Прости себе меня

Гордеев подхватил свои боксеры и всё же натянул их обратно. Слегка пихнул её плечом, опускаясь рядом с ней. Сел рядом. Так же как и она, согнул ноги в коленях. Задрал голову к небу и взглянул на уже пестреющие кроны деревьев.

— Расслабься, — снова задел её плечо своим.

Дани рвано вздохнула и перевела взгляд на его профиль. Задержалась на надбровной дуге. Она говорит сама за себя. Слегка скошенный лоб и ярко выраженные желваки. Даже внешние данные кричали о том, что он человек вспыльчивый, агрессивный и взрывной. Доминант с низким уровнем стабильности. Его настроение переменчиво. Он не любит ограничения, рамки и правила. И всё это он вымещает на ней...

— Что это? — вопрос сам сорвался с её языка. Его бы прикусить, но слово, к сожалению, не воробей.

Дани всматривалась на шрамы. Пара на плече, один, совсем свежий — под ключицей. Ещё один, ниже — на уровне нижних рёбер. И ещё — ниже пупка. Почти в паховой зоне.

Она никогда раньше не замечала их. Да и, была ли у неё возможность?

— Ты о чём? — Егор повернул к ней лицо и проследил за направлением её взгляда.

— Это что, ожоги?

Она заметила, как он оторопел. Это была доля секунды. Мгновение, когда, как ей показалось, маска на его лице стала прозрачной. Обнажая перед ней истинные эмоции.

— Это херня, Ксенакис. Даже не заморачивайся. — Он отмахнулся от неё, и, схватив свои шмотки, начал аккуратно складывать их.

Сложил в стопку футболку и джинсы, и толкнув её ноги, дал ей понять, чтобы Дани их вытянула.

Она ничего не сказала. Сделала, как ему было нужно, и уже даже не удивилась тому, что Гордеев по хозяйски расположил голову на её бёдрах. Штаны тут же пропитались влагой от его мокрых волос. Дани только не знала куда ей деть руки. Замерла, растерянно хлопая глазами.

— Как думаешь, сколько это длится? — задумчиво произнёс после небольшой паузы, и прикрыл веки.

— Что? — как всегда... он вечно говорит какими-то загадками. Она никогда его не понимает. — Что длится?

Всё же её руки нашли себе место. Впившись ладонями в его ветровку, она старательно отводила взгляд от белых рубцов на его коже.

— Твоя мать и мой отец.

— А... — она приподняла брови, а затем снова свела их на переносице. Он что, хочет обсудить это? — Не знаю. Понятия не имею.

— Лет шесть точно.

— Шесть?

Так долго?

Это не интрижка? Боже...

— Это минимум.

— Ты хочешь поговорить об этом?

— А ты что, психолог? Думаешь, у меня травма из-за этого?

— Я ничего не думаю... — Дани мотнула головой. Это очень скользкий и провокационный разговор. Им не стоит его даже начинать. — Что ты не поделил с Федей?

— Это не твоё дело.

Даниэла недовольно фыркнула. Чего он добивается? Притащил её сюда, чтобы она просто смотрела на него?

— Мне некомфортно с тобой, Егор, — смяла в кулачки шелестящую ткань его куртки.

— А мне с тобой очень комфортно, Муха. — усмехнулся, не открывая глаз, — даже не верится, что говорю это вслух.

— У нас нет ничего общего... я не знаю о чём с тобой говорить. Просто молчать... мне даже молчать с тобой некомфортно. Я не понимаю тебя. Не...

— Думаешь, я нуждаюсь в разговорах с тобой? — он перебил её и открыл глаза. Их взгляды пересеклись и по её хребту пробежался мелкий электрический разряд. Словно она коснулась оголённого проводка. Чёрные глаза напротив затягивали её на дно. Ниже дна. Там адски горячо. Невыносимо.

— Я не понимаю, зачем ты привёл меня сюда.

— Ты всё понимаешь, Даниэла. Не думаю, что нужно тебе объяснять. Сама же говорила, что нужно называть вещи своими именами.

И он был прав...

Она всё понимала, но признаться себе в этом казалось почти невозможным. Она знала, что он привёл её сюда не для того, чтобы вести задушевные разговоры. Она прекрасно понимала, что ему нужно.

Ты проведёшь этот день рядом.

Вряд ли он имел в виду беседу за чаепитием.

Она сглотнула ком в горле и отвела взгляд. Снова наткнулась на ранку под его ключицей, покрытую корочкой. Затем взглянула на его рассечённую бровь. И сбитые в кровь костяшки.

Воин и дикарь.

— Я не могу, — тряхнула головой и задышала чаще прежнего, — у меня менструация.

— Врёшь, — констатировал, смещая свою ладонь от её колена к бедру. Стискивая на нём пальцы и перехватывая её потяжелевшее дыхание. Врёт. Он не знает как, но чувствует это. Знает наверняка. Она блефует, надеясь на то, что он побрезгует проверить...

Хотя... чего греха таить. Даже этот факт его не остановит.

Чёрт! Это какое-то безумие!

— Я не вру, — медовые глазки забегали. Она увиливала от его прямого взгляда. Заёрзала на своём месте, будто заранее закрываясь от него.

Егор облизнулся, смачивая слюной пересохшие губы. Почувствовал знакомую тяжесть в паху.

— Даже если так, — он приподнялся, опираясь на локоть, и второй рукой обхватил её талию. Крепко сжал, давая понять, что не позволит ей сдвинуться с места, — неужели ты думаешь, что меня это отпугнёт, м?

Глава 33

Это было бы глупостью с его стороны: не воспользоваться тем, что она рядом. Он так считал.

Он не мог упустить возможность. Ведь она согласилась с ним пойти. Так?

А ты дал ей выбор?

— Просто скажи, что врёшь. И упрости нам обоим жизнь, Муха. Ты хочешь, чтобы я проверял? Я сделаю это, поверь. И вряд ли ты будешь в восторге...

Даниэла снова пошевелилась, в тщетной попытке выбраться из-под него или хотя бы отдалиться, но исполинская сила этого стервятника, не позволила ей сдвинуться ни на дюйм. А Егор во время этого незначительного движения ощутил ещё большую тяжесть в животе. Даже не пытался скрыть набухающую эрекцию. Наоборот, демонстративно изменил своё положение. Всё ещё удерживая девушку, сел, и ловким движением рук, подхватил её, усаживая сверху на свои бёдра. Прямо на восставший член.

В этот момент горячий поток крови отхлынул от головного мозга, бурлящей лавой устремляясь в пах.

— Я не хочу тебя, — выпалила ему в лицо. Схватилась за его обнажённые плечи. Тут же почувствовала его возбуждение, которым он ни без наслаждения потирался о её промежность.

— Мне плевать... ты же знаешь... — Егор надавил широкими ладонями на её бёдра, крепче прижимая к себе, и едва не рыча от удовольствия ей в лицо.

— Ты мне противен, Егор... нет ничего, за что бы я смогла зацепиться. Понимаешь?