Проклятие некроманта

Взревев от вспыхнувшей в его душе священной ярости и ощущая прилив сил, подобного которому он никогда прежде не испытывал, Вайат ринулся ему навстречу. Он вытянул вперед свободную руку, и материализовавшийся для удара призрак развеялся безобидным дымом от прикосновения инквизитора. Засвистели, защелкали плети флагеллянтов. Несколько случайных хлестких ударов пришлось по рукам и плечам Вайата, но боли он не почувствовал.

***

Пролетая над завязавшейся во дворе схваткой, Сардуус невольно напрягся, выискивая спектров среди мельтешивших внизу призрачных фигур. Но либо их попросту не было, либо некроманты предпочти придержать подобную редкость для борьбы непосредственно с магами. В любом случае, раздумывать над этим было некогда: запустение ближайшей к волшебникам малой угловой башни с лихвой компенсировалось присутствием личей на центральной. Находились они и на дальней угловой, но летевшие оттуда хорошо знакомые зеленые сферы легко сбивались огненными шарами. С центральной же башней ситуация была куда сложнее. Хотя бы потому, что вскоре выяснилось: не все призраки были связаны боем внизу.

Щупальца серебристых нитей метнулись из стен башни и протянулись навстречу волшебникам. Принц направил ковер вверх. Взмывая в холодную высь наперегонки с начавшими материализоваться призраками, он бросил через плечо заклинание огненной стены. Волна магического огня расплескалась за его спиной, с ревом поглощая нежить, не успевшую перейти обратно в бестелесную форму. Бросив взгляд назад, Сардуус убедился в отсутствии преследователей и направил ковер к земле.

***

– Летит прямо на нас-с-с, - прошелестел один из паривших рядом с Нэс-Ашшадом сур-тассов.

– Прекрас-с-сно, - почтенный лич зловеще рассмеялся и с хрустом сжал в кулаке последние глиняные амулеты, собирая всю доступную ему магическую энергию.

***

Сосуд Душ нашелся быстро, и Суртаз снова летел по коридорам наземного этажа в сторону центральной башни. И чем ближе он был ко входу в нее, тем чаще на его пути попадались вампиры. Вынужденные томиться в ожидании, пока атакующие выйдут из-под защиты солнечных лучей, бледные шемэлир прятались в тенях и провожали Повелителя встревоженными взглядами.

Оставался всего один поворот до искомой двери, когда крепость неожиданно содрогнулась от мощного удара. За ним последовал грохот и крики, слишком громкие для того, чтобы доноситься через две каменные стены, отделявшие коридор от происходившего снаружи. Умертвия преградили Суртазу путь, закрывая его собой от возникшей впереди неведомой опасности.

***

Схлынувшая ярость оставила после себя привкус крови во рту и опустошающую усталость. Но Вайат усилием воли заставлял себя двигаться, понимая, что битва еще не окончена, и время для отдыха наступит еще нескоро. Он осмотрелся.

Продолжавшие пребывать в священной ярости флагеллянты были нечеловечески быстры, и это позволяло им уверенно теснить призраков. Каждый раз, когда какое-то из бестелесных существ пыталось добраться до святых воинов, оно получало удар окровавленной плетью. Подобравшиеся почти вплотную призраки погибали от прикосновения, стоило только нежити принять материальную форму. Скелетов и зомби тоже становилось все меньше, и восставали они все реже, перестав представлять хоть какую-то опасность - стараниями латников и остальных инквизиторов.

А в небе тем временем разразилась магическая битва. Сопровождавшее изумрудные вспышки мерзкое шипение сменялось яростным ревом пламени, воем ураганного ветра, треском молний, раскалывающих камни твердыни.

Вайат с удовлетворением отметил, что волшебники не отсиживались в безопасности, полностью перетянув на себя внимание личей. Они метались, бросаясь из стороны в сторону, ныряя к земле и взмывая к небесам в попытках увильнуть от столкновения с призраками. И отчаянно колдовали, причиняя серьезные разрушения: в стенах виднелись проломы, а часть крепости у основания центральной башни и вовсе обрушилась сверху донизу после того, как кто-то из чародеев решил побыть живым факелом. Выглядело замечательно.

***

В этот раз ментальное обращение имперского волшебника было более деликатным. Видимо, он принял во внимание реакцию принца в прошлый раз. Мартиолус изъявил желание помочь в уничтожении личей и поинтересовался планами Сардууса на этот счет. Отказываться от помощи было глупо, и в результате короткого обсуждения дальнейших действий принцу согласился на роль приманки.

Ветер бил в лицо, и если бы не защитные заклинания, то Сардуус наверняка не смог бы сделать ни единого вдоха. Он падал вниз почти отвесно. Площадка на крыше башни стремительно приближалась, и вскоре принц уже мог без обостряющих зрение чар посчитать количество изумрудных сфер над головами двоих личей. Но из пятерых находившихся на площадке некромантов, судя по всему, на него обратил внимание только один. Маг ощутил его взгляд, и он был подобен скользнувшим по коже ледяным когтям.

Полыхнуло зеленью череп-навершие посоха, парившего перед другим личем. Вокруг некроманта возникло зеленоватое сияние. Будто по команде, остальные немертвые также подняли головы, обратив внимание на принца. Самое время для удара Мартиолуса, как и договаривались. Только его не последовало.

Гнев полыхнул в сердце Сардууса, а в глубине души шевельнулся страх, когда он понял, что имперский маг обманул его и отправил на верную смерть.

Принц не собирался сдаваться без боя. Усилив щиты до предела, он принялся плести заклинание огненного дождя, площадь поражения которого могла бы накрыть разом всех некромантов на площадке.

И тут Мартиолус ударил. Но не в личей.

Глава 57. Прах и огонь

Удар отбросил Суртаза, впечатав в каменную стену с хрустом - не слышимым, скорее, ощущавшимся на фоне непрерывного грохота. А следом его едва ли не выгнула дугой магическая перегрузка. С трудом удерживая себя в воздухе, Повелитель ощущал, будто неведомая сила раздирала его тело на части. Сопутствовавшая этому боль являлась немыслимой, невозможной для выбранной им посмертной формы. Лич в принципе не должен был испытывать ничего подобного.

Захрипев, Суртаз рухнул на колени и едва не рассыпался грудой костей. Магическое зрение помутилось. Окружавшее некроманта пространство слилось в сплошное серое пятно, на фоне которого черными кляксами колебались умертвия, отброшенные вместе с Повелителем, но пришедшие в себя гораздо быстрее. Восстанавливая зрение, Суртаз обнаружил, что во время удара обронил Посох Власти. Он пошарил по полу рядом с собой и нащупал древко, оказавшееся непривычно легким. Наконец сфокусировав магический взгляд, некромант увидел, что посох сломан - деревянная часть покрылась глубокими трещинами, а на месте крепления черепа красовался неровный скол. Навершие валялось поодаль, и навскидку Повелитель не мог судить о том, насколько оно было повреждено.

Умертвия угрожающе зашипели, и одно из них бросилось вперед, скрывшись от взгляда Суртаза в медленно оседавших клубах пыли. Оставшиеся двое переместились ближе к некроманту и неподвижно замерли, будто прислушиваясь. А крики тем временем становились все громче, снова загрохотало. Корона повторно коснулась сознания Повелителя, напоминая о Сосуде Душ, но в этот раз видение было настолько слабым и нечетким, что поначалу некромант списал его на вновь отказавшее магическое зрение. И только после этого понял, зачем ему мог понадобиться покоившийся в кармане мантии артефакт, чудом уцелевший во время удара. Хотя смысла в этом действии Суртаз все равно не видел.