Пропащие девицы

– Д-джей… – прошептала Патти, запинаясь.

Она слышала все эти толки о безумном перевоплощении Лето для роли в «Отряде самоубийц», но, как любой человек, довольно близко знакомый с медиа, предпочитала считать это очередным удачным пиар ходом. За ним давно ходила слава человека, способного на разные чудачества, и сейчас Бэйтман верила, что он способен не только подарить крысу, но и от еще большей любви окунуть в чан с кислотой.

– Мистер Джей, – сказал он, и Патриция поверила.

Поверила, что рука у нее на бедре принадлежит одержимому смертью и разрушениями психопату, как и та, другая, гладящая ее по щеке. И его губы, впивающиеся в ее дрожащие приоткрытые губы поцелуем, тоже вряд ли принадлежат милому парню Джареду Лето, который извинялся перед ней за тот глупый поцелуй у гриль-бара и уложил ее спать в свою кровать. Нет, все это был человек, которого не волновало желание других, который брал все, что хотел любой ценой. Грубый и властный, он заставил-таки Патрицию, несмотря на все внутренние противоречия, ответить на поцелуй. Она сама, точно одержимая, превращалась в форменного психа. Она цеплялась за этот поцелуй, потому что знала, позже сумасшествие отступит, оно всегда так делает, и ей придется вернуться в реальность, где действуют совершенно другие правила. А пока можно было изо всех сил цепляться за капюшон толстовки Джея, и судорожно глотать воздух в короткие мгновения перемирия.

– Мы выходим, – с сожалением прошептала Патти, переплетая его пальцы, блуждающие у кромки приподнятой юбки, со своими.

Джей притянул их сплетенные пальцы к своим губам и поцеловал ее руку, прошептав:

– Так и знал, что тебе больше нравятся злодеи.

Выходя из вагона, Лето улыбался.

– Засранец, – выдохнула Патриция, и едва кто-то, кроме нее самой смог это расслышать.

Комментарий к Глава 13. Неожиданные вещи

* Слова Бэтмена.

Плейлист к главе ищите по хештэгу #AF_LG_13 на страничке паблика https://vk.com/doyoubelieveinfaeries

========== Глава 14. Шагая по грани ==========

Патти захлопнула крышку ноутбука и убрала его в сумку. Статья, ради которой она летала в НьюЙорк, уже стояла на таймере, чтобы завтра днем появиться в качестве редакторского материала. Весь длинный список запланированного на поездку был выполнен сполна, что обычно случается довольно редко, учитывая непостоянство людей, с которыми ей приходится работать. Но приятное опустошение, полное отсутствие мыслей и желаний, ошеломляющая пустота так и не приходила. Наоборот, нечто внутри неприятно и неудовлетворенно ныло.

Так, будто тебя обманули в самых заветных желаниях и несмелых ожиданиях. Это все равно что сходить на безумно романтическое свидание с Ханом Соло со всякими перестрелками, спасением жизни и прочими обязательными составляющими хорошего приключения, а потом после красивого поцелуя, за который обычно раздают премии MTV, не получить никакого высокорейтингового продолжения. Или, того хуже, получить и узнать, что мужчина, чьи постеры висели в твоей спальне, сколько себя помнишь, кончает так же быстро, как и выводит «Тысячелетний сокол» на скорость света. Грубовато, топорно, после нескольких толчков, как гребаный девственник.

В наушниках заунывно выводил что-то о разочарованиях Мэйнард Кинан. Парень, музыка которого заставит впасть в клиническую депрессию даже отъявленного фаната Radiohead. Через проход от нее сидели ребята в костюмах, которые вот уже три часа не давали никому в бизнес-классе спокойно насладится его преимуществами. Сперва они довольно громко обсуждали какой-то удачный контракт и своего нового тупого заказчика, потом дружно хвалили одного из них, видимо, мозг операции, после распивали шампанское и продолжали восхвалять тупость клиентов. Сцена была настолько хрестоматийной до банальности, что Патриция не смогла сдержать улыбки, когда из смеси их разговора и музыки Мэйнарда наконец выловила суть их деятельности. Консалтинг. Все, как в том сериале, за который Воитель получил «Золотой глобус».

А сейчас эти идиоты перешли на личности и начали с единственной дамы в их коллективе, которая выглядела достаточно привлекательно, чтобы объяснение ее успехов на работе успехами в постели не звучало голословно. Сперва Бэйтман хотела отвлечься от своего материала и как следует зарядить шутнику по морде ноутом в духе того фильма с фавном из Нарнии и Ларой Крофт, но в игру вступила эта самая женщина, которая поставила козла на место так ловко, что глупо было бы что-то добавлять. Похоже, у них это стандартная практика.

Мэйнард тем временем продолжал орать о том, насколько дерьмов окружающий мир, а Патриция старалась думать о чем угодно, кроме некоторых любопытных событий Нью-Йорка (которые чуть не превратились в тот самый НьюЙорк, о котором с ужасом и обязательно шепотом вспоминают все «марвеловские» персонажи в фильмах и сериалах). Она прикидывала, не странно ли будет сходить-таки на Tool и кого с собой потащить, думала, не будут ли против парни из FUEL, если после шоу она предложит им материал.

Но каждый раз все ее гребаные мысли возвращались к одному и тому же. Музыка, работа, догадки о вечеринке, которая, по словам Робин, должна быть просто отпадной – все эти мысли звучали в ее голове шепотом, в то время как Джаред мать его Лето просто орал. Орала и ее в кои-то веки проснувшаяся совесть, которая твердила, что стоит раз и навсегда, желательно в этом гребаном самолете, разобраться, что же произошло и честно признать последствия.

Патриция была совершенно другого мнения. Она желала, чтобы все дружно заткнулись, все, что случилось в Нью-Йорке, там и осталось, а комиксные аналогии отправились в тот самый ящик в углу шкафа, где они и должны были прозябать до того времени, когда ей будет кому отдать довольно специфическую подборку DC-шных мрачнячков.

Спасенная звонком, как в том глупом сериале начала девяностых. О чем и, самое главное, чем она думала? Она клятвенно обещала себе держаться от Джареда Лето на почтительном расстоянии, что было очень актуально, если учесть ее гребаные сны, которые буквально кричали о предстоящих неприятностях. И чем закончились эти клятвенные обещания? Поцелуи в метро никак не относятся к «почтительному расстоянию». Сорвало крышу, как гребаному подростку, хотя Патриция Бэйтман, взрослая и уравновешенная женщина, не должна была поощрять произошедшее.

А она не просто поощряла, она принимала в этом безобразии самое что ни на есть действенное участие. И если бы не звонок Дэйзи, которая слезно просила об изменении планов, то вечер закончился бы не у нее в мастерской, а в постели гостиничного номера. И это было бы уже полное фиаско, которое тоже через «и», но с «пэ» в начале и «цэ» в конце. Делать вид, что ничего не произошло, гораздо проще, когда дело касается поцелуев, а не секса. Особенно если переезд от этого самого любовника в другое полушарие не предвидится. Браво, Бэйтман, по-взрослому придумала выкрутиться из положения. Как на блядском Discovery, в любой непонятной ситуации притворись мертвой.

Патриция прикусила губу, чтобы не рассмеяться, и едва сдержалась, чтобы не наградить себя любимую аплодисментами, но вовремя опомнилась, что подобная выходка выставит ее не в самом лучшем свете перед другими пассажирами. А им придется провести вместе еще некоторое время. И косые взгляды не очень-то способствуют релаксации.

Чертов Джаред Лето. Кто бы мог подумать, что его розовая шевелюра способна накликать столько проблем?! В наушниках протяжно прозвучало «imagine there’s no heaven» из некогда оптимистичной песни Джона Леннона, но в интерпретации APC представление о том, что нет ни рая, ни ада звучало как приговор всему человечеству. Кругом один сплошной тлен и безнадега.

Девушка растрепала волосы, сдавив виски ладонями, и беззвучно, по крайней мере, ей так показалось, простонала. Ей абсолютно не хотелось находиться на этом самолете, не хотелось видеть никого вокруг, даже совершенных незнакомцев, просто исчезнуть, желательно со всеми воспоминаниями о Нью-Йорке и чувствами, которые они вызывали.

– Плохой день? – поинтересовался мужчина из кресла напротив. Один из тех самых напыщенных аналитиков рынка.

Она с ленцой и неохотой обернулась на его голос чисто рефлекторно, вежливости в этом было ровно столько, сколько воздуха в вакууме. Разговаривать с кретинами в закрытом пространстве, из которого нет путей отступления, не было в ее правилах.