Пропавшая без вести

А впрочем... какая теперь разница? Что ему терять? У него отняли все, что только могли.

Эпилог

"Неужели это конец?!" - билась в его сознании одна-единственная мысль. Вернее, она была не единственной, скорее, - главной, превалирующей над всеми прочими.

Страха почти не осталось - его, как и иные эмоции, заслонило собою удивление, даже оторопь. Умереть молодым - ужасная судьба, однако погибнуть от руки психически больного человека, который верит в сказку про путешествия во времени, еще и нелепо.

Мысли Димы путались, он ощущал слабость и легкое головокружение... дышать становилось труднее с каждой минутой, и приходилось прилагать усилия, чтобы сделать очередной вдох.

Раздался звук открываемой двери, кто-то вошел в комнату. Колпаков с трудом разлепил веки и постарался сфокусировать взгляд, что оказалось непросто. Обстановка плыла перед его глазами, предметы словно подскакивали, не в силах отыскать постоянного места.

И все-таки парень разглядел высокую черную фигуру у порога. Реальный человек или предсмертная галлюцинация? А может, то Ангел Смерти пришел забрать его душу?

"Бред!" - одернул себя Дима, и его злость придала ему сил, помогла преодолеть (пускай временно!) вялость и апатию.

– Вы... кто?
– сипло проговорил он, старательно щурясь.

Мужчина не ответил. Приблизившись вплотную, он протянул ему флакон, наполненный пурпурной жидкостью непонятного происхождения.

– Пей!
– это было не предложение, а приказ.

И Дима не стал сопротивляться и спорить, он покорно припал пересохшими губами к горлышку бутылочки и принялся жадно пить. Что ему было терять?

Напиток оказался раскаленным, почти кипящим. Он жгучей волной прокатился вниз по пищеводу, обжигая слизистую и в то же время пробуждая.

Дима разом вспотел, волосы прилипли ко лбу. Судорожно закашлявшись, парень согнулся пополам, не в силах утихомирить этот внезапный приступ... постепенно, однако, дыхание Колпакова выровнялось, и он, выпрямившись, удивленно и растерянно воззрился на загадочного гостя... второго за вечер.

У Димы слезились глаза (зелье оказалось очень уж пламенным!), но он сумел кое-как изучить внешность незнакомца, занявшего табурет у кровати... именно тут восседал недавно и злополучный Радомир.

Мужчина был вполне еще молод, лет 30-35. Лицо с выраженными скулами и несколько восточными чертами обрамляли мягкие волны черных волос. Трудно было судить о росте и фигуре сидящего человека, к тому же, облаченного в длинный темный плащ, однако у Колпакова создалось впечатление, что он высок и статен.

– Добрый вечер, - произнес гость с легким обворожительным акцентом.

– Ничего не добрый...
– проворчал Дима, начиная приходить в себя. Жар постепенно спадал, дышать становилось легче.

– Почему же?
– пожал плечами мужчина.
– Вы выжили, хотя были приговорены к смерти. Чем не повод порадоваться?

Лицо Димы озарилось искренней мальчишеской радостью.

– Я не умру?!

Он, уже почти смирившись с неизбежностью смерти, сразу поверил, что будет жить - в это поверить было легко, в конце концов, умирать казалось так чудовищно глупо!

– Ты умрешь, - снисходительно возразил незнакомец и усмехнулся, увидев, как тотчас вытянулось лицо собеседника.
– Да, ты умрешь, как и все мы... но не сегодня. И не завтра.

Дима громко и облегченно выругался. Гость поднял смоляные брови:

– Так-то ты благодаришь своего спасителя? Ведь я только что дал тебе противоядие, и вовремя, заметь - тебе же сразу стало легче?

Колпаков прислушался к своим ощущением. Спору нет, ему полегчало...

"Я буду жить!" - с упоением повторил парень мысленно. Кто бы мог подумать, что он возрадуется столь очевидной вещи, как жизнь?!

– Мне стало легче...
– признал он вслух, дыша полной грудью и улыбаясь во все 32 зуба. Как славно жить!
– Спасибо! Не знаю, кто вы, неизвестный друг, но спасибо!

По губам мужчины проскользнула легкая улыбка.

– Кто я?
– повторил он.
– Я Кьяно... полагаю, ты слышал обо мне.

Дима изумленно воззрился на гостя. Воистину, это была ночь чудес! А он-то наивно полагал, будто уже не способен удивляться... снова ошибся.

Итак, это Кьяно. Источник всех проблем Радомира... Любопытный персонаж!

– Да, я слышал о вас...
– протянул парень после паузы, голос его прозвучал хрипло и настороженно.

– Думаю, массу неприятного?
– любезно уточнил Кьяно.

Дима пожал плечами и осторожно поменял позу, приняв более удобную, - тело затекло и пока еще слушалось не вполне охотно.

– Ну... не сказал бы, что именно неприятного, - после раздумий пришел к выводу он.
– Если честно, мне очень не понравился этот самый Радомир.

Кьяно, казалось, был удовлетворен таким ответом.

– Не удивляюсь! Хотя его молодая ипостась тебе пришлась по душе, вы даже дружите, верно?

Дима не сразу понял, что речь идет о Романе Мировславском.

– Они... Рома и Радомир не очень похожи. Ну... внешне да, а характеры...

– Тем не менее, тебе придется признать тот факт, что наступит день, когда бывший друг станет твоим убийцей. Ты ведь знаешь, что в будущем Роман Мирославский тебя убьет?

Колпаков содрогнулся. Прозвучали слова Кьяно весьма зловеще...

– Радомир что-то такое говорил...
– согласился он.
– Но он много всего говорил. Много такого, во что трудно поверить. Например, он уверял, будто прибыл из будущего... и что он это будущее поменял... или планировал поменять.

– Что ж, так оно и есть, - спокойно сказал Кьяно.
– И его план мог счастливо реализоваться... вот только господин Радомир не учел тот простой факт, что я не совсем обычный человек. Мы с сестрой прибыли из другого мира...

– Кажется, он догадывался...
– заметил парень, вспомнив сетования Радомира, который не отыскал аналог юного Кьяно в этом времени.

– Может быть. Но догадываться мало... важно уметь свои догадки превращать в умозаключения. Не знаю, каковы были идеи Радомира на счет моей судьбы, но вот он я... живой и сохранивший память обо всем. И, самое важное, не подверженный более воздействию времени...
– и мужчина с победоносным видом протянул руку. На его безымнном пальце посверкивал пестенек, чем-то неуловимо напоминающий кольцо, которым хвастал Радомир пару часов назад... правда, украшение Кьяно куда больше напоминало ювелирное изделие. Казалось, оно изготовлено из белого золота, платины или иного драгоценного металла.