Пронзенное сердце

Она не переставая думала, как, должно быть, он страдал, когда узнал, что его первая жена так жестоко обманула его. Очевидно, события тех дней стали страшным ударом для порядочного, честного и достойного юноши.

Он напоминал Наталии ребенка, которого несправедливо обидели. И именно поэтому ей всем сердцем хотелось дать ему любовь, которой он так и не узнал.

Он всегда был один. Всегда был вынужден контролировать свои эмоции. Возможно, когда ему было столько же лет, сколько Тимоти, он точно так же звал маму, уже покинувшую этот мир.

"Я люблю его! — сказала себе Наталия. — Но не смогу дать ему то, в чем он так нуждается, до тех пор пока он не полюбит меня".

Лорда Колуолла еще не было дома, когда Наталия пошла переодеваться к ужину.

Она выбрала одно из самых привлекательных платьев, решив, что бледно-голубой атлас и розовые бутоны из тюля будут прекрасным обрамлением для ее золотистых волос и жемчужно-белой кожи.

К платью Наталия надела ожерелье из бирюзы и бриллиантов и сочетающиеся с ним браслет и кольцо. Оглядев себя в зеркале, она пришла к выводу, что лорду Колуоллу понравится, как она выглядит.

Девушка слышала, что он уже вернулся, но, спустившись вниз, обнаружила, что гостиная пуста.

Проходя мимо стола, она увидела газету. Это была "Морнинг пост", и Наталия углубилась в чтение.

Несколько минут спустя в гостиную вошел лорд Колуолл.

Наталия поспешно отложила газету.

— Есть какие-нибудь новости? — спросил он. — У меня не было времени просмотреть газеты.

Наталия медлила с ответом. Она испугалась, что, застав ее за чтением газеты, лорд Колуолл рассердится.

Однако он продолжал выжидательно смотреть на нее.

— Герцог Букингемширский сообщает, — наконец неуверенно заговорила Наталия, — что в Гемпшире полторы тысячи мятежников угрожали, что будут нападать на всех землевладельцев, имеющих молотилки.

— Полагаю, местные власти слишком трусливы, чтобы должным образом подавить мятеж, — резко произнес лорд Колуолл. — Сэр Роберт Пил уверен, что жесткие меры следует применять даже при первых признаках волнений.

— Но батраки слушаются капитана Свинга. Говорят, где бы он ни появлялся, они почтительно снимают перед ним шапки и встречают как знатного господина.

— Если он объявится здесь, — заявил лорд Колуолл, — мы будем готовы к встрече. Я только что обсуждал это вопрос, и мы собираемся подавить мятеж в зародыше.

Наталия ничего не сказала.

Ее так и подмывало еще раз попросить лорда Колуолла отделаться от молотилки и тем самым не провоцировать батраков на восстание, но она не сомневалась, что он не захочет ее слушать.

— Нужно ужесточить наказания, — продолжал лорд Колуолл. — Они должны знать, что любой, кто осмелится поджечь стога или угрожать землевладельцу, будет пожизненно сослан на каторгу!

— Но они только требуют… справедливости, — робко запротестовала Наталия.

— Они выбрали неправильный способ для достижения своей цели.

В это мгновение объявили, что ужин подан, поэтому лорд Колуолл решил не продолжать. К тому же Наталия понимала, что спор ни к чему не приведет, и заговорила о посторонних вещах.

— После ужина я собираюсь кое-что тебе показать, — заявил лорд Колуолл. — Думаю, тебе будет интересно.

— И что же? — полюбопытствовала девушка.

— Сегодня я увидел одну картину и купил ее.

— Картину? — воскликнула Наталия.

— Ее прежний владелец проиграл слишком много денег в карты, — объяснил лорд Колуолл. — Он предложил мне купить его лошадей, но они оказались не особенно породистыми, и я отказался. Но перед самым уходом заметил картину, которая буквально заворожила меня.

— Горю желанием увидеть ее, — проговорила Наталия. — Кто художник?

— Сэр Джошуа Рейнольдс, — объявил лорд Колуолл. — Владелец запросил совершенно невероятную цену — более двухсот фунтов — однако я решил, что она стоит этих денег.

После ужина лорд Колуолл повел Наталию в библиотеку и показал картину.

На ней была изображена очень красивая женщина, стоявшая вполоборота и протягивавшая руку к вазе, на которой нахохлившись сидела крохотная птичка.

Мастерство художника произвело на Наталию ошеломляющее впечатление.

— Восхитительно! — воскликнула она. — Я рада, что вы купили ее. Эта женщина чрезвычайно грациозна!

— Я думаю, что своим изяществом она напомнила мне тебя, — признался лорд Колуолл.

— Меня?

Наталия была одновременно удивлена и смущена. Ее щеки залил яркий румянец.

— Я польщена, что у вас сложилось такое мнение обо мне, — проговорила она. — Я всегда казалась себе ужасно неуклюжей и в то же время излишне суетливой!

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался лорд Колуолл.

— Я напоминала себе птичку, скачущую с ветки на ветку! Мне же хотелось иметь огромные крылья, как у крупных птиц, и плавно скользить по воздуху. Именно это я и называю грациозностью.

Опершись на каминную полку, лорд Колуолл устремил пристальный взгляд на обращенное к нему лицо девушки.

— Ты совсем не похожа на птицу, — негромко произнес он. — Скорее, ты маленький олененок. У тебя такой же взгляд, как у молодого оленя! К тому же они очень стремительны, а их бег отличается ритмичностью и небывалой грацией.

— Мне нравится походить на олененка! — улыбнулась Наталия.

— И как опытный охотник, — хрипло добавил лорд Колуолл, — я не должен дать олененку убежать.

— Ваши слова звучат грубо.

— Все мужчины грубы, — заявил лорд Колуолл. — Разве ты до сих пор не поняла этого? Если бы я действовал так, как это присуще мужчине, то давно бы уже, подобно нашим первобытным предкам, силой затащил тебя в свою пещеру.

— Напротив, ваш предок выбрал бы себе лучшую из наиболее подходящих женщин, — возразила Наталия. — Он бы дрался за нее и, только доказав свое превосходство, получил бы право обладать ею.