Проклятый горн

Внезапно он протянул руку и крепко пожал мою.:

– Когда-нибудь такой риск доведет тебя до беды, ван Нормайенн. Или до совета. Благо в нем освободилось еще одно место. Удачи тебе в поисках темного кузнеца.

Он позвал Тильду, и они вместе ушли. Эрик снова был рядом.

– Она милая, – сообщил он мне. – А правда, что ты убил черта?

– Нет. Это сделал инквизитор.

– Все равно здорово. Я вот чертей пока не видел.

– Надеюсь, что и не увидишь. Против нечисти мы такие же бессильные воины, как и обычные люди.

Мальчишка подумал над этим, внезапно потянул носом воздух и наконец понял, куда мы идем:

– Конюшни крепости?

– Верно. Умеешь ездить верхом?

– Ну… – протянул он. – Не так хорошо, как хотелось бы, но нас учат. А куда мы отправимся?

– Никуда. – Мой ответ несколько разочаровал его. – Просто хочу познакомить тебя с одним другом.

– И твой друг живет в конюшне? – удивился тот.

– Сейчас сам все увидишь.

Я подвел его к знакомому стойлу, тихо свистнул, и огромный жеребец потянул ко мне шею.

– Ух ты, какой красивый!

– Его зовут Вьюн. На. Угости его яблоком.

Мальчишка, прежде чем я успел отреагировать, уже был внутри, протягивая плод. Конь посмотрел удивленно, он давно привык, что его боятся, а тут какая-то мелочь сама лезет под копыта.

– Это друг, Вьюн, – спокойным голосом сказал я, оставаясь наготове на тот случай, если знакомство пойдет не так, как я рассчитывал.

Тот фыркнул, подумал, но угощение принял. Затем пихнул Эрика мордой в грудь, так что тот отшатнулся и едва не упал.

– Кажется, он просит еще.

Я кинул ему второе яблоко, мальчик ловко поймал, откусил сам, остальное отдал жеребцу и, не удержавшись, привстав на цыпочки, погладил его по шее. Вьюн не возражал.

– А он чей?

Я посмотрел на них обоих и ответил:

– Думаю, что с сегодняшнего дня он твой.

История третья Пожиратели плоти

– Весна, – со странной грустью произнес Проповедник. – Последняя весна.

– Почему последняя? – удивился я, поворачиваясь в седле.

Он шагал рядом с лошадью, похожий на аиста в клерикальной одежде, и лишь развел руками:

– Такое чувство, Людвиг.

– Последняя для тебя?

– Бог его знает. Вообще-то я имел в виду человечество. Юстирский пот не дает мне покоя. Как ты думаешь, есть шанс, что он не перепрыгнет через Южный океан на наш материк?

– Нет шансов. Можно мечтать и надеяться, но зараза всегда приходит, как ни закрывай от нее порты.

– Но ведь тогда, в Солезино, благодаря кордонам кондотьеров удалось остановить ее распространение в Ветецию и Литавию.

– Исключительно из-за удачного географического положения Каварзере. На юге герцогство закрыто горами, на всех перевалах и смотровых площадках находились колдуны, прибывшие из соседних государств. Вспомни-ка, как полтора года назад они боролись с теми, кто пытался уйти из страны?

Проповедник неохотно ответил:

– Они сжигали их. И зараженных, и здоровых. Если бы я мог спать, мне бы снились одни обугленные трупы. Сотни погибших.

– И десятки тысяч уцелевших.

– Жалкое оправдание грехов. Погубленная душа – это погубленная душа.

– К сожалению, во время мора теологические вопросы идут побоку. – Я придержал лошадь, чтобы она не повредила ноги, вся дорога была в ямах. – Но, возвращаясь к ситуации в Каварзере и нынешним проблемам, хочу сказать, что теперь гор, как естественной преграды, не существует.

– Но есть море. Вполне себе преграда, – возразил он мне.

– О да. Море. – Я небрежно указал рукой налево, где солнечные блики сверкали на ярко-синих волнах, бьющихся об высокий золотистый берег. – На востоке береговая линия изрезана и безгранична. Сотни лиг, друг Проповедник. И это не бесконечные заснеженные хребты, в которых всего лишь нужно перекрыть перевалы. Здесь же – нельзя поставить через каждые пятьсот ярдов по колдуну или аркебузеру. Слишком много людей потребуется. Тут не только мышь, тут стая драконов пройдет, и никто ее не заметит.

– В Каварзере тоже море имеется. И, как ты помнишь, зараза не пошла дальше. Не в При, не в Хунгу и даже не в Ветецию, которая под боком.

– В Каварзере, всего пять пригодных для судоходства портов в природных гаванях. Во всех остальных местах течения, мели, камни и скалистые берега. Говорят, когда в Солезино появился первый заболевший, герцог отдал приказ, и его кавальери уничтожили все суда в портах, включая утлые рыбацкие лодки.

Проповедник вздохнул:

– Тем самым он обрек сотни своих подданных на бессмысленную гибель.

– И спас тысячи в соседних странах. – Мы снова столкнулись лбами на той же теме, что и несколько минут назад. – И умер сам, хотя мог бы попытаться сбежать от мора на собственном корабле.

Я вспомнил, как встретил герцога ди Сорца с его свитой на мертвой ночной дороге, ведущей из Солезино.

– Думаешь, кто-нибудь об этом припомнит через сто лет? – с какой-то печалью поинтересовался старый пеликан. – Что сильный мира сего поступил как правитель, а не как обычный человек? О нем забудут, как и обо всех нас.

– Такова жизнь.

Он с досадой махнул рукой:

– Какая это, к чертям, жизнь? Здесь даже молитва не поможет, хотя многие истово молятся в храмах, чтобы болезнь их не коснулась.

Тайны в том, что в Хагжите разразилась эпидемия, больше не было. Правители окрестных стран уже выпустили запрет на отправку кораблей на юг, а также прием судов с товарами из этих регионов.

Море только-только успокаивалось после холодных мартовских и апрельских штормов, начинался сезон судоходства, и военные патрульные корабли курсировали вдоль торговых маршрутов, разворачивая подозрительные суда. Но я понимал, что остановить всех невозможно. Безлунной ночью любое корыто может пройти на расстоянии вытянутой руки от корабельного носа, и его никто не заметит. А такое обязательно произойдет. Потому что разум людей часто пожирает жадность или страх.

Первая причина – заставляет продолжать торговлю и искать любой способ провезти товары в страну. А вместе с ними – и болезнь. Она может спрятаться в мешке зерна, вьюке шерсти или фруктах, на шкуре лошади или в ящиках с пряностями.

Вторая – еще более опасна. Люди бегут подальше от мора, спасая себя и свои семьи, тем самым разнося заразу во все стороны.

Так было раньше. Так случится и сейчас.

– Истово молятся? – озадаченно спросил я, пропуская вперед себя карету с золотым орлами на дверцах. В полдень тракт, ведущий в Барисету, был забит путниками, и продвигался я довольно медленно. – Что-то не заметил. Слухи ходят, но здесь, на западе, считают, что Хагжит далеко. И зараза им не страшна. Крестьяне уткнулись в поля, купцы еще не добрались до юго-востока, горожане и ремесленники заняты своими делами, а князья и герцоги ждут более точной информации. Если кто и суетится, то лишь Сарон да Ветеция, ближайшие соседи страны пустынь. Остальные не желают доверять молве.