Проклятые Земли

– Предлагаете отправиться туда?

Отец Генрих осмотрел меня с ног до головы.

– Пока ты слишком слаб для такого дела. К тому же, я вижу, что меч твой лишил жизни двоих в этих землях. И теперь они станут новой нежитью, едва на небо взойдет луна. Вернись и упокой их души, я же отпущу тебе этот грех.

Как и думал, разбойники мне еще встретятся.

– У меня не было выбора.

– Я не осуждаю, сын мой, - повел ладонью священник.
– Тяжелые времена заставляют слабых духом ступать на дорогу греха ради выживания. Но нельзя позволять барону набирать новых солдат, так что тебе придется вернуться в Седые Мхи.

И добить оставшуюся там нежить, мысленно закончил я за него. А в голове уже вертелась идея навестить странствующего торговца. Мало ли, вдруг смогу разжиться чем полезным?

– Но есть же способ избежать обращения в нежить?

– Конечно, сын мой, - кивнул отец Генрих, складывая руки на груди в молитвенный жест.
– Пока нам известно всего два способа - обезглавить тело или умерший должен иметь достаточный уровень святости, чтобы не обратиться.

Значит, восставшие священники мне во врагах не попадутся - уже хлеб. Как представлю умертвие с умением класть людей десятками взмахом руки - не по себе становится. Нет, на юге я всякого повидал. И боевых магов - в том числе, но то были живые люди. Они так же ели и пили, но самое приятное - так же умирали.

Можно считать, мне еще повезло.

– Я поговорил с купцом Жераром, - меж тем заявил отец Генрих.
– Он предоставит тебе скидку на свои услуги. А когда освободишь Седые Мхи - отблагодарит монетой.

– Спасибо, святой отец, - кивнул я.
– Тогда, пожалуй, пойду.

Генрих осенил меня крестом и, пробормотав несколько слов, скрылся в молельне.

Я же направился к купцу. Местные стражники не горели желанием расставаться с последними монетами, впрочем, может, им и не нужны его товары - мало ли, чем занимались, пока я сидел в стенах молельни.

По смуглому лицу торговца мелькнула улыбка. Густая черная щетина на толстом лице, маленькие серые глаза, тюрбан - это здесь-то, на севере?
– и объемный халат.

– Желаешь взглянуть на мои товары?

– Желаю, Жерар, желаю, - отозвался я, уже оглядывая прилавок.
– Далеко же ты забрался из самой Альвионии.

Купец расплылся в улыбке, хотя в глазах мелькнула настороженность.

– Каждый выживает, как может, мой дорогой друг. Ты - наемник, и хлеб тебе с меча. А мне - с каравана.

– Не боишься путешествовать здесь, в Проклятых Землях?
– мой взгляд остановился на черной кожаной куртке с металлическими вставками.

– Кто не рискует, тот сидит голодным, - пожал плечами торговец.
– Вижу, куртка приглянулась?

Я сунул руку за кошелем.

– Сколько ты за нее хочешь?

Жерар расплылся в улыбке, готовый нахваливать товар. Но у меня в голове уже появилась цифра - не иначе, суть вещей от отца Генриха сработала. Значит, от нее и будем торговаться.

– Всего десять серебрушек, - заявил он, выдав длинную тираду, какая это замечательная куртка.
– Это с учетом обещанной скидки, ведь вы делаете полезное, в том числе, и мне самому дело.

– Это грабеж, Жерар, - усмехнулся я.
– Я не дам больше серебряка за эту тряпку.

Торговец сразу же налился кровью. Мне даже показалось, его сейчас удар хватит. Но купец быстро взял себя в руки, а гнев в глазах сменился азартом.

Спустя долгих десять минут яростной торговли я разжился курткой, заодно избавившись от старой - правда, цену это снизило не намного.

Зато приобрел одно исцеляющее зелье, эти распространенные на юге бутыльки, на севере встречались редко. По заверениям Жерара, я не найду здесь нужных ингредиентов, даже если проползу на брюхе все баронство вдоль и поперек.

Оставшись без единой монеты в кармане, я снова пересек ворота форта. Стражники смотрели мне в спину с сочувствием. Ну, еще бы - не им предстояло на ночь глядя тащиться в захваченную нежитью деревню.

Но ничего, если я на юге не помер, здесь уж точно выживу.

Проверив, как меч выходит из ножен, вытащил крест из-под рубахи на грудь и, радостно насвистывая, потопал вперед.

Глава 9

Лес, днем ничем не напоминавший о произошедшей в баронстве трагедии, ночью будто кричал о кружащих в его недрах мертвецах. То и дело по обе стороны дороги хрустели ветки, подозрительно каркали вороны. Пару раз прямо надо мной ухнул, пугая до икоты, филин. Да еще и невесть откуда взявшийся туман медленно окутывал землю, постепенно поднимаясь от щиколотки до колена.

Идти трудно, а запнувшись о незамеченную яму, я громко зашипел, сжав ноющую ногу. Передвигаться дальше пришлось еще медленнее, отчего слух то и дело подкидывал новый резкий звук, заставляющий волосы на загривке вставать дыбом.

Стиснув до хруста зубы и до онемения - рукоять меча, пробирался вперед, постоянно вертя головой по сторонам. До места стычки с разбойниками оставалось пройти всего ничего, я напряженно ждал резкого появления облезлых костяков. Чудилось, стоит только отвернуться, твари полезут на дорогу из-за деревьев, ужасающе подвывая и скрипя гнилыми зубами, царапая кору острыми когтями. Или начнут подниматься прямо из плотного молочно-белого тумана, рыча и хватая клыками за сапоги.

Нога снова зацепилось за что-то тяжелое. Опустившись на корточки, отчего туман поднялся до пояса, осторожно протянул руку, тут же касаясь незримой преграды. Пальцы сами собой сжались на находке. А когда я поднял ее, замер от охватившего ужаса.

Сын пекаря одиннадцати лет, не переставая таращиться на отгрызенную голову, понял я. Глаза на обескровленном лице закрыты, скулы торчат, словно вот-вот проткнут кожу. Черные грязные разводы засохли, коркой встав на засаленных пшеничных волосах.

Сглотнув подступивший ком в горле, я хотел подняться на ноги. Веки резко распахнулись, рот открылся, обнажая длинные клыки, и голова захохотала.

– Ты умрешь здесь!

Пинком отправив ее в воздух, взмахнул мечом. На мгновение лезвие сверкнуло золотым светом, рассекая башку на две неровных половинки. Сразу же со всех сторон потянуло ветром. Туман пошел густыми волнами, вздымаясь выше и выше, пока не скрыл все по пояс.

Словно подслушав мои мысли, они вставали по всей дороге, выпрямляясь на еще целых руках. Я оглянулся, но твари окружали.