Проклятие некроманта

– Его смерть оказалась неожиданностью для всех, - продолжил Ксар.
– Тело не успели нормально осмотреть, но по некоторым признакам причиной гибели адепта был яд. Госпожа не исключала того, что Олрик в какой-то момент понял, что умирает, и пытался спасти свою жизнь всеми доступными способами…

– В перечень которых, - перебил стража Суртаз, - вполне мог входить какой-нибудь ритуал из арсенала некромантов. Все знали о его дружбе со мной, - с горечью добавил маг.

– Этого госпожа не говорила, а если и подозревала что-то, то скрыла эти мысли от меня. Она считала, что если Олрик и был виноват в произошедшем, то только из-за возможной ошибки при попытке спастись. Не говоря уже о том, что никто не мог припомнить ни одно заклинание, которое хотя бы теоретически способно было дать жизнь подобному монстру. Впрочем… - кошачьи глаза ракшаса сузились.

– Некоторые адепты все равно узнают больше, чем им положено.

– Я ответил за свои… прегрешения, - холодно парировал волшебник.
– И великий магистр Саревинн сочла мое наказание достаточным.

– Я знаю, - Ксар склонил голову набок.
– Но вдруг тебе известно что-то, что могло бы прояснить ситуацию.

– Нет, я не знаю, что могло бы стать причиной такого… явления, - проговорил Суртаз, и это было правдой.
– Что было дальше?

– Дальше… Конец этой истории я предпочел бы навсегда стереть из своей памяти, но нельзя.
– Страж вздохнул и продолжил после небольшой паузы.
– Госпожа объявила о закрытии территории для посторонних и запретила покидать территорию школы всем без исключения преподавателям и адептам. Все контакты с внешним миром ограничились отправкой волшебных существ в качестве посыльных и ментальным общением. На тот момент проблема уже привлекла внимание короля Сайрэса, и подобное решение его не удивило. Карантин был оправданной мерой, а благодаря солидной репутации госпожи Саревинн королевские советники до определенного момента воздерживались от неудобных вопросов. Тем временем преподаватели спешно обучали адептов призыву магических существ.

Суртаз молча кивнул, соглашаясь с целесообразностью этого рискованного решения. Магия призыва была опасна для юных адептов, поэтому преподавалась на последнем курсе, и даже в этом случае хорошо освоить ее удавалось далеко не всем. Сам же он, став изгнанником, так и не успел ей научиться. Тем временем ракшас продолжил рассказ.

– Все, кто не успел призвать себе хоть кого-то, погибли первыми. Вселение спектра было незаметным, и никто не мог быть абсолютно уверен в своей… чистоте. Тогда же пошли слухи, что небольшие отряды демонов появились на территории Империи недалеко от наших границ. Это отвлекло королевский совет от нашей… проблемы. А волшебники продолжали умирать, хоть и куда реже.

– Был найден способ уничтожения спектров без убийства носителя?

– Увы, нет. Причиной относительного затишья оказалось то, что самые юные и слабые умерли первыми, а выжившие были либо могущественнее и просто дольше сопротивлялись, либо находились под защитой призванных существ.

– И все это время спектры не пытались покинуть территорию школы?
– недоуменно поинтересовался Суртаз.

– Госпожа установила сдерживающий барьер сразу же, как стало понятно, что происходит что-то страшное. Конечно, родственники погибших при поддержке советников убедили Сайрэса уделить больше внимания происходящему и отвлечься от стычек с демонами. Отряд королевских магов внял предупреждению госпожи и прибыл в сопровождении джиннов. Они осмотрели то, что осталось от тел, признали останки безопасными для вывоза из школы, понаблюдали за поведением свободных спектров и даже попытались их поймать. Вполне ожидаемо - потерпели неудачу.

Ракшас вздохнул и замолчал. Суртаз поежился, прислушиваясь к воцарившейся тишине. Печальный посвист ветра и мягкий шелест падающих листьев доносились до его ушей сквозь неплотно прикрытое окно. Подчеркивая картину запустения, эти звуки вызывали недоброе предчувствие.

– Прости, я задумался, - встрепенулся Ксар.
– По итогам той проверки было объявлено о переселении всех жителей окружающего школу квартала. Была выставлена охрана, ты ее наверняка видел. Без королевского разрешения нельзя было ни попасть в охраняемый квартал, ни выйти из него.

– Да, я видел джиннов, - пожал плечами маг.
– Они не обратили на меня внимания и никакого разрешения не потребовалось.

– Видимо, король изменил условия, хоть это и довольно странно. Впрочем, тогда он хотел лично заняться изучением этих тварей. А сейчас… Школа уже давно ненамного опаснее обычного кладбища. Зачистка… Она положила конец всему.

– Зачистка?
– переспросил Суртаз. Тон, каким произнес это слово волшебный страж, вызвало у мага ощущение падения в бесконечную ледяную бездну.
– Король приказал уничтожить всех?

– Не он, - опустил голову ракшас.
– Империя.

Маг ошарашенно смотрел на одно из опаснейших волшебных существ, поникший силуэт которого выражал бесконечную усталость. Сопоставив возможные способы вмешательства Империи, щедро запятнанные кровью камни и общую картину разрушений, Суртаз понял, что зачисткой почти наверняка занимались инквизиторы. Фанатики, бесконечно преданные правительнице, непоколебимые в своей вере и владеющие специфической магией, особенно эффективной против нежити. Грозный противник даже для магов. Особенно для тех, кто был ослаблен ежедневной борьбой с враждебными сущностями и лишился покровительства собственного короля.

– Это уже слишком, - медленно произнес маг, ощущая, как холод сменяется жаром разгорающейся ярости.
– Только король может отдать такой приказ, он - хозяин наших земель, а не безымянная правительница фанатиков по соседству. Пусть даже и формально считающихся союзниками. Я не верю, чтобы он воспользовался своим правом или позволил сделать это кому-то другому, не попытавшись спасти своих подданных. Если он ждал, значит искал выход…

– Может быть и искал. Мысли госпожи на этот счет были скрыты от меня, - ракшас поднял голову и раздраженно тряхнул своими кошачьими ушами.
– Пришли инквизиторы. Они убили госпожу и всех, кто был в школе в тот момент. Эти фанатики… - голос волшебного стража понизился до зловещего шипения, - даже не интересовались тем, можно ли выяснить, кто заражен, а кто нет. Госпожа приказала мне оставаться в этом мире, пока стоит школа, пока не придешь ты. Она сказала, что ты поймешь, что нужно сделать.

– Да, я понимаю, - тихо проговорил маг, ощущая нарастающий звон в ушах.
– Больше она ничего не говорила?

– Не знаю, адресовались ли ее последние слова тебе или… - вздохнул Ксар.
– Она сказала, что верит - ты все сделаешь правильно.

Глава 3. Огонь очистит все

С молчаливого согласия Ксара Суртаз первым делом направился в библиотеку: маг собирался взять наиболее интересующие его книги. По словам ракшаса, гибель волшебников лишила фолианты и свитки всех запиравших их печатей и, что было гораздо хуже, защитных заклинаний. Поэтому многие древние знания превратились в прах вместе со своими носителями. Но Суртаз не был бы собой, не попытавшись спасти хоть что-то от окончательного уничтожения.

Свинцовые сумерки едва опустились на территорию школы, когда маг с печальной почтительностью отворил парадную дверь главного здания. Простейшее заклинание ночного зрения позволило Суртазу свободно ориентироваться в темноте и, шагая по знакомым коридорам, бывший ученик осторожно обходил лежащие там и сям покрытые пылью кучи тряпья. Он не мог избавиться от ощущения направленных на него взглядов невидимых наблюдателей. Страж предпочел остаться снаружи, но заверил волшебника, что в здании не осталось ни живых, ни нежити. Поэтому о своей безопасности Суртаз не беспокоился, но ощущение все равно было неприятным.

За годы запустения библиотека - место ежедневного паломничества волшебника в годы обучения - обрела удручающий вид. Но маг мысленно поблагодарил Ксара хотя бы за то, что сюда не добрались мародеры. Школьная коллекция книг и свитков была второй по размеру и разнообразию в Солнцеграде только потому, что первенство на протяжении столетий прочно удерживала личная библиотека короля Сайрэса. Наверняка частные коллекционеры пытались воспользоваться удобным случаем, чтобы раздобыть редкие фолианты, и Суртаз мог только догадываться, скольким искателям легкой наживы это стоило жизни. Многолетний слой пыли оставался нетронутым, а книги лежали там, где их когда-то оставили читатели и хранители библиотеки.