Пропащие девицы

Дрожащие пальцы несколько раз соскользнули с колесика, прежде чем она, как в гребаных ковбойских фильмах, не взяла Zippo обеими руками, зажав сигарету в зубах. Но и на этот раз ничего, кроме искры, из зажигалки не вырвалось.

– Блядство, – прошипела Патти, роняя сигарету на варочную поверхность. – Что ж это за гребаная кухня такая?

Она тряхнула зажигалкой и попробовала еще раз, не особо надеясь на успех, но на этот раз из нее появился совсем небольшой, точно задыхающийся огонек, и Патриция поспешила прикурить, пока это вообще было возможно. С наслаждением затянувшись, она выпустила плотную струйку сизого дыма в черное зияющее пространство вытяжки. Чертовски крепкие после долгой завязки, сигареты прочищали мозг, успокаивали. Она задумчиво посмотрела, как обуглившаяся пирамидка пепла все ближе подбирается к фильтру, все не падая.

– Знаешь, Патти, а ведь вечеринка все еще в гостиной…

Серый пепел хлопьями разлетелся по плите, когда девушка вздрогнула от неожиданности. Меньше всего она хотела остаться наедине с Лето-младшим. Сердце предательски екнуло, и Патриции стоило огромных усилий взять себя в руки.

– Черт побери, Джей, зачем так подкрадываться? – разозлилась Бэйтман. Прятаться, как школьница, с сигаретой она не собиралась. И толку, если ее уже обнаружили. Но раздражение от этого никуда не делось, оно, подогретое скрытыми и угнетаемыми эмоциями, вырвалось наружу и попало прямо в цель.

– Прости, я не хотел тебя напугать. Просто… – он запнулся. – Бэйтман, ты что куришь?!

– Давай еще громче, Джаред, не все в этом доме услышали, – проворчала девушка, туша сигарету в бокале с вином. – Уже не курю, доволен.

– Не совсем.

Патти замерла в ожидании продолжения, не осмеливаясь даже открыть кран, чтобы сполоснуть бокал, будто из-за шума воды можно было пропустить нечто важное. Будто она не знала, что может означать его «не совсем». То, что произошло в Нью-Йорке, просто не могло остаться там же. Кануть в гребаный залив, как предатель мафиозной банды с залитыми бетоном ногами. Упрямый Джаред Лето.

– Я весь вечер ждал, пока мы наконец можем поговорить наедине, – на этот раз он говорил слишком тихо, слова, предназначенные только ей одной. – Патти, – он мягко коснулся ее шеи убирая волосы с плеч, – у тебя плохо получается делать вид, что ничего не произошло.

– А что произошло, Джей? – в ее голосе появились нотки отчаянья, будто она действительно оказалась в безвыходном положении, припертая к стенке. А наручники, которыми ее сковали, были далеко не бутафорскими. – Вряд ли ты и сам знаешь. Мы просто заигрались, ничего больше. Ты был чертовски неотразим, а я в смятении.

– А мне показалось иначе, – Джаред развернул ее к себе, – в Нью-Йорке нам обоим было хорошо. Чертовски хорошо. А сейчас ты просто трусишь, Харли.

– Канарейка, – хмыкнула девушка. – Никогда не любила Харли Квинн, она слишком легкомысленна. Черная Канарейка – другое дело.

– Жду не дождусь увидеть тебя в черном купальнике из латекса, – улыбнулся Джей, поглаживая бедра девушки.

– Джаред, не надо. – Патти взяла его ладони в свои руки и отступила назад, чтобы разрушить эту удушающую близость. – Ничего не изменилось. Давай просто вернемся ко всем.

– Бэйтман, – прорычал он, обхватывая ее лицо ладонями, – какого черта из тебя все надо постоянно вытаскивать?

Огромные голубые глаза опять пылали безумием, безумным холодом, который пронимал не хуже всяких выдуманных телепатических технологий будущего. Глядя на него в ответ, просто невозможно было врать, по крайней мере, невербально. Но слов у Патриции и так не осталось. Только вновь рассыпавшееся на осколки самообладание и затравленный взгляд.

– Джаред, пожалуйста, – взмолилась Бэйтман, – просто отпусти меня.

Стоило ему еще немного надавить на девушку, настоять на своем, и она бы сломалась. Она ответила бы на все «какого черта», только вряд ли после этого они смогли бы просто смотреть в сторону друг друга. Как ни хотел Лето наконец получить от Патриции хоть какой-то однозначный ответ, хоть маленькое хрупкое доказательство того, что ему это все не кажется, что она не водит его за нос, пользуясь его расположением, но он отступил.

– Это все из-за Майкла? Что между вами происходит?

– Мы просто спим вместе и иногда ходим поужинать. И, поверь, это даже больше, чем то, на что я сейчас способна. Я не могу тебе дать того, что ты хочешь, Джей.

– Эй, вот ты где! – Майкл появился в кухне с дурацкой сальной улыбочкой на губах. – Что у вас тут?

Он подошел к Патриции и по-хозяйски сжал ее бедро, притягивая девушку к себе. Затем его взгляд скользнул по Джареду, и наглая ухмылка сменилась самодовольной усмешкой. Казалось, в этот момент Майклу оставалось бросить Джею, что-то в духе «Ты жалкий, жалкий мудак. А попытки твои еще более ничтожны, чем ты сам». Но, вместо этого Фассбендер лишь подтолкнул Патти к выходу из кухни и легонько шлепнул ее по заднице.

– Нехорошо оставлять гостей без внимания хозяйки!.. – последнее, что расслышал Лето. Майкл и Патриция ушли, пьяно посмеиваясь.

Джей обернулся к окну, за которым блестела тихая ночь Лос-Анджелеса и, облокотившись на неприлично дорогую столешницу, в голос прошептал:

– Чтоб тебя, сука!..

Сложно понять, что сейчас на самом деле чувствовал Джаред. Он и сам до конца не мог разобраться, слишком много всего было внутри. Непонимание и обида. Но ведь она и правда ничего не обещала, а он все знал… Всегда знал и все же… Она просто не могла так обманывать!.. В противном случае, игра ее заслуживает блядского Оскара!

«И Оскар за лучшую женскую роль получает Патриция Бэйтман!» – голос ведущего церемонии верещал в голове мужчины.

– Мисс Бэйтман, что вы скажете?.. У вас есть заранее заготовленная речь?.. – произнес Джаред тихо, продолжая вглядываться в сумерки за окном. Затем продолжил, изображая высокий женский голос: – О, да, разумеется! Я долбаная лживая сука, которой нравится трахаться с Майклом Фассбендером!

Оглядевшись, Джаред убедился, что в кухне по-прежнему никого нет, и продолжил речь от имени ведущего церемонии:

– Но разве не вам так нравилось целоваться с мистером Джокером в метро? Это были вы?.. – и снова голос Джареда стал выше: – О, я просто заигралась! Ха-ха-ха! Я так хорошо могу изображать чувства, вы же знаете!..

Бросив взгляд на бокал, где продолжала плавать сигарета, которую в испуге затушила Бэйтман, Джаред обхватил голову руками и тихонько взвыл. Если бы он был женщиной, разумнее всего сейчас было бы упасть на пол и дрожать от рыданий, которые подступали к горлу, как предательский отряд, внезапно вышедший из леса на линии фронта.