Проклятый, одинокий, дракон

– Неужели этого достаточно, чтобы лишить человека жизни?
– посмотрела на него Айна с надеждой.
– Какие-то глупые оскорбления.

– Если при этом не угрожать призвать народ к мятежу и восстанию, не приставлять к горлу короля горлышко разбитой бутылки, и не грозиться выткнуть ему единственный здоровый глаз, то - нет, - Тьер подал Айне руку, помогая подняться.

– Чего же она хотела?
– спросил, всё это время молчавший, мессир Хьюго.

– Всего лишь отпустить её служанку.

– Клянусь богом, - почесал бороду посол Гиацинтарии.
– Я бы женился на этой женщине.

Глава 42

Как прошёл остаток дня до вечера Айна не заметила. Всё было словно в тумане.

Её чем-то угощали, что-то рассказывали, наверняка что-нибудь интересное - посол всячески пытался девушку отвлечь. Но, Тьера рядом не было, и все мысли Айны были только об одном - о предстоящей казни.

Айне, стоящей на площади, перед возвышающимся эшафотом, всё ещё казалось, что это происходит во сне. Или на уличном представлении. Даже когда на помост поднялся палач, у девушки было ощущение, что это - лишь сцена, и меч у него бутафорский, и колпак на нём клоунский, и глаза палача в прорезях колпака улыбаются.

Но, когда место казни обступила стража, и порывом ветра качнуло петли на виселице, девушка вдруг очнулась. И реальность обрушилась на неё во всех мельчайших подробностях.

Запах плохо обструганных досок, из которых наспех сколотили виселицу. Карканье ворон, летавших над площадью. Плач грудного ребёнка, которого женщина испуганно прижала к груди и стала трясти. А ещё какое-то жёсткое, упрямое, а не растерянное молчание толпы людей за своей спиной.

Айна оглянулась, но не увидела ни одного лица. Только надвинутые капюшоны, и одинаковые чёрные плащи, как у неё самой. Но, может, это девушке только показалось - мессир Хьюго не позволил Айне долго осматриваться.

– Сколько людей одновременно казнят?
– Айна считала мотающиеся петли виселицы. Мест для казни было восемь.

– Леди Грэсии должны отрубить голову, а простолюдинов повесить, - очень тихо сказал посол.

И у Айны перехватило дыхание, когда она их увидела - приговорённых.

Графиня де Монд шла первой. Гордо возвышался её орлиный профиль над остальными, плетущимися глядя себе под ноги, обречёнными. Измученная, растрёпанная, но не сломленная леди Грэсия первой взошла на эшафот. За её спиной стража накидывала верёвки на грязные шеи остальных провинившихся перед законом.

А над площадью занимался такой красивый, такой торжественный закат, что Айна невольно повернула голову, чтобы полюбоваться на кроваво-красные облака, плывущие по небу. Леди Грэсия тоже улыбнулась этой восхитительной красоте природы. И девушка улыбнулась её улыбке. Когда Айне самой будет суждено умереть, сможет ли она принять свою участь так же достойно?

Слёзы невольно защипали глаза. Как это всё глупо, жестоко, несправедливо. Вопиюще неправильно. Но глашатай уже приступил к зачитыванию приговора.

Леди Грэсия презрительно поморщилась и демонстративно отвернулась, когда назвали её имя.

Женщина с ребёнком, стоящая недалеко, услышав следующее имя, вдруг вскрикнула и стала оседать на землю. Ей бросились помогать, и женщина с другой стороны тоже сдавлено зарыдала. Её тоже кинулись поддержать, и под одним из чёрных плащей Айна вдруг узнала лорда Дерика, а потом и граф де Вонн вдруг подмигнул ей, наткнувшись на удивлённый застывший взгляд девушки.

«Господи, ну, конечно!
– облегчённо выдохнула Айна.
– Как я вообще могла подумать, что они позволят кого-то казнить?»

И она хотела немедленно подать леди Грэсии какой-нибудь знак, что её спасут. А графиня сама, растерев освобождённые от верёвок руки, вдруг крепко сцепила указательные пальцы.

«Замок на могиле» - показала ей в ответ Айна. И краем глаза заметила, что не одна она повторила этот жест, а ещё, что лица людей поворачиваются вверх, в небо.

– Дракон!
– ахнула толпа.

«Арчи!» - восхищённо выдохнула Айна.

– Да, здравствует король!
– прозвучал над площадью сильный голос графини де Монд.

– Да, здравствует новая Фриталия!
– ответили ей почти хором из толпы.

Сдёргивая с голов капюшоны, распахивая плащи и обнажая шпаги, к эшафоту кинулись рыцари, многих из который Айна знала лично.

Но прежде чем они достигли цели, огромный чёрный дракон зловещей тенью пронёсся над площадью. Он подхватил леди Грэсию и взмыл вверх, заставив стражу в панике разбежаться.

– Дракон за нас!
– крикнул кто-то из толпы. И люди, до этого испуганно попадавшие на землю, стали опасливо подниматься, а потом, разобравшись что к чему, тоже побежали к месту казни - освобождать приговорённых.

– За нас дракон!
– кричали они, бросаясь на оставшихся гвардейцев с кулаками.

Охрана посла осторожно оттеснила Айну в сторонку, но даже из-за их широких спин Айна видела, что Рыцари Севера не встретили сопротивления. И женщина с грудным ребёнком плакала на груди мужчины, за спиной которого болтался конец обрезанной верёвки.

– За что на самом деле хотели казнить всех этих людей?
– сердце Айны колотилось от радости, что всех спасли, пока посольский экипаж стучал колёсами по улицам столицы.

– Просто они говорили не то, что хотела слышать королева, - поглядывал посол в щёлку между шторок.
– В этом их единственная вина.

Айна выглядывать на улицу боялась. Она и так знала, что там происходит - Рыцари Севера, к которым примкнули и жители города, а теперь и гвардейцы короля, наводят порядок и воздают должное распоясавшимся наёмникам. Теперь, лишённые поддержки королевы, наверняка, они выглядят не таким уж и неустрашимыми.

– Простите, что не предупредил вас заранее, - подал руку Айне посол, помогая выйти из кареты.
– Вы и так были слишком расстроены и взволнованы. Герцог де Одилон ожидает в моей приёмной.

– Лотер?
– заторопилась Айна и скривилась, наступив на больную и уставшую за день ногу.
– А Тьер?

– Это мне неизвестно, - нахмурился посол, глядя на её лицо.
– Вас что-то беспокоит, миледи?

– Нет, нет, пустяки, - успокоила девушка мессира Хьюго, поднимаясь по лестнице.
– Пожалуйста, если встретите герцога де Риза раньше, чем я, передайте - я буду его ждать, когда бы он не вернулся. А то, знаю я его заботу. Обязательно завалится спать где-нибудь на кушетке, чтобы меня не будить.