Прорвемся, опера! Книга 4
Шрифт:
А я заметил. Там, в глубине, лежала белая простынь с красным пятном. Может, краска, может, нет, но это штука свежая, замёрзнуть не успела, и я успел макнуть в пятно платок. Вот и сделаем анализ, посмотрим, что это такое на самом деле.
Я не обвиняю никого раньше времени, пока нет веских оснований. Но мне надо разобраться, потому что совпадений стало слишком много.
Ну а в деле появился новый подозреваемый.
Глава 6
В это время, на трассе за городом
— Вот не зря говорят, чуйка есть у ментов
— А ты зачем его подвезти-то хотел? — недоумевал Крокодилыч, щёлкая семечки.
— Да он всё равно бы отказался, видно же, куда-то намылился, чё-то мутит. Будь у него время, он бы сразу в твой ковёр-то заглянул бы, увидел, чё ты там спрятал. А ты тоже кадр: давай, блин, винтарь в ковёр завернём, никто не увидит, — передразнил его Артур и снова засмеялся.
— Гасить бы его пришлось, — задумался вслух бригадир.
— Да иди ты нах, всех бы гасил. Таких нельзя гасить, боком вылезет, — пахан вывернул на просёлок. Джип важно перевалил через насыпь и съехал вниз, в яму, и с рёвом выбрался оттуда. — Вон, там Сафронов замочить Васильева хотел, пусть огребает теперь с Кроссом на пару. Против них и РУОП копает, и чекисты подтянулись, и обычные менты теперь будут их дергать. Сами замутили, пусть и огребают, а мы пока свои дела вести будем. Ментов мочить — себе дороже.
— Так и Сафронов же что-то мутит, крутит, не просто так приперся, — Крокодилыч почесал затылок.
— Угу, гад, — Артур кивнул, — тоже на жопе ему не сидится, чё-то нарыть хочет. Ладно, на кладбище места много, если что, ему-то я могилку получше подберу…
— Да я тут тебе говорить не хотел, — неуверенно начал Гена Кобылкин, косясь на меня. — А то ещё огорчишься, мало ли, расстроишься.
— А что такое? — спросил я.
Ехали мы в темноте, только фары освещали тусклой желтизной засыпанную снегом дорогу. Разве что впереди, у поворота к больницы, светил фонарь, постоянно моргая, будто заболел.
— Да собаку сбил сегодня, — он махнул рукой. — Выскочила дворняжка перед машиной, да резко так, а дорога скользкая, затормозить не успел, насмерть сразу. Дурочка, и куда бежала, на смерть свою… хотя жалко, собак-то люблю. Вот как раз её увозил в багажнике, в карьер скинул. И бампер немного погнула впереди, видал?
— Надо аккуратнее ездить, — заметил я.
— А то я не знаю… да куда ты? — вскричал Кобылкин и сматерился.
Следак чуть притормозил, пропуская перебегающего дорогу человека рядом с киоском. На улице двадцатка мороза, а тощий сгорбленный мужик с расстрёпанными седыми волосами был одет совсем не по погоде. На плечах у него как плащ был накинут какой-то бушлат, а из-под него торчали тонкие волосатые голые ноги в длинных носках. В каждой руке мужик держал бутылку.
— Ёшкин кот! Ручка это, что ли? — удивился я.
— Хах, ну точно! — Кобылкин открыл окно и заорал: — Яха, ты куда? Колокола береги!
Поздно, судмед уже скрылся во дворе одноэтажного бревенчатого здания, где размещалась городская наркология. Хорошо он там устроился, киоск, где продавали водяру, был
как раз через дорогу. И он периодически нырял к нему.— Вот он точно там со всем персоналом корешится, раз отпускают за территорию, — развеселился Кобылкин.
— Угу, — протянул я.
Следак оживился, начал болтать, заодно рассказал, что было известно о сегодняшнем взрыве на Котляковском кладбище в Москве, я слушал и поддакивал, чтобы он ничего не подозревал.
Собаку он сбил, говорит? Вот и проверим утром.
Книжками я успел обрадовать Толика — и свалил, пока дежурная медсестра не подняла скандал, чего это я явился в такое позднее время, когда все уже укладывались спать.
Но уже утром, ненадолго заглянув в ГОВД, я снова был у больницы, правда, зашёл я в этот раз не к Толяну, а в морг. У крыльца стоял потрёпанный жизнью зелёный уазик. Машину я узнал, на ней иногда ездит криминалист Кирилл, это тачка его отца.
Значит, и он сам зачем-то пришёл в морг к судмеду. А, хотя да, припоминаю по первой жизни, что они одно время были приятелями, на рыбалку часто ездили, потом Кирилл женился, и жена его отпускать на мужские дела отказывалась наотрез.
Дверь открыта, замок давно починен, так что никто больше не застрянет. Небритый сторож Саша сидел в коридоре и листал потрёпанный журнал «ТВ-Парк», с Мейсоном Кэпвеллом из «Санта-Барбары» на обложке, а судмед и криминалист пили чай в кабинете.
— Здорово, Паха! — Кирилл поздоровался со мной за руку, вернулся за стол и продолжил с жаром рассказывать о просмотренном фильме: — А там потом на сцену стриптизёрша со змеёй выходит, танцует, сиськами трясёт. Тёлка зачетная, кстати. А потом хрясь, и отовсюду вампиры полезли!
— Вампиры? — Ваня удивился, прихлёбывая чай.
— Да, в натуре вампиры! Лезут, всех грызут, кровища во все стороны… — вот мы бы задолбались там все трупы описывать, — криминалист глянул на меня, заржал и продолжил: — На одного напали, а у него в штанах вместо хрена — револьвер с двумя барабанами, и он такой — бац-бац! Стреляет из него, в натуре! А потом вампиры всех зажали, те заныкались в какой-то подсобке, а там поп ещё был, он давай вампиров крестом и святой водой пугать, а они боятся, ну и…
— Ладно, посмотрю потом, — судмед просяще уставился на меня, чтобы я его спас. Явно вообще не понимает, что это за дичь ему рассказывает Кирилл. — Там ночью трупешник привезли, участковый оформлял, без криминала.
— Точно без криминала? — уточнил я.
Если следак меня обманул и в машине вёз не собаку, то где-то должен всплыть труп, рано или поздно. Но в сводках криминальных трупов не было, раньше времени светить свои подозрения я не хотел, уж если выяснится, что кровь человеческая — надо будет следака брать и колоть.
— Так, погнал я тогда, — Кирилл хлопнул себя по коленям и поднялся. — Работы сегодня — вал. Или тебя подождать и подбросить, Паха? Я на колёсах сегодня.
— Не, я сам дойду. Так что с телом?
— От водки сгорел, — сказал Ваня, когда криминалист вышел. — Знаешь, я сейчас шею у каждого через увеличительное стекло рассматриваю, мало ли, вдруг опять удавку не увижу.
— От водки, значит, сгорел, — протянул я, задумавшись.
— Угу. В его спирте крови не обнаружено, — Ваня хмыкнул.