Прости, но я ухожу

– Мы… немного повздорили, - буркнула в ответ, все же взяв себя в руки.

И тут же Куденкову почудилось, что Леля стала источать неприятие. Словно вся ее фигура кричала: не нужно лезть на эту территорию! Однако он не стал прислушиваться.

– Почему?
– спросил он, ссыпав помидорки в миску.

Леля накрыла сковородку крышкой, отошла к столу и, устроившись за ним, совершенно неожиданно ошарашила:

– Ей не нравится, что мы с тобой встречаемся. Она сказала, что ты вряд ли можешь достойно меня обеспечить.

Вадим так и застыл, даже не смог сдержать полный недоумения возглас, который сорвался с губ. Леля же округлила глаза и бросилась к нему. Обняла крепко, прижалась с такой силой, что Куденкову даже показалось, будто его ребра хрустнули.

– Прости, прости… Я не должна была тебе этого говорить. Ты, наверное, расстроишься… Но не думай - я ее не слушаю! Уверена, у нас все будет хорошо. Юля отдаст деньги, мы купим дом для нас. Оформим на меня, как и планировали, чтобы твои дети не претендовали… А мое жилье будем сдавать. Это станет моим вкладом.

Она тараторила, а Куденкову на память пришли слова, которые сказал Ян - что Лида сама пришла к нему, потому что теперь он разбогател. Нет! Это все глупости, и последнее, что он должен делать - верить во всю эту ахинею.

– Простишь меня?
– отстранившись и запрокинув голову, спросила Леля.

Вадик растянул губы в улыбке и, щелкнув ее по носу, ответил:

– Тебе не за что извиняться. И твоя мама не права - я смогу тебя обеспечить.

Он притянул ее к себе и, когда раздался звонок в дверь, оставил на пухлых губах легкий поцелуй, после чего велел:

– Открой дверь. Это Юля. Будем решать наши вопросы, любимая.

7.1

7.1

К разговору с дочерью он тщательно готовился, но все же, как только Юлия зашла в квартиру и они с Лелей стали о чем-то щебетать, все слова куда-то растерялись. Дочь была хоть и весьма милой девочкой, все же цену себе знала. А уж теперь, когда она стала жить самостоятельно, к ней нужно было подбирать ключики с особенным тщанием.

– Папа, привет, - поздоровалась она, заходя на кухню.
– Ты, никак, тоже кашеваришь?

Они расцеловались, Юлька взяла помидорку, которую отправила в рот. Устроилась за столом и принялась ждать угощения. Куденков быстро накрыл на три персоны, кивнул Леле, мол, садись тоже, дальше я сам. Когда девчонки вновь стали болтать обо всякой ерунде, естественно, избегая тем, что были весьма животрепещущими, Вадим заметно успокоился. И чего он переживает в принципе об исходе предстоящего разговора? Юля не дура, она все поймет и сделает правильный выбор.

Наконец, когда он подал еду и, достав вино, разлил по бокалам для себя и дочери, присел за стол и решил не тянуть.

Пока Юля уплетала нехитрый ужин, Куденков сказал:

– Мы тут с Лелей кое-что прикинули… В общем, когда мы с твоей матерью разведемся, я оставлю квартиру ей. Не документально, конечно, потому что считаю себя основным добытчиком. Но претендовать на то, чтобы жилье продать и разъехаться, не стану.

Юля проглотила салат, который до этого жадно отправляла в рот, как будто не ела до сего момента длительное время. Она ведь привыкла к тому, что несколько раз в неделю столовалась у них с Глашей. Последняя ей еще с собой и снеди всякой накладывала, когда дочь отправлялась домой - в комнату, которую они для нее снимали.

– Хорошо, - просто ответила она и пожала плечами.
– Но мне от этого ни горячо, ни холодно. Я там жить, конечно же, уже не стану.

Итак, они подходили к главному. По плану (который поменялся вследствие того, что он больше в семье не жил) Вадим собирался взять ипотеку для дочери, а в качестве первоначального взноса использовал бы депозит, лежащий на счету Юли. Но теперь ведь все было иначе.

– Зря ты так, - покачал он головой.
– Твоя мама таковой для тебя и останется. Она ведь ни в чем не виновата. А наша квартира в итоге перейдет по наследству тебе, Петру и… Ксюше.

Он произнес имя приемной дочери и невольно взглянул на Лелю. Она никак не отреагировала на сказанное. Просто смотрела прямо перед собой, делая вид, что увлечена салатом.

– Ну, это когда будет!
– фыркнула Юля. Потом поправилась: - Не то чтобы я этого жду. Наоборот. Но ты же понимаешь, пап. Вы с Лелей живете на съеме, я тоже. Ну а мама с Петей и Ксюней пусть обитают у себя втроем.

Она вздохнула и отпила глоток из бокала. И Куденков решился:

– Мы позвали тебя в том числе и потому, что хотим просить о возврате депозитных денег, - проговорил он, вложив в слова те нотки, которые окрашивали их в оттенки уверенности.

Но как только фраза прозвучала, Вадим понял, что сегодня все будет не так-то и просто. Сначала Юля нахмурилась, потом округлила глаза и посмотрела на подругу. Затем перевела на него взгляд и процедила:

– Я верно понимаю, что ты желаешь забрать у меня ту сумму, которая лежит на моем счету?

Как будто бы существовали еще какие-то средства, которые он мог возжелать, ей-богу!

– Да, Юля. У нас с Лелей скоро будет ребенок. Нам нужен большой дом, а не съемное жилье. Когда построимся или купим что-то подходящее - сможешь пожить у нас.

Как только он брякнул это, совершенно не подумав, понял, что дал маху. Идея того, что Юля станет делить с ними территорию, Леле категорически не понравилась. Если судить по ее недовольному виду, конечно.

– Пап… ты серьезно? Это мои деньги!
– ответила дочь и даже бросила вилку на тарелку.

Та жалобно звякнула, а Куденков начал заводиться. Ругаться с Юлей он не желал - это вообще было последним, что следовало делать в сложившихся обстоятельствах. Но она умудрилась выбесить его за доли секунды.

– Это деньги на твоем счету, - поправил он ее.
– Но положили их туда мы с твоей матерью. Вернее, по большей части я, потому что Аглая не такой уж и добытчик!

Дочь насупилась. Она опустила голову и надсадно дышала, глядя на Вадима исподлобья. А он в ответ сверлил ее глазами, посылая взглядом свою уверенность в том, что поступает совершенно правильно.

– Юль… Твой папа работает, не покладая рук. Некоторые родители вообще размышляют так: исполнилось восемнадцать - до свидания. А Вадик тебя обеспечил всем!
– заявила Леля, которая, как полагалось ей по статусу, встала плечом к плечу рядом со своим мужчиной.