Проклятье или ничейная земля

— Разве планы изменились? — она отставила в сторону поднос с едой. Есть расхотелось. Анри с тоской во взгляде проводил поднос, и Андре сунула ему в руки булочку, в которую тот тут же вгрызся. Дожили, принцев не кормят! И куда смотрит Лепаж.

Вместо ответа на её вопрос Анри поймал её за левую руку и развернул ладонь, на которой все еще был шрам. Шрам был, а в сердце по-прежнему пустота. Андре проглотила комок в горле. Сейчас не до траура. Она оплачет Брена потом.

— Ты поедешь в Аквилиту под защиту брата?

Андре возмутилась — взрывной характер ей достался от Блеков:

— Нет! — Она чуть тише, заставляя себя успокаиваться, добавила: — я нужна тут. Пароэфирник. Забыл? Тебя же Каеде сюда дернул именно поэтому.

Анри потемнел лицом:

— Да, именно поэтому. Пароэфирники. — Это слово он буквально выплюнул. — Что же еще.

Андре потянулась и приобняла Анри за плечи:

— Дурачок. Я долго запоминаю, но запоминаю навсегда. Ты здесь потому, что боишься за меня. Не бойся — Грег мне выдал два флакона лекарства от потенцитовой интоксикации. Тут низкий уровень потенцитового напряжения, даже с учетом взрывов котлов. Я успею добраться до Аквилиты, если заболею. — Она провела пальцами по его небритой щеке: — не беспокойся.

Андре подалась в сторону — нечего принцев смущать: Анри как-то нездорово заалел. Он пристально смотрел ей в глаза и словно чего-то ждал или на что-то решался.

— Я тут единственный маг…

Андре отмахнулась — Анри сказал очевидную глупость:

— Каеде тоже маг. И что? — Про инквизиторов, которые тоже сплошь маги, она благоразумно промолчала.

— Ты проведешь со мной этот ваш ритуал общего эфира? Клянусь, это все с искренними намерениями заполучить пароэфирники, а не тебя.

Андре резко отпрянула в сторону — такого от Анри она не ожидала. Вот зачем портить хорошую дружбу? Он заметил её испуг: сжал ладони в кулаки, потом заставил себя расслабиться и со своей запрещенной улыбкой и выгнутой в иронии бровью сказал:

— Не смотри так. Я предприимчив, брав, облечен властью… — Он сделал паузу, собираясь с мыслями. То, что сказал он затем, подкупило Андре своей искренностью и полной беззащитностью: — … и дико напуган. Тут все кишит от инквизиторов. Один лишний взгляд, и тебя объявят ведьмой. В лучшем случае наложат печать. В худшем — отправят в монастырь. Андре… Из монастырей не выходят. Из них не возвращаются. Всей моей власти не хватит вытащить тебя из монастыря, если ты туда попадешь. Тут Верния, тут другие законы. Эфирницы имеют право на владение эфирными навыками только под присмотром инквизиторов и только в монастырях. Там нет королевской власти — мы не Тальма, где король — Хранитель веры и глава храма. Монастыри неподвластны королям и тем более испуганным принцам. Ты тут в опасности. Я предлагаю провести обряд общего эфира только, чтобы не бояться самому. Никогда не воевал с храмом.

Андре подалась вперед, напоминая себе: хочешь обнять — обнимай, хочешь поцеловать — целуй, хочешь согреть — согревай, чтобы потом не жалеть, что не успела. Она поцеловала его в висок, туда, где змеился еще красной, припухшей змеей шрам после недавнего ранения.

— Спасибо! Спасибо, Анри. Но не стоит за меня бояться: если мне что-нибудь будет грозить — я вернусь в Аквилиту под защиту брата.

Анри покладисто наклонил голову:

— Ясно. Прикажу Лепажу запасаться динамитом и готовить общественное мнение к возмущению: столько молодых эфирниц заперто в монастырях, когда они могли бы служить на благо общества.

Андре уткнулась лицом в его плечо и рассмеялась:

— Принц-революционер. Кому скажи — не поверят! — она погасила улыбку и чуть отодвинулась в сторону — вокруг слишком много любопытных глаз: — будь осторожен — храм тебе такое не простит.

— Значит, заключай со мной этот ваш обряд и позволь мне спать спокойно: я сделал все, что смог и защитил тебя.

— Прости, Анри, — она беспомощно развела руки в стороны: — Тебе нельзя — у тебя же невеста есть.

— Мы ей не скажем, — и зараза такая еще и улыбнулся кончиками губ. Пришлось объяснять, как ребенку:

— Это нечестно по отношению к ней. Не бойся — со мной все будет хорошо. И передай Каеде, что я на него не злюсь.

Анри задумчиво потер заросший светлой щетиной подбородок:

— А почему ты злишься… — Под тяжелым взглядом Андре он тут же поправился: — не злишься на Каеде?

— Потому что я просила его не дергать тебя из-за убийства Брендона. Грег разберется с этим сам, а я буду разбираться с пароэфирником. — Она еле сдержала ругательства, снова вспоминая, что эта сволочь по неизвестной причине отказывается выходить на расчетные показатели, в последний момент выдавая неконтролируемое увеличение мощности.

— Не получается, да? — заметил её недовольство Анри. Она кивнула и призналась — кому, как не Анри такое говорить:

— Я полный бездарь, которому всего раз повезло, а я решила, что это признак собственной гениальности. Уже третий пароэфирник… — Она кивнула в дальний угол, где уже во всю чистили от потенцита трубы конденсатора. — Мы увеличили прочность — собрали котел, рассчитанный на высокое давление. Мы меняем соотношение потенцита к воде — ведь самородный потенцит куда как чище ювелирного, который я использовала для первой пароэфирной смеси. Мы уже использовали все известные защитные добавки к потенцитовым кристаллам, которыми их покрывают.

Анри с любопытством посмотрел на все еще крутящуюся карусель:

— Это он, да?

Андре отрешенно выдавила:

— Работает, сволочь. Сейчас полюбуюсь на него и разберу на запчасти. Сил моих нет на него смотреть… Мы сделали запрос в архивы вашей королевской библиотеки: нам нужны данные по ювелирному дому Эрдарри.

Анри в удивлении приподнял левую бровь вверх:

— Ты пустила на пароэфирник украшение от Эрдарри?

Да, да, да, такой потрясенный взгляд она уже видела — у Грега, когда он узнал, куда она дела подаренный им кулон с каплей потенцита. Андре пожала плечами:

— У меня не было другого ненужного потенцита. Механит и гогглы было жалко разбирать — они же нужные. А украшение… Ну, украшение и все. Пароэфирник важнее.

Анри заливисто рассмеялся, откидываясь на холодную цеховую стену:

— Прости… Прости… Я впервые вижу такую предприимчивую особу. И что за украшение это было?

— Не все ли равно… — пробурчала Андре. — Это был кулон с розой. Потенцит там напылили для сияния розы в темноте — совсем глупость: расходовать редкий потенцит на такое. Разве не так? — она посмотрела ему в глаза. Если и он не поймет, то уже никто не поймет.

Анри прикрыл глаза, словно ему было трудно выдерживать её взгляд:

— Так… Ограниченная серия кулонов на день весеннего равноденствия. Алая роза на светлом янтаре. Подвеска из серебра. Защитное напыление из алюта — через полгода грянул скандал с потенцитовой интоксикацией у женщин, носивших эти кулоны. Скандал еле замяли. Шумихи в газетах удалось избежать — храм взял под свое крыло всех пострадавших лер. Оказалось, что алют легко стирается и не защищает от потенцита. Правильно? — он резко открыл глаза, потому что Андре снова поцеловала его в щеку: