Проклятье или ничейная земля

Она честно призналась:

— Только гарь. Пепел все забил — я ничего не чувствую.

— Тогда ищем расходящимися кругами. Тут такие высокие папоротники, что можно в ярде от тела пройти и не заметить.

Виктория мрачно кивнула и вернулась к поляне, начиная поиски по новой.

Круг за кругом, Грег шел на расстоянии двух ярдов от Виктории, чтобы ничего не пропустить. И на тело Брендона, лежавшего ничком среди корней раскидистого дуба и прикрытого папоротниками, наткнулся первым Грег.

— Нашел! — сказал он, снова запуская в небеса сигнал.

Грег быстро опустился на корточки и прикоснулся к шее, ища пульс — надежда, что Брендон жив, все еще жила в нем несмотря на то, что алый эфир вокруг тела еле тлел. Шея была ледяной. Брендон все же погиб. Пальцы Грега были в липкой, темной при тусклом свете светляка крови.

— Он… — Виктория нависла над Грегом, всматриваясь в Брендона.

Грег встал, мрачно говоря:

— … убит. Шея вывернута и поедена нежитью.

Виктория прикрыла на миг глаза, выругалась крайне затейливо, а потом сделала пару снимков тела Брендона. Грег тут же накинул на тело защитное плетение — им еще нежить искать.

Зонт робко отирался рядом и не спешил за нежитью. Это на него совсем было непохоже, хотя что Грег вообще о нем знает? Он даже не знает, кому на самом деле верен зонт.

Грег запустил в воздух сразу россыпь светляков. Стало светло, как днем. Шипел эфир над телом Брендона. Скрипели ветви деревьев. Шуршали вайи папоротников. Гулко билось сердце в груди. Снег затих, словно не хотел мешать в поисках.

Виктория рукой в вязаной перчатке ткнула вглубь леса:

— Туда!

Нежить была глупая — она не пряталась, следы: поломанные вайи и осыпавшийся алый песок — с головой выдавали её путь. Лер Зонт покрутился на месте и все же запрыгал первым, указывая дорогу.

Виктория не потеряла голову из-за смерти Брендона — засветив огненный шар на ладони, она осторожно пошла вперед. Не побежала, не превратилась в лисицу, чтобы первой добраться до нежити — пошла ровно, проверяя дорогу и готовность Грега её прикрыть.

Нежить в алом мундире инфантерии Ондура сидела на пригорке и глупо смотрела на собственные пальцы в липкой лисьей шерсти и крови. Парень…

Грег успел разглядеть синие глаза, светлые, коротко подстриженные волосы, сломанный с горбинкой нос.

…выставил вперед багряную от крови Брендона руку и выдавил из себя, демонстрируя тонкие, как шило клыки:

— Не… адо…

Зонт рванул в попытке прикрыть Викторию… Или нежить — Грег так и не понял.

Эфирный шар сорвался с руки Вик, превращая нежить в огненный факел.

Когда нежить опала на землю пеплом, Грег привычно подошел и наложил на горячую землю священный треугольник. Сказать, что парень честно выполнил свой воинский долг, он все же не смог. Только прошептал помертвелыми губами:

— Спи с миром.

Грег выпрямился — убийца Брендона был найден и уничтожен, как и хотела Андре. Только на сердце легче не стало. Виктория тихо спросила, смотря как устало ковыляет прочь зонт:

— Он сказал: «Не надо»?

Грег соврал:

— Он не это сказал. Он был когда-то ондурцем и говорил на вернийском. — Он понял, что ошибся: нежить не говорит, — и поправился: — возможно, он вообще просто мычал. Виктория, возвращаемся к паромобилю. Надо ждать экспертов.

Глава 33 Не нежить

Грег устроил Викторию на заднем сиденье паромобиля и налил ей из термоса горячий кофе — все же с дворецким ему повезло: он даже корзину с едой собрал в дорогу и сделал кофе. Его приятно-горьковатый аромат витал в воздухе. Грег не выдержал и налил кофе и себе — благо, что кружек для пикника в корзине было две. Первый, обжигающе-горячий глоток был почти чудотворным — он придал сил и уверенности, что они со всем справятся. Просто обязаны.

Ухала сова. Надрывно, словно ругаясь на кого-то, тявкала лиса. Ответом ей была тишина. Где-то далеко завыл волк. Странно, не полнолуние же. Лиса стихла и где-то затаилась — целее будет. Лес продолжал жить своей простой жизнью, даже несмотря на нежить, поселившуюся в нем. Ветер усилился, разгоняя облака: к утру небо будет чистым. Грег повторно пустил поисковое заклинание в лес — и снова оно не выявило присутствие нежити в округе. Тогда кого же они и, главное, Брендон, встретили тут?

Виктория грела пальцы о кружку с кофе. Её молчание немного нервировало: Грег знал, что она рассудительная лера, но «не надо» из уст нежити и его самого напугало, а ей вдвойне тяжелее — она была лисой. Уму непостижимо. Грег, опираясь на открытую дверцу и допивая кофе, собирался с мыслями — сделать предстоит еще много, не ждать же приезда экспертов. Виктория может отдохнуть в паромобиле — Грег сам со всем справится. Заодно она поест — кто его знает, сколько сил требует превращение. Он достал из корзины самый большой сэндвич с ростбифом и подал его Виктории:

— Прошу, поешь.

Она безропотно взяла сэндвич в левую руку и замерла, словно не знала, что делать с едой.

— И все же он сказал: «Не надо!» — прошептала Виктория. — Он мог быть зомби? Надо будет утром поинтересоваться у нера Аранды.

— Вряд ли у его рода завалялся еще один бокор, особенно в Аквилите.

Виктория подняла глаза на Грега:

— Но нежить не способна говорить.

Он нахмурился: утаивать факты в расследовании — последнее дело, но и расстраивать Викторию не хотелось.

— Грег! — громко позвала его Виктория. — Это мог быть немертвый?

Ему пришлось признаться:

— Я перед тем, как углубиться в лес, кидал поисковую сеть — нежить обнаружить не удалось. Плетение неидеально, оно дает сбои, так как ориентируется на движение и температуру окружающей среды…

Она кивнула:

— Значит, у этого ондурца была температура тела как у живого. Он выглядел почти живым… А я сглупила с его уничтожением.

Грег веско сказал, глядя Виктории прямо в глаза, чтобы она не корила себя в том, что случилось — он поступил бы точно так же:

— Он не был живым. Он, возможно, был немертвым. Мы о них почти ничего не знаем, кроме того, что они периодически появляются на местах ожесточенных сражений. Он был в ондурском мундире инфантерии — он погиб тут не меньше, чем четверть века назад в Тройственную войну. И совершенно точно, именно он убил Брендона. Нежить ли, немертвый, живой — каждый, кто совершает убийство, по закону заслуживает смертную казнь. Мы с тобой поступили правильно, уничтожив его. Кто знает, сколько бы он потом убил людей.