Проклятый, одинокий, дракон

«Если не вызовет народной любви, то хоть для устрашения использует», - покачала головой Айна.

Но то, что королева собиралась изначально собиралась использовать исключительно себе на благо неожиданно обернулось против Генриетты.

Сначала зал восторженно приветствовал вошедшую Айну.

– Леди Айна! Мы за вас, миледи де Риз!

Девушка смутилась, не зная, как реагировать на эти возгласы толпы.

– Не кивайте, но приветливо улыбнитесь, - подсказал ей посол. Айна так и сделала, подняв голову к галёркам, и зал ещё громогласнее разразился поддержкой.

– Почему суд принял признания несчастного Марка, когда и без особых затруднений было понятно, что его пытали?

– присаживаясь на своё место, задала Айна вопрос, который не давал ей покоя, но задать его раньше возможности так и не представилось.

– Скорее всего, он поклялся, что получил свои увечья в какой-нибудь пьяной драке, - ответил посол пока в зале ещё было шумно.

– И волосы на голове спалил случайно? И сам себе пальцы размозжил?
– прикусила губу Айна, вспоминая несчастного художника.

«Ведьма!
– метнула Айна злой взгляд в сторону королевы, и сердце девушки сжалось от боли.
– Неужели и леди Грэсию так пытали? Господи, неужели её тоже сейчас приведут с суд для дачи показаний против меня?»

А затем ко всем собравшимся обратился лично судья.

– Ваше Величество, - обратился он к королеве, когда зал затих.
– Господа! В связи с тем, что суду были предоставлены дополнительные документы, правомерность которых не вызывает у суда сомнения в вынесении решения по этому делу, я уполномочен огласить решение сразу. Итак, миледи Лабраш, ныне миледи де Риз, - поднял судья со стола листок.
– Согласно договору, заключённому между его Величеством Королём Фриталии Эдгардом Пятым, герцогом де Контар, и миледи Айной де Лабранш, её имущество, в рамках указанных в документе пунктов, переходит в качестве приданого наследному принцу Фриталии, её мужу герцогу Тьеру де Ризу де Контар.

Зал молчал, переваривая услышанное. И в том момент, когда до первых зрителей и до Айны дошло, что Тьера только что назвали наследным принцем, и из зала робко прозвучало: «Де Риз будет королём?», страшный вопль Генриетты заглушил все остальные звуки.

– Нееееет!
– завизжала королева Фриталии.
– Она - ведьма! Её нужно сжечь на костре! На ней сатанинские метки!

Её палец с загнутым кроваво-красным ногтем указывал в сторону Айны. Генриетта и сама стала красной от натуги, выкрикивая в сторону Айны обвинения.

– Взять её, взять! Я приказываю арестовать её за измену!

Айна не шелохнулась, даже когда наёмники королевы, повинуясь приказу, побежали в сторону девушки.

– Вы на территории Гиацинтарии, - положил посол руку Айны в сгиб своего локтя.
– Не волнуйтесь, мы не дадим вас в обиду.

– Отличная речь, Ваше Величество!
– услышала Айна такой знакомый голос и подняла глаза.
– Не желаете удостовериться в подлинности документа?

И спокойная уверенность Тьера восхитила не только Айну.

"Как он хорош! Настоящий король! А как он похож на отца», - услышала Айна приглушённые шепотки за спиной.

– Де Риз!
– обернулась королева, после некоторого замешательства.
– Мерзкий ублюдок! Да, как ты смеешь разевать пасть на трон! Выродок шлюхи! В тюрьму его!

Её красный ноготь переместился в сторону Тьера. И наёмники тоже стали перемещаться по залу в указанном направлении.

– Господа, - усмехнулся де Риз, глядя на их объёмные брюки.
– Или дамы? Даже не знаю, как к вам и обратиться.

В зале раздался одинокий смешок, подхваченный дружным смехом на балконах.

– Вы же слышали решение суда, - продолжил говорить Тьер.
– Её Величество бедна, как церковная мышь. Не торопитесь махать без нужды своими юбками. Она вам всё равно не заплатит.

Дружный смех теперь подхватили и в партере. Даже Айна улыбнулась, глядя как растерянно замерли разряженные наёмники.

– Ваша Честь, - поклонился Тьер судье.
– Разрешите попросить вас зачитать ещё одну бумагу. У вас и голос поставлен лучше. И у Её Величества ваша неподкупность не вызовет сомнений.

Де Риз пересёк зал и вручил судье документ.

Брови судьи удивлённо взлетели вверх, когда он знакомился с бумагой. Голова его нервно дёрнулась. Он посмотрел в притихший зал.

– Я, Король Фриталии, Эдгард Пятый, - судья прокашлялся и посмотрел прямо на застывшую королеву.
– Обвиняю свою жену королеву Фриталии Генриетту Эрно в убийстве моего брата короля Фриталии Брандо Восьмого и повелеваю:

Первое. Лишить Генриетту Эрно всех дарованных мною титулов, почётных званий и имущества.

Второе. Отправить Генриетту Эрно в Даунтар пешком и поместить в крепости без оказания каких-нибудь привилегий до вынесения приговора.

Королева с такой скоростью побежала к выходу, что Айна даже ойкнуть не успела. Но королевские гвардейцы приняли несостоявшуюся беглянку в свои крепкие руки прямо в распахнутых дверях.

– Вы не имеете права! Я - королева Фриталии!
– визжала она, оглушая стражу, пока кинутый кем-то башмак не ударил её по голове. И тут же следом полетел ещё один, потом следующий. Целым градом сапог, туфель, сандалий, ботинок провожали королеву Фриталии Генриетту, пока её не вывели из зала. Но толпа обрадованных людей не успокоилась, а ринулась вслед за конвоем. Пропустить такое зрелище простому люду было бы непростительно.

И Айне искренне было жаль гвардейцев, которым доставалось часть отмерянных королеве тумаков, хотя девушка надеялась, что на улице гвардейцы всё же отойдут подальше, а ведьму встретят уже не только туфли, но и сырые яйца, гнилые овощи, а то и нечистоты.

– А леди Грэсия?
– было первое, что спросила Айна у подошедшего Тьера. Хотя её единственным желанием сейчас было броситься к мужу на шею и услышать от него, что всё закончилось.

– К сожалению, вчера ей уже вынесли приговор, по суду. И даже король его отменить не может, - опустил глаза Тьер.

– Что значит, приговор? Какой, приговор?
– трясла его за руку Айна.

– Вечером ей отрубят голову за оскорбление короля и государственную измену.

– Этого не может быть, - не веря своим ушам, Айна, потрясённая до глубины души, упала на скамью.
– Хотя... она ведь наверняка назвала его старым пердуном, или мерзкой свиньёй, или ещё чем похлеще. Она никогда не скупилась на выражения.

– Да, и прямо в лицо, - кивнул Тьер.
– И я не позволю себе даже повторить как она его назвала. Скажем, чудаком. И он, конечно, этого не стерпел.