другой не в такт ему сопел босмер. Асгунн зажгла свечу, поставила её на комод и сбросила рюкзак у стены.

– Не делайте вид, что спите, - посоветовала она.

Даже если её приятели до её прихода и спали, то проснуться они должны были самое позднее, когда она открыла дверь в комнату и переступила через растяжку у порога, призванную опрокинуть ей на голову ушат с водой, заботливо подвешенный над дверью.

Орк перестал храпеть и открыл глаза. Босмер привстал и подпёр рукой голову.

– А мы тебя не ждали, - доверительно сообщил ей Эридор.

– А я припёрлася.

– Шо, - Узул почесал пузо, - колдун выгнал тебя?

Асгунн помрачнела:

– Я сама выгналась.

– Да неужто дворцовые колдуны совсем девок удовлетворять разучились?

Асгунн не ответила, пинком отправила под его кровать котёл, стоявший ровно посреди комнаты, а затем туда же полетели и его безразмерные кожаные штаны. В результате этих нехитрых манипуляций на полу образовалось пространство, достаточное для того, чтобы расстелить спальник.

– Асгунн, - Эридор наподдал в свой голос мёду, - расскажи старым друзьям, кто тебя обидел?

– Я сама кого хочешь обижу.

– Я же о тебе забочусь, о твоём душевном состоянии.

– Ты лучше позаботься о себе, чтобы тебе в голову сейчас не прилетела вот эта бутылка вина.

– Не цапать, - взревел Узул, хватая дорогую его желудку бутылку. – Асгунн, чем тебе колдун не угодил?

Асгунн вздохнула:

– Что такое «мезальянс» ты знаешь?

– Тебе мало дворцового мага? – покрутил у виска Узул. – Тебе сразу принца подавай? А ты не зажралась, подруга?

– Наоборот. Он дворцовый маг, а я – бездомная и безродная наёмница.

– Он жениться на тебе не захотел? Был согласен только на любовницу?

Девушка закатила глаза. Потом вернула их в нормальное положение, стянула с себя верхние мокрые штаны и куртку, задула свечу и забралась в свой спальник.

– Спи, Узул, тебе много думать вредно. Скажи лучше, вы надумали, куда уходить на зимовку?

– В Валенвуд, - ответил Эридор.

Валенвуд. Тепло и сыро. Вторым вариантом был Эльсвейр, где тепло и сухо, но из топлива только высушенный навоз. Саммерсет явно не для них – со снобами-альтмерами дел лучше не иметь. И не в Чернотопье же соваться с его болотами.