Проклятая Мангазея

– Знать не судьба, господин, – вздохнул кормщик. – Мы всё сделали, ан не получилось. Позже можно снова пойти в Астрахань и там всё разузнать. Город маленький и скрыться в нём не так просто. Найдётся шайка шакалов!

В посёлке их ожидала страшная весть. Матир скончался на второй день после ухода судна в погоню. Но оставалась его жена, и её род стоял за поиски беглецов.

Вернувшихся тут же обвинили в пособничестве беглецам. Мать Бабуша визжала, требовала немедленно идти на поиски, а сам Бабуш ещё был слишком слаб и подавлен, чтобы участвовать в таком важном деле.

Несколько дней посёлок бурлил. Многие выступали за поиски и казнь преступников. И всё же нашлись несколько человек, осмелившихся заявить, что Бабуш сам во всем винен, и не стоит никого искать.

– Смутьянов побить камнями! – орали сторонники рода Давах и уже начали осуществлять свои угрозы. Полетели камни, а смельчаки поспешили спастись бегством.

Страсти, однако, к утру утихли. Посёлок занялся похоронами своего вождя. А судно стали готовить ^дальний путь. Грузили провиант, оружие. Давах потребовала послать на судне двадцать человек.

– Может возникнуть стычка! – кричала она, нисколько не скорбя об утрате мужа. – Без воинов трудно добиться успеха, русские просто так не отдадут нам своих выродков, ублюдков! Двадцать человек!

Кто-то высказал мнение, что беглецы могут в Астрахань и не заходить.

– Вполне может быть, что они тоже подумали, что искать их будем только там, – говорил один из рода Давах. – У них тоже голова есть на плечах, а не кочан!

– Если так, то можно и в Тарки заглянуть. Слыхал, что русские и там обосновались. Потому на судно погрузить живых овец и побольше продовольствия. Дело не такое лёгкое и быстрое.

Пришлось с ним согласиться, но оказалось, что мало кто имел желание помочь продуктами роду Давах. А этот род давно славился скупостью, опять возникли потасовки. С трудом восстановили спокойствие. Пришлось Давах самой со своим родом организовывать поход и за свой счёт. Тут же число воинов сократили до пятнадцати человек. И поставили во главе опытного батыра и родственника Давах, знатного и уважаемого Самбика. Ему было за сорок, и Давах смело доверила ему такое важное дело. Привлекла монахов для совершения молебна и благословила его.

Глава 18

Небольшой баркас неторопливо пересекал море, направляясь к западному берегу.

Тимофей был задумчив и не скрывал своей озабоченности.

– Тятя, что так печалит тебя? – Настя пристально смотрела в его лицо. – Что-то у нас не так? Тогда поговори с другими. Может, что дельное подскажут.

– Что тут подсказывать, дочка? На борту семь человек и никто толком не знает, как управляться с судном. И то не речка, а море. Меня сильно беспокоит возможность бури. Что тогда? Я третий раз в море и хоть немного интересовался, да тут столько надо знать и запоминать, что голова идёт кругом.

– А ты знаешь, сколько дней потребуется, чтобы переплыть море?

– У нас никто этого не знает. Лучше меня никто не может управлять судном, а я сам почти ничего не умею.

– Мы же не тонем, тятя! – удивилась Настя. – А буря может и не возникнуть.

– Кормщик говорил, что у тех берегов постоянно довольно сильные ветры дуют. Как нам с ними справиться? Я даже не представляю, как паруса переставлять при смене ветра. Хорошо, что сейчас ветер слабый. А покрепчает?

– А ты уже сейчас пробуй с парусом управляться. Переставляй его туда-сюда. Вдруг что и поймёшь, тятя! Не сидеть же, сложа руки и ждать сильного ветра. Тогда будет поздно.

Отец оглядел суровое лицо дочери, вздохнул. Ему было смутно и неловко.

– Что ж, может, ты и права. Можно попробовать. – И он прокричал сбор на корме. Там находилась комнатка, единственная на судне с крышей. На два человека. Тимофей поселил туда дочку, оставив и себе место.

Ориентируясь только по солнцу, Тимофей спешил вывести судно к побережью. С ним у него связывалось нечто большое и спокойное. Каждый час пытался разглядеть у горизонта что-то похожее на полосу берега. Волнение и беспокойство владели им основательно. А Настя тоже заразилась его неуверенностью, и страх медленно заползал в её юную душу.

Уже шли в море четвёртый день, и не видно никаких признаков суши. Если не считать чаек, с пискам проносящихся вдали, и облетавших лодку.

– Темян, кажись берег завиднелся! – крикнул татарин, поставленный смотреть вперёд. – Гляди сам!

Все бросились на нос и действительно – можно различить тонкую полоску на горизонте. И вздох облегчения сотряс груди беглецов.

– Что за берег? – спросил Замба озабоченно.

– Откуда мне знать! – вдруг взволновался Тимофей. – То вам он может быть знаком. Вы местные. Подойдём ближе. К тому же солнце садится. Переждём у берега.

Поскольку ветер оказался почти встречным, шли на вёслах. К берегу подошли почти в темноте. Айсан вопросительно глянул на Тимофея. Спросил смело:

– Попробовать берег глянуть, а? Воды у нас почти не осталось.

– А ты плавать умеешь? – с сомнением спросил Тимофей. – Смотри, не утони.

– Умею. Не очень, но саженей пятьдесят смогу.

– Давай. Только поосторожнее.

– Тятя, а мне можно с Айсаном? – спросила Настя.

– Сиди уж, егоза! – прикрикнул отец. – Без тебя обойдёмся. Эй, померять бы глубину! Шест есть тут?

Ему не ответили, но минут через пять голос из темноты проговорил:

– Почти сажень. Двух пядей не хватает.

– Айсан, ты у нас самый высокий, – заметил Тимофей. – Прыгай, да кинжал не забудь прихватить. Рубаху не снимай, комарье загрызёт.

– Вроде рано ещё, – ответил Айсан и сиганул подальше от борта. – Мелко! – высунул он голову из воды, став на цыпочки. – Ждите и фонарь не тушите, а то найти будет вас трудно! Я пошёл!

Томительное ожидание длилось больше часа. Наконец голос Айсана прозвучал из темноты моря:

– Всё тихо, ребята! Кажись, это где-то вблизи устья Итиля[1]. Вроде бы не туда забрались. Всюду мелко!

– Вода на вкус какая? – спросил Замба.

– Солоноватая. Думаю, что пить можно будет. Видать всё же речка где-то рядом. Я бывал в протоках Итиля и немного знаю... Думаю, стоит пройти немного дальше. Там обязательно будет пресная вода.

Поговорили с полчаса и согласились с татарином. Допили всю воду и вымыли бочонок морской водой. Посетовали, что никто не догадался добыть хоть маленький челнок. Без него оказалось всё намного труднее.