Проклятая душа

— И все равно не успели… Не успели… Судя по всему — это был авангард армии нагов. Так называются эти змее-люди, — пояснил он не высказанный вопрос собеседникам. — Прабабка отошла за реку. Форсировать ее и атаковать, дабы добить остатки ее авангарда, мы не можем. Но и стоять здесь мы не можем. Каждый вздох промедления приближает поражение.

— Королева Арен наша союзница! — Возразил Лосхарон. — Как только она узнает, что началось вторжение змее-людей… хм… нагов, она соединится с нами.

— Вопрос только в том, когда это произойдет и на каких условиях, — заметил Ирамон.

— Королева Арен — союзник только себе самой, — произнес Всеволод. — Она, пользуясь буквой договора, вторглась в Империю и стремится занять ее столицу. Что будет дальше? Вопрос. Ведь законным Императором она считает Тита III. Мы для нее лишь мятежники с севера.

— Вы лорд синдар! — Воскликнул Лосхарон.

— Вы несете амулет власти! — Вторил ему Ирамон.

— А вы думаете, альдары имеют перед синдарами пиетет? Очень зря. Они хотят стать синдарами. Сами. Не более. Я уверен, что Арен решила соблюдать букву договора только из-за того, что мятежником оказывается именно лорд синдар.

— Вы не знаете законников альдар, — покачал головой Эльдервалир. — Совершенно безумные существа. Скорее всего ее принудили к этой войне.

— Принудили? Королеву?

— Она не единственный претендент на престол и далеко не самый желанный. Королевская семья довольно большая. Поэтому Арен вынуждена уступать совету, чтобы удержать престол.

— Ты считаешь, что альдары будут держаться буквы договора?

— До последней запятой. Для них это свято. Поэтому они ужасно не любят заключать договора, предпочитая устные договоренности.

— Если я зажгу драконьи огни в Белой башне, они посчитают меня Императором? С точки зрения закона.

— Безусловно.

— Не получится ли тогда, что договор они заключили с мятежником и самозванцем?

— Ни в коем случае. В договорах с кратко живущими они никогда не указывают имена, только титулы.

— Значит мне нужно зажечь огни как можно скорее. Вопрос только как это сделать?

— Ваш уход ослабит армию, — заметил Лосхарон. — И люди, и эльфы бредят вами. Вы тот, чье одно только присутствие поднимает дух и уверенность в победе. Вы уйдете, и армия скиснет. Начнется дезертирство. С нагами сражаться желающих немного.

— Согласен, — кивнул Ирамон.

Все в помещении замолчали. Задумались. Патовая ведь ситуация. Безвыходная почти.

— Я знаю, что делать, — после наконец произнесла Лауриэль, нарушив тишину.

— Ты уверена?

— Да. Я могу попытаться добыть еще войск. Быстро. Мне понадобятся все орки и наги, что мертвые, что раненые. А также наши мертвые. И всем магам придется встать в общий круг.

— Что же ты хочешь призвать? — Подозрительно прищурился Всеволод.

— Мою старую армию. То, что от нее осталось. Если «котятки» пережили эти века, то и остатки армии могли остаться.

— А могли и не остаться, — заметила напряженная Индилаир.

— Верно. Но это попытка. Мы можем рискнуть и проиграть. А можем и выиграть. С моим подкреплением армия легко сдержит натиск Аржары, пока Всеволод будет решать вопросы с Арен. Дезертирства не будет. И, когда она подойдет, нам возможно удастся договориться с королевой нагов и она уйдет без боя.

— Наивно, — фыркнула Индилаир.

— Возможно. Но даже если будет бой — преимущество уже окажется на нашей стороне.

— И то верно, — произнес Ирамон.

— Кроме того, — заметил Лосхарон, — после того, как Эленаран зажжет драконьи огни Белой башни, он получит право освободить духов синдар. А это много тысяч призраков. Десятки тысяч. Да, их тела истлели. Но было бы желание. Он может поставить условием свободы — присягу и битву за него. Призрак же, желающий взаимодействовать с миром живых, может и в трупы вселятся, и в неодушевленные предметы, и даже тела себе из земли и камня делать. В общем — очень проблемная сущность, которую наги своими клинками не разрубят. А если разрубят — не беда.

— Да! Точно! — Воскликнул Ирамон. — Эти предатели очень нам помогут!

— Действуй! — Вскинув подбородок, чуть ли не сорвавшись на крик, произнесла Индилаир, обращаясь к Лауриэль. Видно было, что ей очень тяжело далось это решение.

Через девять часов упорного труда большой жертвенник был готов. Раненые орки и наги прекрасно понимали свою участь и пытались дергаться. Кричать. Однако их связали и забыли. Никто не собирался бегать и ножом их тыкать. Нет. Был сформирован Великий магический круг. Внутрь которого положили топливо для инициации плетения. А вокруг встали, взявшись за руки все, в ком была хоть капля магии. Получился чудовищных размером магический усилитель, с помощью которого даже обычный светлячок мог бы осветить полпланеты.

Лауриэль закрыла глаза. Выкрикнула какие-то странные гортаные слова. И тишина. С минуту ничего не происходило. А потом вдруг раненые заорали какими-то жуткими голосами. Мертвые же стали усыхать, отдавая остаточную прану. Крики длились недолго. Секунд десять, может двенадцать. Потом и раненые стихли. А в центре этого круга возник портал багрового цвета.

— Пойдем, — произнесла Лауриэль, обращаясь к Всеволоду.

— Он никуда не пойдет! — Воскликнула Индилаир.

— Я клянусь, что ему там ничего не угрожает. Он нужен мне там. Очень.

Индилаир прислушалась к своим ощущениям, глядя в глаза Лауриэль. Несколько секунд помедлила. И кивнула. Дескать, ступай. Всеволод не очень хотел следовать за сестренкой, но выбора, судя по всему, не было. После такой кошмарной жертвы дергаться глупо.

Портал был мягким и нежным на ощупь. Как шелк. И теплым. Словно к чему-то живому прикасаешься. Лауриэль сделала какой-то жест, накидывая на Всеволода и себя защитное плетение, и пошла первой. Он, чуть помедлив, последовал за ней. И оказался в гробнице. Опять гробнице. Кажется, у него скоро разовьется твердая уверенность в том, будто все склепы — это ворота между мирами.

Наш герой запустил светлячок, освещая помещение. И обалдел.

Прямо перед ним оказался трон. А на нем… сидела мумия Лауриэль… ее старое тело. Халиша. Рядом расположились мумии воинов и человек в странных одеждах. Ну… отдаленно похожих на людей. Издали. Из-за общих пропорций. Так-то они были ростом под три метра и имели иначе устроен скелет, прекрасно наблюдаемый у воинов-скелетов. Да и череп хоть и похож, но другой.

— Ты ведь могла возродиться ей, если бы я не настоял.

— Могла. И сейчас могу.