Проклятый абитуриент

Справишься?

Да.

— На счет того, почему я тебе отталкиваю…

— Да? — удивленно посмотрела на меня невеста.

— Вы уже знакомы заочно, но представлю еще раз. Ириан.

Я закрыл глаза и нырнул в свой внутренний мир. Дойдя до нужной комнаты, открыл дверь и выпустил своего самого близкого друга, устроившись в кресле.

— Десять.

— Держи защиту девочка, — сказал он, и пальцы вновь начали безудержно мелькать.

— Девять.

— Я долго не выдержу.

— Восемь.

— Еще пару секунд продержись.

— Семь.

— Что это?

Похищенная девушка покрылась чешуйчатой защитой.

Как он смог?

— Шесть.

Вокруг нас также появился барьер.

— Пять.

— Все, девочка, твоя защита не нужна.

— Четыре.

Золотой пузырек лопнул.

— Три!

Мои руки поднялись к потолку, создавая фонтан из раскаленной лавы. Защита волшебников не выдержала и мгновения, они зажарились практически моментально.

— Два!

А один маг оказался сильнее. Его личный купол выдержал атаку, вот только терморегуляцию он совсем не учел и запекся словно в духовке.

— Один!

Ириан вошел в комнату, протянув руку. Я дал ему «пять» и вышел.

— Что это было? — ошеломленно уставилась она на меня.

— Ириан, — пожал я плечами. — Мне намного интереснее узнать, зачем они украли ее.

Я посмотрел на миленькую девушку из одиннадцатой группы. Как ее там звали? Рамарва вроде…

***

— Как это понимать, Анимурикос?! — министр магии подошел к ректору вплотную и схватил его за воротник. — Никогда! Слышите меня? Никогда в истории академии не было такого, чтобы кто-то попытался украсть студента! Тем более, прямо во время воздушного боя!

— Ну, допустим, попытки бывали, просто ни разу не увенчались успехом. Как и в данной ситуации.

— В данной ситуации? Ты хочешь сказать, что в этой ситуации ты что-то контролировал? Ты понимаешь, что они едва не умыкнули дочь императора?! Ты понимаешь, что это первая девочка в имперском роду, которая родилась с даром? Я лично клялся Его Величеству, что с ней ничего не случится! — Начал стучать по своей груди министр. — Я поручился, что в Академии ей совершенно ничего не грозит. Скажи мне, Анумирикос, что я должен сказать ему сегодня смотря прямо в глаза?

— Его дочь жива и здорова. Все хорошо.

— Да? А благодаря кому? Тебе? — Он заглянул в глаза ректора, после чего поднял листы бумаги со стола. — Студентка четвертого курса Саваска при поддержке первокурсника Тирмона смогли одолеть двух чародеев, четверых волшебников и двух магов второй степени! При этом они не нанесли никакого вреда принцессе. Я не знаю, как им это удалось, но они спасли твою жизнь.

— Да, на счет этого, я хотел попросить у вас истязателя, дабы допросить этих двоих. Все это очень подозрительно выглядят. Возможно, они находятся в сговоре с похитителями.

— Я не могу понять, ты что, кретин, Анумирикос? Эта парочка — твой и мой щит! Если с их головы хоть волосок упадет, мы с тобой будем в полной заднице, ты понял меня?

— Но они никак не могли одолеть двух магов второй степени, не говоря уже о волшебниках с чародеями.

— Да мне плевать, если они даже выкормыши самого дьявола! Молись, мой старый друг! Просто молись на них. Ибо сейчас только они и держат тебя на твоем месте.

XI

— Ты чего ерзаешь? — посмотрел я на Зифа.

— Ну… понимаешь, я впервые пригласил друга к себе домой. Никогда раньше я никого не приглашал к себе. Если честно, я не был уверен, что мама одобрит, но когда она узнала, что это ты, она согласилась.

— Так я же не просто так, — вздохнул я.

Если честно, от мысли, что мне придется еще раз встретиться с этой прекрасной дамой, у меня мурашки по коже. Нет, мама Зифа наверняка очень хорошая женщина. Просто хобби у нее — причинять людям боль. Ну, всякое же бывает. Кто-то бабочек собирает, кто-то в тактику играет, а она вот причиняет боль. Что тут такого? Вот только мне как-то не по себе. Если бы не тема моей научной работы: «Ужасы и реальность. Влияние истязателей на историю империи», я бы ни за что не согласился ехать в родовое гнездо Зифа. С другой стороны, эта тема была неосвещена, а, значит, высока вероятность, что научную работу примут.

Как ни странно, о том, что мы спасли Рамарву, особо никто не распространялся. Нам с Саваской под страхом отчисления запретили об этом хоть говорить. Намекнули, что мы вмешались в поединок одиннадцатой и двенадцатой группы. Кроме того, был риск, что нашу игру могут признать недействительной и вообще назначить другой день игр. Но вмешался ректор. Он не позволил менять результаты, и наши четыре балла остались при нас, чему мы порядком обрадовались. Было бы очень обидно. После дня первокурсника мы с Саваской уединились в номере трактира. Тогда у нас случился серьезный разговор.

***

— Что это было? — девушка серьезно посмотрела на меня.

— Ириан, я же говорил, — пожал я плечами.

— Это ничего не объясняет! — покачала она головой. — Твоя магическая сила… да и ты полностью… всего на несколько секунд… это ведь был не ты?

— Да, это был Ириан.

— Да кто такой этот Ириан?!

Я тяжело вздохнул и присел на постель.

— Ладно. Знаешь, когда мы летели, я понял, что на самом деле чувствую к тебе. Думаю, если ты и бросишь меня, то лучше сейчас. Слушай, я отличаюсь от твоей сестры, — вздохнул я. — И дело не только в наличии дара. Я проклятый, и, как и большинство таких как я, люблю убивать. Двенадцать лет назад, когда я был еще совсем маленьким, пятилетним ребенком, я начал убивать. Моей первой жертвой был сторож в детдоме, в котором я вырос. Он был… плохим человеком. Он ловил детей и делал с ними очень плохие вещи… а до нас, по сути, не было никому дела. Кому нужны те, от кого даже родные мама и папа отказались. И вот однажды он поймал меня. И тогда… тогда я впервые убил. И мне не жалко эту тварь, нет. Но именно тогда я впервые познал вкус убийства. Я почувствовал, каково это — съедать душу. Почувствовал насыщение. Знаешь, это непередаваемое ощущение. Кажется, будто ты не пил неделю, а потом дорвался до воды. Во мне проснулось что-то звериное. И я уже не мог остановиться. Будучи ребенком разумным, я не убивал больше никого, кто находился рядом. Я убегал ночами и возвращался только под утро, насытившись чьей-нибудь душой. Это продолжалось до тех пор, пока в соседнее село, куда я наведывался, не прислали мага. Он должен был разобраться, что к чему. Это и был Ириан. Он быстро смекнул, что в округе появился проклятый. Несмотря на то, что я был неглуп, я все же был ребенком. И не подумал о том, что хороший маг может запросто определить причину смерти. Ириан, как ты могла заметить, оказался хорошим магом. Он искал меня, а я тогда… испугался. Я перестал убивать, прервался на время, но его это не остановило. Он шел по следу, как ищейка. И в итоге он нашел меня.

В тот день он пришел убить проклятого, но когда увидел меня, замешкался. Он не думал, что проклятый окажется маленьким ребенком, и совершил самую страшную ошибку. Он посмотрел мне в глаза. Тогда я поглотил его душу, желая растворить в себе. Но этот маг оказался очень умен. Попав внутрь меня, он нашел мой резерв дара и каким-то чудом прикрепился к нему. Ириан смог сделать невозможное. Он сохранил свой разум и душу внутри меня. Тогда же он смог увидеть все, что видел я. Я пытался выбросить его, растворить в себе. Но у меня ничего не получалось. Тогда я еще не умел открыто работать с внутренним миром. А он все говорил, говорил и говорил. Я зажимал уши, прятался под подушку, но не мог перестать его слышать. Ириан пытался достучаться до моей сути, до моего разума. Он знал все, что знал я. Он чувствовал все, что чувствовал я. Мое отчаяние, мою боль и одиночество. Он был во мне, он был мной. Он остановил меня тогда. Показал правильный путь. С тех пор ни один человек не пострадал от моего проклятья, а мы составили с ним план по извлечению его из моего тела. Первым пунктом плана была школа магии, вторым — академия. Ириан начал тренировать меня. Он обучал сложным приемам, требующим меньших затрат маны. Учил рисовать десятью пальцами. Все это было нужно для того, чтобы я стал химерологом. Собрав все необходимые данные, я смогу создать для него новое тело и переселить его.

— Подожди, — Саваска выставила руку ладонью вперед. — Я не говорю о том, что тебя убьют, если узнают даже о желании создать человеческое тело, но это же просто невозможно!

— Возможно. Архимаг Юристар уже создавал гумункуса. Просто его работу засекретили, а самого мага сожгли.

— Архимага сожгли? — глаза девушки расширились от удивления.

— Да, церковь считает, что человек не имеет права брать на себя работу бога, но это не важно. Главное, что он смог. Кроме того, насколько известно Ириану, не все труды Юристара попали в руки церкви. Он был тем еще параноиком и спрятал свой дневник. Вот только где он его спрятал, никто не знает. Короче говоря, мне нужно найти его дневник и разобраться в химерологии, чтобы понять суть работы с человеческим телом.