Проклятый берег

К тому же Мазеа начал отращивать бороду. Да, да! Вот уже два дня он не брил подбородок на своем желтом лице, только усы.

Интересно, что общего может иметь эта щетина с его местью?

Альфонс пожал Мазеа руку на прощанье, а потом дал мне знак следовать за собою.

– Понравились отношения с этим лимоном? – спросил я.

– Да. Даже удачно получилось, что ты проговорился. А теперь к делу: нужно передать Хопкинсу или капитану, чтобы они поскорее приготовили копии.

– А где их найти?

– Это и я хотел бы знать.

Возле фургона стояла тишина. Мы зашли и к артиллеристам, и к суданцам – никаких следов.

– Пошли к танкистам, – сказал я. Мне пора было отправляться на свидание, но об этом я сказать своему другу не мог.

– Откуда они там могут быть? Каждую машину обслуживает четыре-пять человек экипажа, и все они отлично знают друг друга. Впрочем, взглянуть не повредит.

В стороне от лагеря, на полоске голого берега, стояли танки. Одетые в комбинезоны танкисты ужинали.

– Нет их здесь, – немедленно пришли мы к выводу.

– Эй, вы!!!

Мы подняли глаза. Из открытого башенного люка стоявшего рядом с нами танка высунулась чумазая голова в шлеме.

– Где вас носит? – рявкнул на нас танкист с нашивками капрала.

Чурбан Хопкинс! Ну, по нахальству мировой рекорд он, по-моему, держит твердо.

– Я уже час торчу здесь один, жду смены, а они, видите ли, прогуливаются! Что здесь, черт побери, курорт, что ли?

Ругался он так, что слушать было тошно, но зато теперь нам было ясно: мы – танкисты, опоздавшие из увольнительной.

Никто из группы танкистов, расположившейся неподалеку, не обращал на нас ни малейшего внимания.

– Разрешите доложить: экипаж в составе двух человек для несения службы прибыл, – отрапортовал Альфонс.

Взобравшись на броню танка, мы скользнули в люк и захлопнули за собой крышку.

Щелкнул выключатель и внутри танка вспыхнул свет.

Это был новенький, современный танк с 75 – миллиметровой скорострельной пушкой. Внутри вполне могли удобно разместиться четыре человека – капитан, разумеется, тоже был тут.

– Да, вот это была работенка! – сказал Хопкинс. – Четырех танкистов я отослал – пригодились нашивки капрала – за двадцать километров вперед, чтобы они установили там наблюдательный пост и освещали прожектором джунгли. Они захватили с собой провиант и раньше, чем через три дня, не вернутся.

– А что скажет офицер – командир танка?

– Ничего не скажет. Он в госпитале.

– Кто же командует машиной?

– Я, – с легким удивлением, как человек, которому задали глупый вопрос, ответил Хопкинс.

– Ого! Вот это карьера!

– Ребята, – сказал капитан. – Сегодня ночью я ухожу.

– Возьмите, пожалуйста!

Альфонс передал ему копию путевого журнала и карты.

– Вы сами сняли копию?

– Да. Для нас теперь дорога каждая минута. Капитан долго глядел на записи и карту, а затем перевел взгляд на Альфонса.

– Вы получили образование?

– Да, кое-какое… Мне кажется, нам лучше сейчас не задерживаться. Возможно, нас уже ищут. Итак, мы последуем за вами завтра. Где мы назначим встречу?

– Нигде. Вы направитесь с помощью этой карты в столицу фонги – Тамарагду. К тому времени либо я уже буду знать решение загадки и мы сможем спокойно вернуться вместе, либо я с вами не встречусь… сам явлюсь в комендатуру. Может быть, смягчу этим хотя бы судьбу Квастича, которому иначе грозит не меньше десяти лет. К тому же, если вас схватят одних, это будет только лишь дезертирство, если со мной – государственная измена. На этом наш совет считаю законченым.

Капитан снова по очереди пожал руку каждому из нас.

– Я знаю, – сказал он, – что вы рискуете головой не ради алмазов, а ради правого дела и немножко ради меня… спасибо…

Взволнованные, мы выбрались из танка и услышали вдогонку голос Чурбана:

– Не топчитесь по броне… Вот болваны… Я же ее целый час драил!

Глава двенадцатая

ПРОЗРЕНИЕ

…За столовой, в светлой комнатке, глядевшей в сторону джунглей, меня встретила графиня. Она бросилась мне на шею и крепко прижала к себе.

– О Джон, где же ты был так долго? Я так ждала тебя…

– Верю… Но я был с друзьями… Она печально опустила голову.

– Прости… что я спросила об этом… Мне не нужны твои секреты, разве что решишь, что я достойна стать твоим товарищем… помогать тебе… Разве что ты поверишь мне…

У нее в глазах блестели слезы. Я был глубоко тронут. Ведь, как говорил мне пастор в одной шведской тюрьме, глаза – зеркало души.

А в ее глазах отражалась самая искренняя любовь.

– Видишь ли, Джон, – сказала она чуть позже, – сейчас мне кажется, что до сих пор я не жила еще, потому что не знала тебя…

Этому я не мог не поверить.

– Слушайте, графиня. Раньше я не доверял вам – почему, вы знаете. Но теперь я знаю, что ты любишь меня, что ты не можешь без меня жить…

– О, как ты сумел понять меня, – прошептала она. – Дай же мне быть твоей помощницей!

– К сожалению, ты мало чем можешь мне помочь. Через несколько часов я бегу отсюда…

– Я убегу с тобою!

– Это невозможно. Моя дорога будет слишком опасна… Но если я вернусь, мы никогда больше не расстанемся!

– Ты бежишь вместе с… с моим бывшим мужем… с капитаном? Потому что знай: Ламетр был моим мужем!

Итак, она доверила мне самую большую свою тайну. Что же это, если не любовь?

– Я знал об этом, дорогая. Мы с капитаном теперь друзья.

– Правда?

– Правда. Он сразу понял, что я джентльмен, и рассказал мне о тебе.

Она изменилась в лице.

– Что?

– Ну, не так уж много, – смутился я. – Он сказал только, что ты… ну, в общем, не очень интересовалась домом или что-то в этом роде…