Проклятый горн

– У ди Травинно свой интерес. Им есть за что отправить кузнеца на костер, – произнесла Николет. – Но в свете сегодняшнего рассказа, я вынуждена согласиться с Бивоем и отсутствующими магистрами. Мы должны действовать, несмотря на запрет.

– Это опасно. – Стенен повозился в кресле. – Настолько опасно, что риск не стоит игры.

– Поддерживаю, – проронил Павел. – Орден и так шныряет по нашей территории. После того как мы забрали их ученика, им нужен лишь повод, чтобы испортить нам жизнь. А, ослушавшись Риапано, мы поднесем им этот повод на блюде, Николет.

– Я все это время молчала, – произнес бархатистый женский голос с мягким и приятным акцентом уроженки Прогансу. – Но теперь скажу. Вы все правы. Одни в том, что инициатива для Братства может выйти боком, после того, как нам прямым текстом сказали, что с человеком, покушавшимся на кардинала Урбана и заварившим всю ту кашу в Шоссии, разберутся без нашего участия. Другие в том, что нельзя спокойно терпеть возможные кражи клинков или того хуже – убийство стражей ради их кинжалов. И раньше я склонялась к мнению большинства, но…

– Но? – В интонациях звонкой Миланы было слышно неприкрытое удивление. – Консервативнее тебя нет в совете, Луиза. Неужели ван Нормайенн смог растрогать твое сердце, словно ты Гертруда?

Раздались негромкие, вежливые смешки.

– Жаль, что он не растрогал твое, – с насмешкой ответила магистр. – Надеюсь, все признают, что кузнец опасен для Братства?

Луиза подождала несколько мгновений, но ей так никто не ответил. Молчание было красноречивее любых слов.

– Хорошо. Просто прекрасно. А теперь давайте говорить откровенно – мы лишь можем предполагать, что сделают клирики с кузнецом, когда найдут его.

– Если найдут, – внес поправку Стенен.

– Будем исходить из хорошего и думать о плохом. – Луизу не удалось смутить. – Что они с ним сделают? Убьют? И если да, то насколько быстро? Можем ли мы доверять их слову в столь щепетильном вопросе?

– Понимаю, куда ты клонишь, – вздохнул Димитр. – Уверен, что каждый из нас думал об уединенном монастыре на окраине мира, коих у церковников больше, чем гостий в дарохранительнице. Слишком ценный приз, чтобы его так просто уничтожить. По крайней мере, веди я политику Риапано и попадись мне такой человек в руки, я бы выпотрошил его без остатка. Узнал бы все, что можно. А уж после отправил погреться на огоньке.

– Верно, – одобрительно сказала Луиза. – Гертруда, хотите вы или нет, на прошлом совете была права. Темный кузнец обладает опасными знаниями для Братства. И если эти знания умрут вместе с ним, не доставшись никому другому, кто в будущем способен использовать их против стражей, никто из нас плакать не станет.

– А если бы он попал в руки к нам? – как бы между делом поинтересовалась Милана.

– Я бы прикончил его, – тут же ответил Стенен. – Сразу. Не навлекая риск на Братство. Мы единственные, кому не нужны его тайны. Они нам лишь вредят. И если мы их узнаем, то рано или поздно те выплывут наружу. Не стоит повторять ошибки прошлых магистров.

Я понял, что он намекает на записи, которые во время раскола достались Ордену и привели к появлению Хартвига, но сохранил невозмутимость. Не входящему в круг теней не полагалось знать такие подробности.

– Но! – Мне показалось, что Стенен многозначительно поднял палец. – Все это теория. Потому что мы не будем плевать в чашу с освященной водой.

– Действительно, – согласилась Луиза. – Братство не должно стоять за этим. Мы не будем отдавать приказ стражам. Мы не станем финансировать операцию по поиску и уничтожению неизвестного и привлекать третьих лиц. Но и оставаться в стороне не должны. Мое предложение таково: среди стражей вполне может найтись тот, кто действует по своему усмотрению, игнорируя приказы, даже если это приказы магистров. Самой подходящей кандидатурой мог бы быть человек, который уже ослушался, и об этом известно не только в Братстве, но и в Церкви.

Я бы, пожалуй, расхохотался, но, боюсь, мой смех могли расценить неверно.

– И что бы делал этот человек? – осторожно, точно пробуя слова на вкус, спросил я, все еще не в состоянии решить для себя, хорошо или плохо ее предложение.

– Смотреть, слушать, искать. Не отвлекаясь на свою основную работу. То есть магистры не станут посылать такого стража в разные части света, отнимая у него время от основного и самого важного задания.

– И когда… если этот человек найдет кузнеца?

– Он пришлет сообщение в Братство. И то в мудрости своей решит, что делать дальше, – произнес Бивой, массивная плечистая фигура в объемном балахоне-тени.

Это было очень неопределенно. Например, магистры решили бы оставить все как есть. Или захотели сдать кузнеца клирикам. Или отправить наемных убийц. Все зависит исключительно от того, в какую сторону будет дуть ветер в тот момент, когда я пришлю сообщение. Течение политической реки стремительно и совершенно непредсказуемо.

– Чушь. Бред. И глупость, – припечатал Павел. – Даже такой упрямец, как ван Нормайенн, не станет молчать, когда его растянут на дыбе.

– Конечно, – мягко ответила Милана. – Но даже если он признается, мы все будем отрицать и говорить, что он нарушил приказ и совет здесь ни при чем. Люди под пытками сочиняют и более сложные истории. У Риапано не будет прямых доказательств. Но, думается мне, мы очень торопим события. До тех пор пока не найдут темного кузнеца, об этом развитии можно не думать.

– Я вообще не уверена, что его можно найти, – проронила Николет. – Риапано занимается этим уже долгое время, и толку чуть. Там, где уже безрезультатно задействованы сотни, одиночка никогда не справится. Ты ставишь вопрос на голосование, Луиза?

– Да.

– Хорошо, – вздохнула один из самых старейших магистров. – Хорошо. Кто против того, чтобы ван Нормайенн и дальше занимался этим делом?

– Я, – сказал Павел.

– И я, – отозвался Стенен.

– Слишком рискованно. – Григорий сегодня был крайне осторожен.

Его поддержали еще трое магистров, ранее молчавших.

– Результат очевиден, – развела руками Николет. – Шестеро против пяти. Предложение не проходит.

– Отчего же? – Луиза вышла на свет.

Она была полной и миловидной, с пушистыми светлыми ресницами и растрепанными волосами, сейчас бледно-синими из-за падающего света. Она показала два тяжелых кольца, лежащих на ее узкой ладони.

– Мириам и Гертруда голосуют «за».

– Смотрю, ты подготовилась, – без всякой злобы или раздражения хмыкнул Павел и подвел итог: – Шестеро против семерых. Хорошо, ван Нормайенн. Можешь развлекаться и продолжать искать ветра в поле. Совет не станет возражать. Просто помни, что Братство не будет оказывать тебе никакой поддержки в этом деле.

– Мы лишь разведем руками, если нас спросят, чем ты занимаешься. И скажем, что ты уже какое-то время игнорируешь наши приказы. Письма с ними будут приходить тебе регулярно, – добавила Николет. – С этой минуты ты один.