Пропала, или Как влюбить в себя жену

– Это, чтобы ты прочувствовала, что я не выпендриваюсь. Ну вот, девчонки, по мне то, что надо, - включая гирлянду, подытоживает Глеб.
– Красиво?

– Очень, - одновременно произносим с Верой.

– Ну вот и отлично.

Подходит ко мне и садится на корточки.

– Я на пару часов отъеду.

– В смысле? Куда?!
– не могу справиться со своим удивлением и почти вскрикиваю.

– Надо по делам в отель. Может я справлюсь быстрее. Вы пока на стол накроете, - проводит ладонью по моей щеке, вызывая во мне легковую дрожь.
– Распустишь волосы и наденешь красивое платьишко, - шепчет мне на ухо.

– А после я подарю тебе подарок. Думаю, он придется тебе по вкусу.

– Хорошо. А я говорила, что «Оливье» приготовила?
– уже спокойнее интересуюсь я.

– Три раза, - с улыбкой отвечает Глеб.

– Ага. Ну ладно. Два часа?

– Может и быстрее.

– Ну, давай, - киваю в ответ, смотря за тем, как Глеб направляется к выходу.
– Хорошо, что животные не реагируют на елку, да?
– поворачиваюсь к Вере.

– Не то слово. Ну что, Сонечка, ты иди красоту наводить, а я пока посуду приберу.

– Давайте помоем в посудомоечной машине. Я сама все поставлю.

– Нет, Сонечка, я люблю мыть посуду. Я этим, можно сказать, вдохновляюсь, ты же знаешь.

Спорить с Верой, равно как в сотый раз говорить о том, что мыть посуду руками – прошлый век, нет никакого желания. Вместо этого я, не раздумывая, поднялась наверх наводить красоту. Быстро приняла душ и распустила волосы, выпрямив их утюжком. Нравятся распущенные – всегда пожалуйста. Чего красоту не показать. Последний штрих – макияж. Правда, губы я не успела намазать гигиеничкой. Обеспокоенная Вера с очень виноватым лицом принялась рассказывать, как «испортила раковину».

– Не хочу, чтобы Глеб об этом знал. Тогда он точно будет потешаться надо мной и запретит самостоятельно мыть посуду. А я не могу так. Надо чувствовать все руками. Ты не знаешь, может у вас есть вантуз? Я бы с помощью него прочистила раковину.

– Ой, нет, у нас такого нет, - несколько секунд и я вскрикиваю, приподняв палец.
– Вспомнила, есть! В самой нижней полке в ванной для гостей. Только он какой-то новомодный, эковантуз. Я не знаю, как им пользоваться.

– Неси, разберемся.

– Сейчас.

Глава 52

– Сонь, мне кажется, что это не вантуз. Как он работает-то?
– крутит в руках эту штуку Вера, демонстрируя мне ее со всех сторон.

– Понятия не имею. Но по логике, там, где дырка, надо вставлять в отверстие раковины. Видите, тут край узкий, а если нажать на середину, то он расширяется.

– А как он будет всасывать в себя засор?

– Не знаю. Как-нибудь. Это же не старый вантуз, а что-то новое, не просто же так он зовется эковантузом.

– Ой, не знаю. Он похож мне на совершенно другую вещь.

– Какую?

– Специальные носочки для отшелушивания пяточек. Я такие в рекламе видела. У них внутри, кажется, какая-то кислота и особый материал, он все разъедает. Китайские вроде.

– Не знаю ни про какие носки. Да и Глеб точно китайское ничего не купит. Давайте попробуем вставить его в раковину. А потом нажмете на середину.

– Ну давай, попробуем.

– Ну что там?
– пытаюсь выглянуть, чтобы увидеть, как все продвигается.

– Ничего. Жму повсюду, ничего не всасывается. Тяга не та. Я же тебе говорю, что это не похоже на вантуз. Дырка узенькая и не плотно прилегает к сливу. Вакуума-то нет. Мне кажется, ты ошиблась. Это не вантуз.

– Глеб говорил вантуз, я точно помню, - пытаюсь воспроизвести в памяти события четырёхмесячной давности. Да, я была немного выпившей, но не на столько же, чтобы все забыть.

– Ты все же перепутала. Тут и внутри слой ребристый, это точно для пяток. Инструкции рядом не было?

– Нет.

– Засеки десять минут. Точно тебе говорю, это для отшелушивания кожи, - Вера присаживается на стул и, сняв тапки, начинает натягивать на одну ступню… не понятно что.

– Мне кажется, Вера, что это все же не носок. Он не лезет.

– Сейчас залезет. Он обволакивает ногу, как перчатка руку. Засекла?

– Без десяти девять.

– Ну вот отлично. Только что с раковиной делать?

– А мы Глебу завтра скажем, а я сейчас остатки посуды поставлю в машинку.

– Ну, давай, - соглашается она.

И только поставив оставшуюся посуду в посудомоечную машину, я поняла, что с Верой что-то не так.

– Кажется, носок сдавил мне ступню, - как-то обеспокоенно произносит Вера.

– Так снимайте. Это вредно.

– Это не так просто. Мне кажется, нога распухла, - уже и нотки паники слышаться в голосе.

– Говорила же вам – не надо. Тем более без инструкции. Давайте я вам помогу. Кладите ногу мне на колени, я стяну с вас носок.

***

– Я прошу тебя только об одном, посидеть в уютной комнате с игрушками и вкусной едой хотя бы часик. А лучше парочку. Разрешаю даже нагадить на пол. Только не лай, пожалуйста. Договорились?
– внимательно смотрю на собаку, пытаясь найти в ее глазах должное понимание и хоть капельку интеллекта. Хотя, о чем я? Какой интеллект? Щенок – априори не может мыслить, как взрослая собака. Все, что хочет эта блондинисто-пушистая особь – это играть, особенно судя по тому, как она пытается кусать мою руку.
– Будь хорошей девочкой.

Беру подарочную коробку и опускаю туда «медвежонка». Да, точно, именно медвежонка она мне и напоминает. Как можно тише выхожу из машины и захожу в дом. Скидываю с себя обувь и все так же, стараясь не шуметь, быстрым шагом поднимаюсь в гостевую. Идиотизм чистой воды, но хочется сделать сюрприз. Первый и так вышел не так, как планировалось. Оставляю собаку в комнате, закрываю за собой дверь и так же тихо спускаюсь вниз. Правда, на середине лестницы тишина была нарушена. И не мной, а стонущей бабушкой.

– Мне ее отрежут, Господи. Зачем я его натянула?!

– Тихо, вы только не нервничайте. Сейчас я еще раз попробую. Дышите глубже, Вера. Если что ножом разрежем.

– Нет, так ногу запросто порежем. Мне кажется или она синеет?

– Нет, тут просто такое освещение.

– Больно, Сонечка!

Вбегаю на кухню и сразу же попадаю взглядом на сидящую с вытянутой ногой бабушку и Соню, тянущую с ее ноги… пиздец.

– Вы что тут делаете? Как это оказалось на твоей ноге, бабушка?!