Прорыв

– Если нет, я надеру задницу тебе и ему, - отвечает она, указывая с меня на Грея.

– «Рыцари» - главный претендент на Кубок в этом году. Пусть так и остается, - говорит Джейкоб.

– Мы выиграем Кубок, - подтверждаю я.

– Если ты достаточно долго удержишься от того, чтобы не избить своего старого тренера, - усмехается Винни.

Прежде чем я успеваю ответить на его замечание, Алия берет вилку и бросает ее через стол в своего брата. Он легко уворачивается, и вилка ударяется о кафельный пол позади него.

– Винни, ради всего святого, неужели мы не можем просто насладиться семейным ужином?

– ворчит Джейкоб.

– А что я? Это она бросила в меня вилку.
– Винни показывает на свою сестру.

Я смотрю на них. Какими бы отморозками они все ни были, мне потребовалось посидеть с ними за обеденным столом, чтобы понять, что они - семья. Они яростно преданы друг другу и ссорятся как черти. У меня никогда не было такого детства. Мы всегда были вдвоем с братом и иногда с мамой. Мне нужно позвонить Мэтти сегодня и узнать, чем он занимается на каникулах.

– Ты это заслужил, - говорит Джейкоб Винни, а затем обращается к дочери.
– И, Алия, милая, тебе нужно поучиться целиться. Его голова достаточно большая, чтобы ты не промахивалась.

Я хихикаю себе под нос, за что получаю еще один взгляд от Винни. Джона и Грей смеются, а Алия берет свой нож, осматривает его, затем смотрит на брата, словно собирается бросить и его.

– Если ты хотя бы подумаешь об этом, я достану старые фотоальбомы, особенно тот, где тебе было тринадцать, у тебя были брекеты и ты была уродливой, как черт, - говорит Винни, и Алия опускает нож обратно на стол.

– Ты не могла была некрасивой, - говорю я ей.

– О, я точно была некрасивой, - подтверждает она, кивая головой.

– Нет, не была, - говорит ее отец.

– Спасибо, папочка.
– Она улыбается ему.

Все стихает, когда на наших тарелках появляются блины, бекон и яйца. Мы едим почти в тишине, Джейкоб расспрашивает о команде, пытаясь вытянуть из Грея информацию об остальных ребятах. Когда Грей в ответ только отрицательно качает головой, Джейкоб поворачивается ко мне, но я тоже уклоняюсь от вопросов, словно они хотят украсть у меня шайбу при ничейном счете.

– Что толку от того, что вы двое в команде, если вы не хотите рассказать мне ни одной сплетни?
– спрашивает Джейкоб.

– Ну, я выигрываю игры. Не знаю, для чего он там нужен.
– Я ухмыляюсь, глядя на Грея.

– Я капитан.

– Команды, которой владеет твой отец.
– Я смеюсь. Я прекрасно знаю, что Грейсон заслужил это звание. Но все равно забавно дразнить его тем, что это благодаря его отцу.

– Пожалуйста, скажи мне, что мы обменяем его в конце сезона, - бормочет Грей себе под нос.

– Если вы его обменяете, я тоже уеду, - быстро говорит Алия, и я ухмыляюсь.

– Он умрет рыцарем. Я не позволю твоей сестре покинуть город, - говорит Джейкоб своему сыну.

– Ладно, это было здорово и все такое, но нам пора идти. У меня есть планы.
– Алия встает со своего места, и это мой сигнал следовать за ней.

– Какие планы?
– спрашивает Джона. Он был молчалив, просто наблюдал за всеми, словно делал заметки.

– Планы, которые не включают тебя, Джона. И разве ты не должен быть в университете?
– отвечает она.

– Я бы там и был, если бы Винни не провалил сделку, - жалуется Джона.

– И на этой ноте мы уходим.
– Алия наклоняется и целует отца в щеку.
– Увидимся вечером, папа.

– Я хочу, чтобы ты была рядом с игроками, желательно в туннеле, Алия. А не у штрафной скамейки с твоими подругами.

– Почему?

– Потому что я хочу, чтобы ты была рядом, - огрызается Джейкоб чуть резче, чем обычно.

Не буду врать. То, что Алия будет находится рядом с ним, - неплохая идея. Мне всегда нравится, когда она рядом.

Прошла половина второго периода. Монреаль выигрывает одну шайбу. Грей был прав. По какой-то причине сегодня они жаждут крови. Почему именно сегодня, я понятия не имею. Но если они хотят крови, то они ее получат. Только она будет не моя.

Я врезаюсь левым плечом в Гаррисона, их лучшего защитника. Его тело ударяется о борт. Грей уже рядом, борется за шайбу. В конце концов он отбирает ее и отдает Джеймсону, который посылает шайбу прямо над перчаткой вратаря и в сетку. Звучат сирены, вспыхивают красные огни, и Джеймсон исполняет свой танец вокруг защитной зоны.

Гаррисон толкает меня.

– Придурок, - шипит он, направляясь к скамейке запасных. Это был человек, которого я когда-то считал своим другом. Я был на его свадьбе, на крещении его сына. И как только меня обменяли, он забыл обо всем этом.

– Да, конечно, это я придурок, - усмехаюсь я.

– Да, так и есть. У нас все было схвачено. Кубок был наш, а ты решил выйти из себя, и все потому, что твоя мать - грязная шлюха, - ворчит он.

– Что, блядь, ты только что сказал?
– спрашиваю я, одновременно роняя клюшку и сбрасывая с рук перчатки.

Я успеваю нанести один удар, прежде чем Грей оттаскивает меня назад.

– Он того не стоит. Он пытается добраться до тебя, Кинг. Оставь это, - говорит он.

– Отвали. Я убью его на хрен, - кричу я.

– Нет, не убьешь. Ты отсидишь на скамейке штрафников и сделаешь так, чтобы это выражение на лице моей сестры исчезло.
– Он толкает меня в сторону скамейки.

Я оборачиваюсь и вижу Алию. Она стоит рядом с отцом. Ее пальцы прижаты к губам, и я знаю, что она грызет ногти. Она так делает, только когда нервничает. Я произношу губами извинение. Я знаю, что она ненавидит борьбу в хоккее. Я понимаю. Но это часть игры. Я сажусь на скамейку и не свожу с нее глаз на другом конце катка. Она расслабляется, как только я ухожу со льда. Как только истекают три минуты, я отправляюсь в погоню за шайбой.

Рыцарям удалось не дать Монреалю забить во время игры в большинстве, и вскоре после того, как я снова выхожу на лёд, звучит сирена, возвестившая об окончании второго периода. Все уходят с площадки и направляются в свои раздевалки. Я остаюсь в коридоре с Алией.

Беру ее ладони и осматриваю ногти.

– Тебе нужно перестать их грызть, - говорю я ей.

– Я знаю, - отвечает она.
– Ты в порядке?

– Никогда не было лучше.
– Я улыбаюсь.
– У меня самая сексуальная девушка в мире.