Пророчество (Симфония веков - 2)
Шрифт:
– Илиаченва'ар имеет какие-нибудь особые обязанности, кроме как освещать темные комнаты и разгонять неопознанное зло?
Элендра звонко рассмеялась.
– Вообще-то по традиции илиаченва'ар выступает в роли священного защитника. Иными словами, сопровождает и охраняет пилигримов, священнослужителей, мужчин и женщин, посвятивших себя Богу. Какому, не имеет значения. Ты должна оберегать каждого, кто в тебе нуждается, отправляясь на поиски Бога или того, кого он считает Богом.
– Вы хотели сказать мне что-то еще - третье, - напомнила Рапсодия.
Элендра перестала улыбаться и заговорила уже серьезно:
– Звездный Горн сам выбирает того, кому он будет принадлежать. Он выбрал тебя,
– А почему вы перестали быть илиаченва'ар? Можете не отвечать, если не хотите.
Элендра медленно встала с кресла и подошла к очагу; наклонившись, она помешала угли под котелком с дол моулом. Потом взяла с полки у очага помятый чайник, налила в него воды и повесила его рядом с котелком. Рапсодия видела, как напряглась ее спина, когда она повернулась и посмотрела ей в глаза.
– Я еще никому этого не рассказывала, Рапсодия. Однако мне кажется, что ты должна знать.
– Вы мне ничего не должны, Элендра, - выпалила Рапсодия и покраснела.
– Извините, что влезла не в свое дело.
– Никто никогда меня не спрашивал, главным образом потому, что они считают, будто я не в своем уме.
– Элендра вернулась и тяжело опустилась в свое кресло.
– На протяжении нескольких веков я пыталась убедить их, предупредить о зле, которое живет среди них и которое последовало за ними, когда они покинули Остров, но они отказывались меня слушать.
– Намерьены?
– Сначала намерьены, а потом лирины.
Элендра снова встала и скрылась на кухне, но вскоре вернулась с двумя ножами и черной железной кастрюлей с картошкой и луком. Поставив ее на сосновый стол, она отправилась к ящикам, стоящим у двери, покопалась там несколько минут и достала вяленое мясо, несколько морковок и ячмень. Рапсодия подошла к столу, выдвинула стул, села рядом с Элендрой и взяла один из ножей. Она принялась ловкими уверенными движениями чистить картошку, а Элендра тем временем яростно кромсала лук, дав выход буре, которая бушевала у нее в душе. Когда она снова заговорила, голос ее звучал совершенно спокойно.
– Видишь ли, Рапсодия, когда намерьены покинули Серендаир, я выступала в роли защитницы Первого флота, в чью задачу входило обосноваться в новых землях, обнаруженных Меритином. Он сообщил, что, кроме драконихи по имени Элинсинос, там никто не живет.
Гвиллиам, последний сереннский король, решил, что армия покинет Остров последней и поплывет с Третьим флотом, поскольку в ней не должно возникнуть никакой необходимости на необитаемых землях. Ему не хотелось, чтобы у драконихи появилось ощущение, будто гости собираются ей угрожать или при помощи оружия захватить земли. Мы получили приглашение Элинсинос и потому прибыли сюда с миром - архитекторы, каменщики, плотники, врачи, ученые, целители и фермеры. На нашу долю выпало немало испытаний, мы потеряли Меритина и с ним многих других, пока добрались до места. Но нас ждали новые земли, которые приняли нас с распростертыми объятиями, и мы, покинув свои корабли, приступили к выполнению задачи, поставленной перед нами королем. Все было очень просто. В отличие от тех, кто прибыл после нас.
– Элендра бросила лук и картошку, которую почистила и нарезала Рапсодия, в кастрюлю, затем принялась рубить мясо.
– Через год на берег сошли представители Третьего флота, но прошло почти пятьдесят лет, прежде чем мы снова встретились. Это был настоящий праздник, трения между нами начали возникать гораздо позже. Однако в самый разгар ликования и шумной радости, когда все веселились по поводу объединения представителей двух флотов, мне вдруг стало не по себе. Я почувствовала едва различимый запах демона, виновного в начале Великой Войны, чудом не уничтожившей Остров несколькими веками раньше. Ты
слышала о ф'дорах?– Да, немного, но все равно расскажите.
– Ф'доры - одна из Первородных рас, как и драконы; они среди первых появились на земле, были связаны с темным огнем и несли в себе зло. Ф'доры, извращенные, похожие на духов существа, стремящиеся к разрушению и хаосу, умело манипулирующие другими людьми, тратили целые века на то, чтобы придумать способ расширить свои возможности и побороть слабости. Они ловкие лжецы, умеют взять частицы правды, смешать их с полуправдой и самым настоящим враньем и получить весьма убедительный результат, которому все верят. Поскольку они не обладают телами, они могут проникнуть в любого мужчину или женщину и стать с ними единым целым.
Иногда такая связь бывает временной и не слишком жесткой: жертва выполняет какое-то действие, нужное ф'дору, и тот его оставляет и больше не беспокоит. Иногда они проникают в душу и владеют ею до самой смерти человека, в которого вселились.
Но есть еще и самый худший вариант - когда ф'дор проникает в человека и полностью подчиняет его себе. Он живет в его теле, становясь сильнее по мере того, как растет и мужает человек, его принявший, накапливает могущество, а затем может перейти в другое тело, ему даже не страшно, если человек, в которого он вселился, умирает. Многие, включая и меня саму, не понимают, как это происходит.
– Она замолчала, а потом тихо добавила: - Я много страдала от рук ф'доров, я и те, кого я любила.
Так вот, когда мы встретились с представителями Третьего флота, я сразу поняла, что с ними прибыл ф'дор. Он проник в кого-то, кто приплыл сюда на одном из кораблей Третьей волны. Гвиллиам не смог нас защитить. Он пытался сделать все, чтобы зло не последовало за нами, - и не смог. Но мне никто не поверил.
Рапсодию передернуло.
– Наверное, это было ужасно. Что вы сделали?
– Когда король и королева поженились и стали править объединенными намерьенскими землями, я рассказала Гвиллиаму и Энвин о своем открытии. Они отнеслись к моему предупреждению легкомысленно. Впрочем, все было спокойно, ничего особенно страшного не происходило, и надо мной стали потешаться: мол, я вижу опасность там, где ее нет.
Они не понимали, что зло такого рода не обязательно должно быть у всех на виду. Если никто его не замечает, это еще не значит, что его нет. Скорее всего, оно набирает силу, прячась где-нибудь в темном, недоступном для людей углу. Но Гвиллиам и Энвин считали, что все идет хорошо, ф'доров никто не встречал, а король и королева мирно правили намерьенами в течение трех веков. Но однажды ночью в Канрифе, который сейчас называется Илорком, все рухнуло. Приложил ли к этому руку демон, или они сами виноваты в произошедшем, никто никогда не узнает. Началась война, длившаяся более семи веков. А я все это время готовила воинов и отправляла их на поиски ф'дора. Ни один из них не вернулся.
– Элендра бросила мясо в кастрюлю и принялась чистить ячмень.
– Этого оказалось недостаточно, чтобы убедить их в том, что вы говорите правду?
– Во время войны потери не имеют такого значения - солдаты гибнут и исчезают постоянно. После того как война закончилась, наступило, некое подобие мира, и люди стали поговаривать, будто я сама виновата в исчезновении своих воинов. Намерьены, а за ними и лирины решили, что я сошла с ума и занимаюсь поисками демона, которого не существует. Даже я сама начала сомневаться: а не ошиблась ли я, не стала ли жертвой боли, которую мне довелось испытать в прошлом. Постепенно намерьены перестали присылать ко мне на обучение своих сыновей, опасаясь, что я навлеку на них смерть дикими идеями и погоней за призраками. Но я продолжала искать ф'дора; впрочем, в конце концов я перестала верить себе и признала ошибку.