Пропала, или Как влюбить в себя жену

– Что?

– Давай я посещу уролога, а потом колоноскопию? Хочешь? Один-один.

– И как мне это поможет?
– открывает глаза, переводя на меня взгляд.

– Ну не знаю. Представь, что мне в задницу вставляют трубку.

– Колоноскопия делается под наркозом! Не морочь мне голову. Проснулся и все. А уролог… вообще. У вас там можно помассировать железу и вам даже хорошо будет. Я все читала.

– Да, тяжело с тобой. Ну хочешь я без наркоза ее сделаю?

– Сделаешь. В лет сорок и с наркозом.

– Почему в сорок?

– Потому что так положено. Все, не беси меня, - складывает руки в молитвенном жесте, вызывая во мне какие-то смешанные чувства. И ведь жалко ее. Но хочется одновременно хорошо встряхнуть за такую бурную реакцию.

Соня настолько погрузилась в себя, что совершенно не слышит то, что я ей шепчу на ухо. А шепчу ей откроенную романтическую хрень. Аж самого стало подташнивать от излишка. Но Соне хоть бы хны. Вообще меня не слышит. Молится. И на все мне кивает. Попроси отдать почку – кажется и ее отдаст. Остается разве что один способ привести ее в себя.

Забавно, но он действует. Молитва-молитвой. Но глаза – на страже порядка.

– Ну и что ты так на нее смотришь?

– На кого?

– Тебе не идет притворяться дураком, Глеб. Имидж не тот. Для особо одаренных – на врачиху с десяти сантиметровыми каблуками и в расстёгнутом медицинском халате, в котором виднеется не просто грудь, а сиськи.

– Это что за градация? Может ты имела в виду буфера?

– А может ты просто врун?

– Я потерял логическую цепочку. Причем тут грудь и врун?

– Я тебе эту цепочку сейчас вокруг шеи оберну и в зубы вставлю.

– Не стоит, я делал рентгенографию грудной клетки в этом году. Так почему я врун?

– Может, потому что ты пялишься на женщину с низкой социальной ответственностью между ног? Помнится мне, кто-то говорил, что их не любит. Так чего ты пялишься на нее?

– Ну, во-первых, она не выше озвученная тобой особа. Это просто женщина, подступающая к сорока годам, активно ищущая себе мужчину. Если есть красивая грудь, почему бы ее немного не показать? Во-вторых, смотреть – не значит трогать, не значит любить и не значит пользоваться. Это всего лишь оценка того, что тебе предлагают посмотреть. Не ревнуй, Сонечка.

– Причем тут ревность? Мечтай, блин!

– А что это тогда?

– Ой, все. Где, блин, врач?! Я хочу с этим побыстрее закончить.

– Ну, слава Богу. Пришла в себя. Сейчас нас примут.

– Фух.

Глава 48

– Девушка, - кладу трубку, громко окликнув медсестру, как только та выходит из кабинета. Подхожу к ней, пытаясь считать с ее лица эмоции. Вот только там кроме как «А, это опять ты, дерганный дегенерат» – ничего нет.
– С моей женой точно все в порядке? Она уже долго в кабинете.

– С ней все хорошо, не волнуйтесь, - четко и без акцента произнесла она по-русски, приподняв ладони вверх. Смотрит на меня, по меньшей мере, странно. Да, скорее всего мы первые такие столь специфические клиенты клиники. Для нее я – точно дерганный дегенерат, Соня – трусливая девчонка истерического типа.
– Вы пока разговаривали по телефону, ее направили в лабораторию сдавать анализы.

– Ясно. А помощь ей точно не нужна?

– В этот раз она справилась сама. Все нормально.

Сонина нервозность конкретно передалась и мне. В момент, когда мы вошли в кабинет, я пожалел о своем решении прийти сюда. Такой Сони не было даже у невролога. Понял, что облажался по полной, когда она не дала мне уйти, крепко схватив меня за руку. Не стала бы она просто так в обычной жизни цепляться даже за самого близкого человека, при расспросе на столь деликатные темы. Смутить меня чем-то вряд ли представляется возможным. Тем более здесь. Но сам факт, что Соня цеплялась за меня как за последнюю соломинку, оседал неприятным осадком на душе. Вроде радоваться надо – я сейчас для нее все. Но вот не радуется. Не тот повод. И без того дерганая по самое не могу. Спрашивается на хрена я затеял это сейчас, когда можно было в полном спокойствии двадцать четыре часа в сутки наслаждаться не только обществом друг друга, но и купаться в безмятежном, расслабленном Сонином состоянии. Теперь о таком ее состоянии стоит забыть. Возвращает меня в чувство разве что тот факт, что занозу надо убирать сразу, дабы та не мешала жить. А Сонина накрутка и дебильные установки в голове – это и есть та самая заноза. И без того, «заноза» уже загноилась. С какой вероятностью Соня пошла бы к врачу в Москве? С нулевой – без раздумий отвечаю сам себе. И очередной месяц варилась бы в котле под названием «накручу себя еще больше». Ну на хрен.

Напоминаю сам себе настоящего невротика. Ну или киношного папашу, ожидающего за дверьми новорожденное чадо. Вот только у меня вместо писклявого трехкилограммового чада – пятидесятикилограммовое чудо. Чудо, которое наконец-таки появляется в сопровождении той самой медсестры. Несколько дежурных фраз, на которые я не слишком обращаю внимание, и мы наконец остаемся одни. Не могу считать Сонины эмоции. Вроде не зла и не расстроена.

– С тобой все нормально?
– наклоняюсь на корточки, поправляя ее чуть задравшееся платье.

– Сносно. Я тут подумала…

– Что?

– Иди делай колоноскопию без наркоза. Завтра ФГДС. А потом к урологу.

– Тогда давай еще к венерологу? Ну чтобы заодно.

– Да, точно!
– приподнимает палец вверх, подавляя улыбку.
– Ладно, я шучу. Пойдем уже отсюда. Чулки хочу поправить. И трусы тоже. Я их так наспех натягивала, что, мне кажется, шиворот-навыворот надела в итоге.

– Я в машине обязательно проверю. Если что, переоденем прямо там.

– Спасибо, я сделаю это сама в квартире. Хватит того, что ты снимал с меня трусы в кабинете. Блин, какое я позорище, - прикладывает ладони к щекам.
– Не напоминаний мне об этом. Ну все, пошли отсюда.

– Я пару минут поговорю с врачом и поедем.

– Нет, - хватает меня за руку, как только я приподнимаюсь.

– Не надо ни с кем говорить. Тем более тебе пока ничего не скажут. Вот завтра после анализов – да. Ну а так.., - замолкает и прикусывает губу, явно пытаясь скрыть улыбку.
– У меня все нормально. В наличии имеется вполне себе нормальная матка, яичники без кист и очень даже симпатичные трубы. Короче, я там визуально не дефектная. О, как. Ты мне не веришь?

– Почему не верю? Верю. Собственно, ты, как всегда, накрутила себя.

– Не знаю. Выражение лица у тебя странное. Завтра в двенадцать мы должны быть снова здесь. Скажут звездец у меня с гормонами и прочим или нет. Ну а сейчас поехали домой, пожалуйста, - тянет ко мне руки.

***

– А знаешь, я рада, что это было здесь. Я про врача, - улыбаясь, произносит Соня, как только водитель трогается с места.

– Прям-таки рада?
– скептически интересуюсь я.

– Да. В Москве меня бы точно усадили в это пыточное кресло, ну а тут, подумаешь, на кушетку легла. Не так стремно. Они умеют находить подход даже к таким как я. Ну да, гинеколог корячилась в неудобствах, зато мне было не так фигово. Осталось только узнать, что там по анализам. Я загадала, если там все будет более-менее сносно, то я сделаю ужасно неприятную для себя вещь.

– Зачем?
– непонимающе уставился на нее.
– В смысле, зачем делать то, что тебе ужасно неприятно?

– Потому что для тебя это будет приятно. Ну и так, в общем, надо. Если загадать неприятную для себя вещь, то вероятность того, что загаданное сбудется выше.

– Не знаю о чем речь, но…

– И не надо, - приподнимает вверху руку.
– Я сама разберусь делать мне эту неприятную для себя вещь или нет. Мне нужно в какой-нибудь продуктовый магазин. Заедем?

– Хорошо.