Пропащие девицы

Именно поэтому она с завидным спокойствием и выдержкой выслушала мисс Мин, объяснила, почему TMZ опубликовали информацию о новой пассии Джареда Лето раньше THR, и не взорвалась громкой матерной тирадой, когда редактор попросила ее свести музыкального обозревателя с Джеком Уайтом, чтобы тот написал очерк о туре с группой.

Патти сама принесла себе кофе, напомнила коллегам о планерке и не убила Минни Манро. Все обеспокоено оглянулись, их шеф была сама не своя, а это первый звоночек к тому, что что-то идет не так. Никто в коллективе не сомневался в стойкости мисс Бэйтман, значит, временное затишье предвещало катастрофу глобальных масштабов. Не зря же она ходила к Дженси.

Пока отдел готовился к худшему на собрании, их шеф тихо сходила с ума одновременно от недосыпа и раздражения. Это было как смешать энергетик с абсентом, нажать педаль газа и тормоза одновременно, ни с чем не сравнимые яркие ощущения, которые тихо срывали крышу и мешали работать. Патти честно пыталась составить из кучи заметок разной степени сложности план на неделю, но вторник упрямо не хотел следовать за понедельником, а четверг за средой.

И Патти сдалась, она предалась любимому занятию Робин Уильямс. В ее теперешнем состоянии фешн-редактор могла только постить фотографии в инстаграм, сопровождая их грустными хештэгами, и насиловать канцелярские принадлежности. И если бы ее подопечные не были заняты лихорадочным поиском тем и предложений для планерки, они бы тут же заподозрили неладное. В инстаграме Патриции Бэйтман появилась фотография с изображением монитора компьютера, на котором висела цепочка из скрепок, до боли напоминающая петлю для виселицы. В последний момент она одумалась добавлять к ней пафосную «пинкфлойдовскую» приписку «goodbye cruel world» и остановилась на менее походящей на суицидальную записку «просто еще один понедельник, ничего особенного».

Минуты бесцельного просирания рабочего времени тянулись невероятно медленно, но Патти не могла да и не хотела брать себя в руки. Взять себя в руки означало вспомнить не только об обязательствах перед The Hollywood Reporter, но и чертов злополучный пятничный ужин со всеми вытекающими. С Джеем, который казался все милее и очаровательнее, чем более старательно она пыталась выбросить его из головы, с Робин, которая быстрее, чем она в свое время, рыла себе могилу, с гребаным уебком Уайтом, который угрожал ей. Этот мудила совершенно потерял голову от собственной невьебенности и теперь мнил себя едва ли не вторым после бога. И Бэйтман мечтала двинуть ему под жопу, чтобы он пошатнулся на своем пьедестале, а затем усесться там и, запасшись попкорном, наблюдать, как он падает. Но чтобы воплотить этот план в жизнь, надо было собраться.

– Ну же, тряпка, утри сопли, – проворчала она себе под нос, мотивируя наконец заняться делом.

Патти нажала «пробел», выводя компьютер из режима ожидания, и клацнула по иконке почтового клиента, где светилось одно непрочитанное сообщение. Оно было помечено отправителем как срочное, а в теме значилось длинное название, состоящее из фамилий учредителей. Обычно так выебывались только юристы, и это не сулило ничего хорошего. Бэйтман тут же потянулась за телефоном, чтобы юристы прислали кого-то разобраться с этим дерьмом, но потом передумала, решив пробежаться по его содержанию первой.

«19 октября 2015

Мисс Патриции Бэйтман

фешн-редактору

The Hollywood Reporter

5700 Уилшир бульв.

ЛосАнджелес, КА 90036

Дорогая мисс Бэйтман,

я пишу от имени моего клиента мистера Джеймса Хастингса, который поручил нашей фирме разрешение вопроса первостепенной важности, касающегося его предвыборной кампании».

Патти едва сдержала рвущийся наружу истеричный смех, за которым вполне мог бы последовать такой же нездоровый плач и визит к психиатру за таблетками, крайне рекомендованный Дженси Мин на основе показаний коллег. Этот ублюдок не смог сам сказать, что между ними все кончено. Какой к хуям из него будет сенатор, если он не может разобраться с одной-единственной бабой, которая никогда не подавала ему повода сомневаться в собственной адекватности? «Разрешение вопроса первостепенной важности», перечитала Патриция и презрительно хмыкнула.

Далее в тех же вычурных терминах и глупых по звучанию, но юридически безупречных формулировках ей предлагали появиться в офисе Картера с партнерами и подписать некоторые бумаги, в числе которых договор о неразглашении. Мистер Дуглас Картер, а именно он отвечал за сие эпистолярное безобразие, заверял, что содержание документов, как и время встречи, может быть изменено по желанию другой стороны, но очень недвусмысленно замечал, что лучше бы с этим не тянуть.

Патриции и самой не хотелось растягивать удовольствие, уж больно унизительным казалась необходимость подписывать какую-то глупую бумажку, основным тезисом которой было «не болтай». Будто она самоубийца какая и захочет пристального внимания коллег, разразись вокруг Джеймса сексуальный скандал. Патти сверилась со своим ежедневником, оснований подвигать обед в очаровательной компании адвокатов не было, потому она решила быстро набросать ответ и забыть об этом мероприятии до конца недели.

Из-за дверей послышался шум, возня и ругань. Патти оторвалась от письма и вскочила на ноги.

Кендрик Ламар утверждал, что его член больше, чем Эйфилева Башня. Он вещал об этом из огромных колонок, к которым Робин подключила свой «айпод», чтобы создать нужное настроение для прокачки мышц. Она была почти счастлива после ужина накануне вечером, но «жирный зад», которым напугала ее Патти, менял все в корне.

Уильямс была увлекающейся натурой. Она много по кому сходила с ума. Будь то звезды Голливуда, музыканты или персонажи из комиксов… Неважно. Эта девушка поклонялась своим собственным идолам и сходила по ним с ума. Но главным ее увлечением была она сама. Часами Робби могла любоваться своим отражением в зеркале, рассматривать фотографии и восхищаться тем, чего было у нее достаточно – своей красотой и сексуальностью.

Ее пугал лишний вес, плохая стрижка или отсутствие под рукой любимой туши для ресниц. Быть идеальной и быть идеалом, пожалуй, действительно сложно, но всегда стоит попробовать добиться большего, чем просто стройные ноги. С таким девизом по жизни Робин довольно часто превращалась в спортивного тирана и диетического задрота, чем жутко бесила Патти. Иногда.

После йоги поутру, которая должна была расслабить напряженную из-за своей «гигантской задницы» Уильямс, девушка решила продолжить работу над сжиганием жиров дома. Она со злостным упорством качала пресс, затем перешла к комплексу упражнений, которые нашла в интернете, и про себя читала вместе с Ламаром.

– И почему я не родилась черной?.. – Роббс смахнула со лба капельки пота и подошла к зеркалу. – Могла бы ходить с огромной жопой и не париться.

Пытаясь перевести дыхание, она немного убавила музыку и облокотилась на край стола. В эту минуту раздался тихий стук в дверь. Сначала Робби даже решила, что ей послышалось, но, когда стук повторился, она тихонько выругалась и, шаркая ногами, поплелась открывать.

– Роббси, привет! – Джаред Лето в идиотской разноцветной рубашке с рисунком, больше напоминающим инопланетные огурцы, стоял на пороге квартиры и улыбался, как ребенок. – Тренировка?

– Пытаюсь согнать с задницы жир, – пропуская мужчину внутрь, Робби закрыла дверь. – Я рада тебя видеть. Кстати, рубашка просто отпад! Кто дизайнер?

– А что, хочешь подарить такую же своему консервативному парню на Рождество? – Джей присел на диван.

Робин громко рассмеялась и несколько раз хлопнула в ладоши.

– Не думаю, что Джек будет такое носить, – девушка кивнула, приглашая Джареда пройти за собой на кухню. – Кофе, чай, сок, вода?

Музыкант оглядел светлую комнату с безумным часами в виде кота и, немного помедлив, забрался на один из высоких табуретов, которые стояли у стола.

– А у вас тут мило, – произнес он, приглаживая волосы. – Эта рубашка от Etro, и я буду чай. Есть зеленый?

Робби кивнула и щелкнула кнопкой электрического чайника.

– На самом деле я пришел к тебе за помощью, – вновь заговорил Джаред.

– Сделаю все, что в моих силах, только для начала приму душ, – Уильямс клятвенно подняла вверх руку.

– Силы твои мне не понадобятся, а вот если сходишь со мной в магазин и затем поможешь приготовить блинчики, то…

– Блинчики?! – девушка всплеснула руками. – Я не ем блинчики! Я же на диете!