Пропащие девицы

– Робин, у меня есть дети, и я не хочу, чтобы все эти сплетни журналистов каким-то образом на них отразились, – холодно проговорил Уайт. – Я бы с радостью приехал после Хэллоуина, но мне нужно работать с The Dead Weather. Элисон пишет альбом с Джейми, и теперь, когда она наконец может приехать в Нэшвилль, нам лучше заняться новым материалом. Поэтому тебе придется посетить вечеринку Картеров в Майами с кем-то из подруг. Ты ведь все еще хочешь увидеть Бейонсе?..

– Да… – ответила Робин, чувствуя, как пелена слез застилает ей глаза.

– Повеселись там, – почти весело сказал Джек. – Ладно, мне пора. Я позвоню, как только будет время.

И он отключился. Отключился быстрее, чем Робин поняла, что стоит на гребаном ветру в тонком платье и захлебывается слезами. И все это в один из самых важных вечеров в ее жизни.

Незаметно проскочив в дамскую комнату клуба, Робин из последних сил старалась взять себя в руки. Не хватало еще, чтобы эта рыжая сука Карен увидела ее заплаканной в сортире. Она будет горевать потом. Не сегодня и не здесь.

Но что бы Робби ни внушала сама себе, как ни пыталась успокоится, слезы сами текли из глаз, превращая идеальный макияж в ничто.

Нужно уходить. Все равно официальная часть посади, а остальное… В конце концов, она может просто написать Марку, что почувствовала себя плохо и решила уехать.

Опустив голову, Робин кое как выскочила из туалета и уже начала пробираться к выходу из клуба, но вдруг услышала, как ее окликнул знакомый мужской голос.

Делая вид, что не слышит, девушка продолжала путь к выходу, но в этот момент на ее плечо опустилась чья-то ладонь.

Обернувшись, Роббс подняла покрасневшие от слез глаза и увидела перед собой Стивена Майзела.

– Идем, Робин, я тебя отвезу в отель, – фотограф приобнял девушку за плечи. – Только не поднимай голову. Один кадр, и ты в полной заднице.

Прижавшись к мужчине, Уильямс уставилась себе под ноги и осмелилась поднять на него взгляд только, когда они уже ехали в автомобиле Стивена.

– Простите… – всхлипнула Робби. – У меня просто…

– …нервы сдали, – закончил за нее Майзел. – Ничего страшного, никто ничего не узнает. Жизель рыдала, как последняя истеричка однажды, когда только начала выходить на подиум. Это все дурацкое волнение.

– Это точно… – Робин попыталась улыбнуться.

Фотограф тоже улыбнулся, внимательно разглядывая девушку.

– Понимаю, что сейчас, когда ты в таком состоянии, не лучший момент делать деловые предложения, но… – Стивен запнулся. – Как ты смотришь на то, чтобы сняться для календаря «Пирелли» через несколько месяцев?..

– Дом, милый дом! – Робин бросила на тумбочку ключ и затащила внутрь свой чемодан, который вернулся в Санта-Монику набитый халявными шмотками от Марка Джейкобса и прочими приятными мелочами.

Оглядевшись, Робби поняла, что Патти не так давно ушла. В воздухе все еще витал аромат ее невозможно дорогого парфюма. И сейчас девушка была даже рада, что не застала подругу. Единственное, чего ей хотелось, это проспать несколько дней подряд, затем выплакать в подушку всю боль, которая осела под сердцем после телефонного разговора с Джеком Уайтом. Но на этот раз у Робби не было времени на все это дерьмо.

Аккуратно положив на кровать в комнате Патриции несколько платьев, которые она прихватила с показа специально для нее, Робин включила музыку настолько громко, насколько позволяла мощность стерео в их квартире. Затем просеменила в ванную, чтобы как следует отмыться после перелетов и путешествий.

Джек будет работать. Он снова чертовски занят. Лежа в ванной, Робин пролистывала инстаграм Элисон Моссхарт и про себя давилась от ревности. Но и это было сейчас не важно.

Хотелось жрать. Жутко. И веганские блины Джареда, которые не оценила Патти, сейчас пришлись бы как никогда кстати.

– И думать не смей, долбаная корова!.. – прошипела Робби, глядя на свое отражение в зеркале. Она встряхнула мокрыми волосами, с которых на пол стекали крупные капли воды, и опустилась на кровать.

Черно-белый бал, куда Патти уламывала идти подругу несколько недель, сегодня вечером. И Робин знала, что если сейчас она не уйдет из дома, плевать куда, надвигающаяся истерика вновь поимеет ее. Девушка, которая будет сниматься для календаря «Пирелли», не имеет права сходить с ума. Во всяком случае, пока не имеет.

Набрав номер своего стилиста, Роббс пригласила его как можно скорее приехать и помочь ей приготовиться к одному официальному и волшебному мероприятию. А после перезвонила своему фитнес-тренеру и, зажав телефон между ухом и плечом, строго проговорила:

– Джо, мне ты нужен теперь каждый день. И никакой пощады, ты понял?.. Да, да! Очень важная съемка!..

Когда Джо клятвенно пообещал Робин, что сам заедет за ней завтра утром по дороге в зал, девушка удовлетворенно улыбнулась и поплелась на кухню.

За несколько минут она выбросила в мусорное ведро все сладости, которые только нашла в их с Патти жилище.

Оставался лишь один вопрос, который требовал срочного ответа: какое платье надеть на этот чертов бал?!.

Патрицию волновал этот животрепещущий вопрос не меньше, чем подругу. И не меньше чем найти идеальное платье она хотела наконец увидеться с подругой. За эти несколько недель ей жутко недоставало беззаботной болтовни Робби о последних занавесочных сплетнях, ее позитивного настроя и сумасшедших выходок. Но Патти сама себя загнала в угол безумной идеей успеть за неделю то, что ее предшественница не смогла сделать за три месяца.

А еще Бэйтман совсем недавно посетила гениальная идея редакторской колонки, которую она отправилась воплощать именно в злосчастную пятницу бала. Гребаная сказочная карма, только раз в жизни захотела воспользоваться служебным положением действительно с пользой для себя, как все планы сложились карточным домиком и привалили сверху.

– Martina Felja, – произнес Тед название бренда, убого изображая то, что, по его мнению, должно быть хорватским акцентом. – Нежное, воздушное…

– Слишком короткое, – разочаровано выдохнула девушка. Платье было почти идеальным, если бы опускалось хотя бы немного ниже колен. Хоть мероприятие и не отличалось строгим дресс-кодом, все ограничивалось лишь цветом наряда, но ей жутко не хотелось выглядеть как Энджел Паркер в вязаном кружевном чехле поверх какого-то ретро-купальника, или как Ная Ривера, в платье которой вообще не было понятно, где там начинается один вырез и заканчивается другой. Это был бал, а значит, предполагал, что, кроме разрисованных в честь приближающегося Хэллоуина рож знаменитостей разной степени узнаваемости, должна присутствовать хоть толика элегантности.

– И с каких это пор тебе надо скрывать свои очаровательные ножки? – протянул он жутко манерно и не менее слащаво улыбнулся.

В такие моменты легко забыть, что в ее распоряжении находились не только геи до мозга костей, но и мужчины, которые вполне могли оценить результат длительных тренировок в бассейне по достоинству, не сравнивая с топ-моделями на разных диетах и системах упражнений от продвинутых тренеров.

– Ладно, оставь его, – согласилась Патриция, не в состоянии отпустить это очарование обратно в темную замусоренную подсобку. Это платье было создано для того, чтобы его носили. Оно было создано, чтобы превратить надевшую его девушку в изящное неземное создание. И в нем, черт побери, хотелось быть нежной и хрупкой, особенно на фоне медведя Фассбендера, который даже в смокинге вряд ли способен убедительно носить образ степенного аристократа на выгуле.