Прости себе меня

— Что значит не он?! Они сделаны из его окон! Не надо держать меня за идиотку!

Ей казалось, что из ушей сейчас пойдёт дым. Потому что внутри всё горело от непонимания и ярости. От того, что приходится всё это произносить вслух! И снова чувствовать себя неуклюжим и опозорившимся подростком.

— А вот за подробностями не ко мне, — произнёс, игнорируя её раздражающий тон. — У Егора спрашивай.

Тима, наконец, отпустил её плечо и сделал шаг назад, позволяя девчонке выдохнуть. Поправил на груди ветровку и добавил:

— И по поводу леса, — бросил на Даниэлу короткий взгляд, перед тем как достать из кармана телефон, — здесь ты тоже не права.

Глава 46

Она давно такого себе не позволяла. Нет, даже не так. Она никогда подобного себе не позволяла. Где была Яна, когда Дани один за другим вливала в себя эти дурацкие коктейли? Ах, да... почти весь вечер подруга провела в телефоне, переписываясь с новоиспечённым ухажёром Ренатом.

Даниэла закинула в рот сочный кусочек киви и покосилась на хохочущую толпу. Крокодил был в самом разгаре. А она сдалась после второго круга. Поняла, что её состояние оставляет желать лучшего и просто отсела от впавших в азарт гостей. Хватит...

Стрелка часов приближалась к часу ночи, а девушка уже порядком охмелевшая. Нет... снова не так. Она по-настоящему пьяна. Перед глазами всё шло кругом, а после последнего выпитого коктейля к горлу начала подступать тошнота. Господи. Сейчас бы до дома нормально добраться и не отключиться прямо здесь.

Яна.

Дани полезла за своим телефоном и попыталась дозвониться до подруги. Но противный и слегка гнусавый женский голос на том конце ответил, что телефон абонента выключен.

Прекрасно.

Она тихо простонала на выдохе и, закрыв лицо ладонями, опустила голову. Вертолёты. Они отвратительно действуют на вестибулярный аппарат. Это ведь они ей мешают нормально ориентироваться в пространстве?

— Плохо? — девушка вскинула голову, услышав рядом знакомый голос.

— А, Ань, — прохрипела, снова закрывая глаза, — кажется, я, наконец, дорвалась...

— Всё настолько запущено? Сколько ты выпила, Ксенакис? — ей показалось, или интонация с которой говорила Зайцева, выдавала беспокойство?

Даниэла покачнулась, плечом подпирая стену. Хотела просто кивнуть, но за головой поехало тело.

— Ну ты даёшь, девочка, — Анина рука мягко обвила талию Дани, — сейчас... тебе нужно присесть. А то стоишь тут, стол с закусками охраняешь. А тебя саму уже охранять пора.

Дани поморщилась, переводя взгляд на одногруппницу. Странно. Ведь Аня тоже была подвыпившей, когда Даниэла приехала сюда. Тогда почему сейчас Зайцева в десяток раз трезвее, чем сама Ксенакис?

— Я не рассчитала, — пробубнила, распахивая глаза шире. Стараясь сконцентрировать свой взгляд на знакомых и не очень лицах. Она здесь что, самая пьяная? Судя по всему, забыться хотелось только ей одной.

— Сейчас... — Аня полезла в свою крошечную сумочку, что висела на ней через плечо, — давай я тебе такси вызову. Хорошо? Где твоя подруга? Была же здесь недавно? Адрес свой скажи?

— Она мне не нянька, — Дани упрямо поджала губы, а после продиктовала свой адрес. Поёжилась от резкого холода. Будто ночной воздух пробрался в дом и непрошено лизнул ей шею. А затем слишком прохладная волна заскользила вниз, огибая каждый позвонок.

Девушка выше подняла голову, потерянным взглядом осматривая каждого из гостей. Дышала глубоко, чтобы избавиться от тошнотворного удушья. Прищурившись, изучала лица, хотя они то и дело расплывались.

Кажется, её сердце на несколько мгновений остановилось. Просто забыло, как нужно биться в тот момент, когда напротив увидела ЕГО. Точно так же, как и она пару минут назад, Егор стоял скрестив руки на груди, и подпирая плечом стену. Смотрел ей в глаза. Его лицо было спокойно. Просто взгляд. Холодный и... снисходительный?

Дани не могла заставить себя произнести ни слова. Сглотнула ком в горле и отвела взгляд. Опустила его, глядя на то, как её пальчики сжались в кулаки.

— Тебе нужно продержаться пятнадцать минут, Даниэл, — её предплечья коснулась чья-то рука, и Даниэла посмотрела в сторону. Аня... точно. — поблизости ни одной машины. Ты только не засни, хорошо?

— А он что здесь делает? — Дани проигнорировала, всё что услышала и кивнула туда, где видела Гордеева.

— Кто? — девушка перекинула длинные тёмные волосы себе за спину и устремила свой взгляд туда, куда показывала Ксенакис.

— Ну, этот, — туго соображая, она пыталась выдавить из себя нужную информацию. И ничего при этом не перепутать. — Как его... парень твой? Вы подвозили меня тогда. Помнишь?

Дани смотрела туда, где видела его совсем недавно, но там уже никого не было. Ни там, ни поблизости. Куда он испарился? Ей ведь не померещилось? Она же не настолько пьяна?!

— Егор? У тебя уже глюки, Ксенакис? Где ты его тут видишь?

— Там стоял, — снова кивнула туда же.

— Тебе надо проспаться, подруга. Его здесь нет и не было, — отчеканила Аня, спуская вниз уголки своих губ, — и он больше не мой парень. Мы с ним расстались.

— Серьёзно? — словно трезвея, Дани вытянула лицо. Её брови театрально взметнулись вверх, — с чего вдруг?

Не удивительно. С ним ни одна нормальная девушка не продержится и недели.

— Не знаю, — Аня пожала плечами и, закусив губу, отвернулась, — просто сказал, что больше не хочет.

— Тебя? — что за бред?

— Меня... отношений, — казалось, что сейчас девушка заплачет. Дани даже почувствовала жалость к ней. Глубоко внутри. — Я пыталась выяснить, в чём конкретно проблема, но увы. Думаю, что у него другая.

— Почему? — любопытство оказалось сильнее.

— Чувствую. Интуиция. — она снова дёрнула плечами. — Он вообще очень закрытый. Замкнутый что ли... клещами ничего не вытянешь. Нас с ним общий друг познакомил... — она перевела дыхание, —Слушай, давай не будем о грустном?

— Как скажешь, — Даниэла покачала головой и снова осмотрелась. Ей правда это привидилось? Боже... ну нельзя же столько пить!

— Так, сиди здесь и никуда отсюда не уходи! Слышишь меня, Даниэла? — Аня обхватила её лицо, поворачивая к себе, и перехватывая рассеянный взгляд своей знакомой, — приедет такси и я помогу тебе.

— Когда ты успела протрезветь? — Дани правда не понимала, почему она оказалась пьянее Зайцевой.

— Просто я знаю свою меру, Ксенакис! — засмеялась та, поднимаясь с небольшого дивана в гостиной и поправляя свою короткую юбку, — я припудрю носик и вернусь. Никуда не уходи!