Прометей: повелитель стали

Это я рассматриваю как худший вариант, который возможен, если годами и десятками лет мы будем сталкиваться с мигрирующей на северо-запад массой кроманьонцев. Их уже сейчас могут быть сотни тысяч. Если совсем прижмет, то внутри Средиземного моря есть огромные острова, на которых можно будет разместить хоть сто моих племен по численности. Дикари еще нескоро освоят мореплавание и пройдут тысячи лет, прежде чем кто-то из них сможет создать судно, способное плавать по морю.

— Уходим домой, — я тронул Дрома, который, пользуясь остановкой, связанной с моими размышлениями, усердно общипывал веточки кустарника. Обратный путь прошел без особенностей. Достигнув бухты Выдр и соляного поля, мы остановились и набрали соли в мешки из шкур, которые взяли с собой в дорогу. Потребление соли возросло, приходилось раз в месяц отправлять за ней людей. Тиландер наконец научился солить сельдь и такая рыба очень понравилась Русам. На мой взгляд, она была суховата, возможно потому что в теплых водах Средиземного моря ей просто не нужен был толстый слой жира. Все это привело к увеличению потребления соли и более частым походам за ней.

За несколько километров до Рва, встретил верблюжий разъезд из копейщика и лучника. Это нововведение в виде мобильных разъездов было введено совсем недавно. Его целью являлось обнаружение противника еще на подходе к нашему поселению. Поздоровавшись со мной, патруль проследовал по маршруту до оазиса. Дальше патрулировать не было смысла.

Вновь вспомнил про свое желание поставить второе поселение-форпост у самой реки, перекрывая возможность переправы. Если дело с Бермудами не выгорит, однозначно буду расширяться и прихватывать новые территории. Американцы уже не раз доказали, что в середине двадцатого века были классными парнями без великоимперских амбиций. В принципе я смело мог основать три-четыре поселения, бургомистров для этого у меня хватало.

За время нашего отсутствия в Плаже не было происшествий, но меня удивила малолюдность. Загадка раскрылась, когда приблизился к своему дворцу: собрав почти все население, Хер ораторствовал, читая проповедь. Показав знаками своим спутникам молчать, подошел с торца здания, вслушиваясь. Теперь до меня долетала речь шамана.

— И тогда сказал Бог нашему Великому Духу Макс Са: «Иди и помоги людям стать Русами. Ибо тот, кто не Рус — не видать тому Вечной Охоты на моих Полях, что зовутся Раем». И спустил Бог нашего Великого Духа Макс Са в далекие земли отсюда, где он должен был найти праведную женщину для себя и стала такой Нел, да пошлет ей Бог Вечной Охоты на своих Полях. Много дней провел Великий Дух Макс Са, идя по соленой воде, как мы ходим по земле. И пришел он сюда, чтобы собрать нас всех и сказать: «Будьте Русами. И поведу тогда я вас в Поля вечной Охоты и будете вы сыты, а кто не послушается меня — не будет знать покоя и сытости. Будет он гореть в костре в Полях Вечных Мучений столько, сколько горят небесные огни». Аминь.

— Аминь, — хором откликнулась толпа. Я стоял, не веря своим ушам: всего пару недель я стал говорить Херу свои догмы, почерпнутые из разных религий, а он уже говорит как заправский проповедник, да и меня повысил в ранге, сделав посланником. Дальше ждать не было смысла, толпа, расходясь, непременно заметит меня. С шумом вышел из-за торца здания: Русы приветствовали меня поклонами, старательно опуская взгляд. Так дело не пойдет, у них скоро разовьётся комплекс раба.

— Хер, пошли со мной, — позвал шамана, поспешившего мне навстречу. Отойдя немного, внес пару разъяснений, чтобы в своих проповедях не особенно сильно напирал на мое божественное предназначение. Хватит с меня и титула хозяина местных земель. Амбиции быть императором поутихли, да и не создать ни цивилизации, ни империи за один срок человеческой жизни. Вот если будут сыновья толковыми, а потом и внуки, тогда другое дело. Я же постараюсь создать процветающее протогосударство, с институтами власти и рынком.

Двигателем прогресса всегда является торговля. Вначале это будет внутренний рынок, а если выявятся цивилизованные соседи, то торговля может стать и внешней. У меня есть верблюды, у меня есть корабль. И то, и другое легко удвоить, создав караван из верблюдов или торговых судов. Главное, чтобы было с кем торговать. Не может быть, чтобы на всем побережье Средиземного моря не было более развитых племен, чем кроманьонцы из Африки. Те же Выдры имели луки и плавали на лодках. Значит теоретически возможно, что есть и более продвинутые племена. По-прежнему оставались загадкой цвет волос и кожи племени Нига и бронзовые наконечники копий, перешедших к ним от предков.

Меня ждала радостная весть: приходил Тиландер, передал Нел, что ждет меня в любое время, чтобы продемонстрировать мореходные качества «Акулы». Буквально за пару минут проглотил приготовленную еду и запив молоком, поспешил в док.

«Акула» слегка покачивалась на волнах в пяти метрах от берега, пришвартованная к пирсу. Парус был убран, то есть подтянут к рее, которая находилась в верхней трети мачты. На самом драккаре заметил фигуру Тиландера и нескольких матросов, еще несколько человек торопливо драили доски пирса. Среди них узнал двоих охотников, нарушителей Закона. Уже у самого дока на глаза попался мой плот, который в сравнении с красавцем драккаром походил на нечто большое, неуклюжее и уродливое. «Мул и чистокровный скакун», — пришло сравнение в голову.

— Рад вас видеть, сэр, позвольте вам показать ваш корабль, — Тиландер спрыгнул с драккара на пирс.

— Рассказывай, Герман.

— Сэр, перед вами драккар, как вы и хотели. Первоначально планировалось, что он будет шестнадцать гребцов, но в итоге он получился двадцативесельный, если считать по гребцам. Хотя его можно использовать с меньшим количеством весел. Примерное водоизмещение — тридцать пять тонн.

— Это много или мало? — перебил я американца.

— Для корабля такого класса, это отличные показатели, сэр. Корабль может взять двадцать тонн груза и до сорока людей вместе с гребцами. Есть надстройка на носу и на корме, как вы просили. Там можно разместить баллисты или пулемет на турели. Есть по десять банок для гребцов с каждой стороны борта. Осадка при пустом судне — пятьдесят сантиметров в соленой воде. Думаю, что в пресной воде будет до семидесяти. Осадку при полной загрузке пока сказать не могу, но предполагаю, что в районе метра с хвостиком. Не желаете ли прокатиться в море, сэр? — закончил рассказ Тиландер.

— С удовольствием, — я перешагнул и сразу оказался внутри драккара. Тиландер дал команду и матросы расселись по банкам. Оставшийся на пирсе человек оттолкнул драккар в сторону моря. Когда мы, отталкиваясь веслами от пирса, отошли на несколько метров, Тиландер ударил в гонг и гребцы синхронно опустили весла в воду.

— Герман, мы движемся кормой вперед, — не удержался я от замечания. В ответ американец лишь улыбнулся и трижды подряд ударил в гонг. Весла застыли в воздухе, гребцы торопливо пересели на своих местах и теперь сидели спиной ко мне. Снова ударил гонг и крик Тиландера резанул по ушам:

— Левый!

Весла с правого борта зависли в воздухе, а левый борт начал грести. Драккар развернулся практически на месте и со следующим ударом гонга, обе стороны стали грести. После скорости в два-три километра на плоту, мне показалось, что драккар рванулся как скакун. И снова в голову пришло сравнение мула и скакуна. Берег стремительно уходил вдаль, поймавшие ритм гребцы разогнали драккар до приличной скорости.

— Герман, какова наша скорость?

На мой вопрос американец достал из носовой надстройки интересную вещицу: это была треугольная дощечка с дырками на вершине углов, через которые проходила веревка. Все три веревки образовывали узел, а дальше шла одна веревка с крупными узлами через равные промежутки примерно в 15 см.

— Сейчас узнаем, сэр, — Тиландер выбросил дощечку за борт, она погрузилась в воду, шесть узлов на веревке тоже оказались под водой. Американец выбрал веревку с дощечкой из воды и пояснил:

— Это примитивный лаг, сопротивление воды утягивает веревку в воду, чем выше скорость, тем больше узлов оказываются под водой. Я не уверен, что мой лаг абсолютно идентичен земным в средневековье. Но не думаю, что расхождение велико. Сейчас наша скорость шесть узлов или шесть морских миль в час. Это примерно десять километров в час, сэр!

— Это максимальная скорость на веслах, Герман?

— Нет, сэр, это крейсерская. Максимальную скорость на коротком отрезке нам удалось развить двенадцать узлов. Со временем гребцы станут показывать крейсерскую скорость в районе от восьми до десяти, они просто еще непривычны к этой работе.

— А под парусом?

— Все зависит от ветра, сэр. Мы можем развивать до двадцати узлов под парусом при довольно сильном ветре, не рискуя. Но средняя скорость будет в районе десяти узлов.

«Однозначно это скакун в сравнении с моим тихоходным мулом», — я улыбнулся, все шло как нельзя лучше.