Прометей: повелитель стали
Шрифт:
Пока Лайтфут ковал мечи, а Тиландер гонял матросов до посинения, я занялся сельским хозяйством. Кусты малины разрослись, образовав непроходимую чащу, в которой все чаще попадались змеи. Никогда не думал, что змеи едят малину, пока не увидел своими глазами. Часть малины пересадил по границе ячменного поля, туда же перенес пойманных змей, которые оказались неядовитыми ужами. Пришлось строго предупредить, чтобы их не трогали. У меня было представление, что ядовитые змеи избегают жить по соседству с неядовитыми. Но главная причина была в том, что в отсутствии кошек змеи были главными врагами мелких грызунов.
Ячмень и чечевица уродились на славу: примитивная селекционная работа, что велась под моим руководством, приносила результаты. После каждого сбора урожая, я усаживал
Поголовье буйволов увеличилось до двадцати взрослых и семерых новорожденных телят. Проходя мимо загона для коз и овец, подумал, что надо Уильяму заказать ножницы для стрижки животных, наступала жара и животным придется туго. В дикой природе они уходят выше в горы, когда становится жарко, здесь такой возможности у них нет. Кроме того, пора научиться изготавливать шерстяные вещи: носить шкуру под кирасой тяжело, а шерстяной поддоспешник будет в самый раз.
Уильям пришел через три дня, он отшлифовал и наточил тот клинок из сплава. Смастерил рукоять из деревянных накладок, которые заклепал и обернул акульей кожей. Ножны были простые, но меч входил и выходил хорошо. Я подвесил меч на пояс и вытащил из ножен: клинок обоюдоострый, похожий по форме на кинжал и мачете одновременно. Длина клинка около пятидесяти сантиметров, ширина около семи. Рукоять в руке лежит удобно, вес небольшой, руку не оттягивает.
— Это пока, сэр, потом сделаю катану, — американец наблюдал за моей реакцией.
— Уильям, ты молодец. Ты мастер над сталью, — пришла в голову ассоциация из «Игры престолов».
— А вы, сэр, повелитель стали, — улыбнулся в ответ американец, не оставшись в долгу.
Глава 22. Автономное плавание
В плавание мы не вышли через две недели, потому что пришло время снимать урожай ячменя, а чечевица поспевала чуть позже. К существовавшим двум полям добавилось еще одно, расположенное за скотным двором в сторону леса. В этом году решил дать отдохнуть первому полю и посадить яровой ячмень только на втором поле. Три мои верблюдицы разрешились от бремени, увеличив общую численность. Пока женщины провеивали и сушили ячмень под надзором Хада, мы начали готовиться к плаванию. Еще раз посмотрев по карте расстояние до Кипра, которое до ближайшей точки оказалось около ста семидесяти километров, пришел к выводу, что в пути будем больше суток. Люди не роботы и не могут грести без отдыха. Поэтому решил взять запас еды и воды побольше, на случай если пройдем мимо острова или нас задержит в плавании непогода.
Лайтфут решил остаться в Плаже, чему я только обрадовался. До отъезда надо было решить вопрос транспортировки самолета с Кипра в Плаж. Первоначальный план был буксировать за драккаром плот и привезти самолет на нем. Но после разборки большого плота, этот план отпал. Тиландер предложил разобрать самолет и везти его частями, но Лайтфут возразил, что забрать все не удастся. Если два крыла погрузить в «Акулу», людям просто не останется места чтобы сесть и грести. После долгих размышлений, пришли к выводу, что придется строить плот заново. Мотор самолета и винт, как самые тяжелые части, можно было погрузить в корабль, а сам самолет транспортировать на плоту.
Бревна от старого плота не были использованы, но трос для связки теперь был востребован. Два дня ушло у Тиландера с матросами, чтобы собрать плот заново. Вместо троса использовали веревки и канаты, что сплели женщины, четырьмя поперечными перекладинами американец скрепил плот между собой, используя железные скобы. Кроме того, в бревна были вбиты три железных скобы, чтобы намертво зафиксировать шасси самолета на плоту.
Железный ящик типа мангала, в котором можно было жечь дрова без опаски спалить судно, Герман у Лайтфута выторговал, заставив того работать весь день. Ящик был установлен на носовой
надстройке, чтобы искры от костра не могли попасть на парус. С плотной тканью паруса, этого можно было не бояться, но иногда американцы такие законники, что я не стал возражать. Если будет необходимость стрелять из носовой баллисты, кока всегда можно будет прогнать с его мобильной печкой.Кроме гребцов в количестве двадцати человек, в путешествие шли Бар, Гау, Маа. Очень просилась Миа, но мне не хотелось присутствия женщины в первом плавании. Женщина на корабле считается плохой приметой.
Пятнадцатого апреля, в день, когда исполнялось ровно шесть лет с моего прибытия на Землю, Тиландер поднял самодельный якорь и по удару гонга гребцы опустили весла. Провожали нас практически всем поселением: отойдя от берега на метров двести, я осознал, как много людей собралось рядом со мной. Женщины, дети, мужчины махали руками, кричали «Возвращайся скорее, Макс Са!» На минуту я даже устыдился своего решения пересечь Атлантический океан и попробовать вернуться в свое время. Потом перед глазами встала картина убитой горем мамы и папы, что пытаются крепиться, несмотря ни на что. «В любом случае, постараюсь», — пообещал себе сквозь зубы. Этот мир мне стал дорог, но тот был моим с рождения и там оставались мои родители.
В полукилометре от берега, Тиландер поднял парус, ветер был слабый и скорость движения немного упала.
— Экономлю их силы, вдруг придется грести быстро и долго, — пояснил американец, поймав мой взгляд. Я одобрял его решение, почему не воспользоваться ветром, если он попутный. А то, что скорость чуть ниже — ну прибудем на пару часов позже, у нас же не регата на призовое время. Со слов американцев, их самолет находился на западной части Кипра, это означало, что нам придется обогнуть весь остров. По моему атласу получалось, что легче его обогнуть по южной стороне. С северной стороны остров вытянулся далеко, образуя длинный узкий мыс, вдававшийся в море на восемьдесят километров.
Тиландер с сожалением согласился со мной, потому что ветер был в северо-западном направлении.
— Вы правы сэр, с южной стороны расстояние короче, но часть пути придется идти против ветра. Но это лучше, чем потом возвращаться в южном направлении около половины всего пути, — после разговора со мной, он вернулся к рулю. Матросы негромко переговаривались, периодически вскрикивая и указывая пальцами на дельфинов и рыб, выскакивающих из воды. Практически во всех фильмах или книгах о морских путешествиях, рассказывается о косяках летающих рыб, которые вылетают из воды и попадают к путешественникам на плоты или лодки. Ничего подобного с нами не произошло, вплоть до заката я не увидел ни одной рыбы, которая выскакивала бы и летела по воздуху.
Когда солнце скрылось за горизонт, а Кипра не было видно, Тиландер пришел за советом.
— Сэр, плывем дальше или становимся на якорь?
— А что думаешь ты, Герман? Я в морских делах абсолютный профан.
— Сэр, я бы встал на якорь. Направление я знаю, но есть риск нарваться на мель или проскочить мимо. Я пока не научился ориентироваться по Полярной Звезде, которая здесь не на своем месте.
— Хорошо, мы не спешим, можем и утром продолжить, — мне на самом деле было безразлично, а в словах американца был резон. Проскочи мы мимо Кипра, потом придется искать его, тратя силы и время. Практически бесшумно на канате опустился якорь, но глубина здесь была большая и «Акула» продолжала двигаться при спущенном парусе. Через минуту якорь зацепился за выступы на дне, но снова сорвался, чтобы окончательно остановить судно через двадцать метров.
Сегодня мы не стали разводить костер и поужинали сушеным мясом, запивая его водой. Я, засыпая, слышал, как американец расставлял вахты. Проснулся от движения: якорь был выбран, а «Акула» шла с поднятым парусом. Небо только начало розоветь на востоке, но видимость была вполне приличная. К двенадцати часам дня показался горный массив на горизонте, который оказался юго-восточным берегом Кипра. Со слов Тиландера в этой части острова они не бывали. Здесь ветер сменился на встречный и парус пришлось убрать. По сигналу Тиландера гребцы взялись за весла.