Просто спасти короля

– Значит Имре? - Нет, мессер. Помня, что его отец отнял у нас Задар, Имре не рискнет привести свое войско на палубы наших кораблей. Тем более, что после того, как города Истрии и Далмации приняли его покровительство, кораблей у него достаточно и своих.
– Дож снова согласно кивнул.

– А это значит, - продолжал мессер Сельвио, - что венгры переправятся сами и присоединятся к объединенному войску уже в Египте. Но сбор объединенного войска и переправа через море, - на это потребуется не менее года. И все это время крестоносное воинство не сможет обходиться без вождя. Следовательно, его изберут ранее, и это будет не Имре.

– Тогда кто?

– О, мессер, - Сельвио развел руками, - здесь мы переходим из области более или менее правильного сбора сведений в область, скорее, догадок. Вероятнее всего, - мессер Сельвио сделал паузу, - это будет не англичанин. С острова можно ожидать большого количества мелких рыцарей, но владетельные господа в большинстве своем останутся дома - улаживать те недоразумения, что сложились между сторонниками Ричарда и Иоанна за время отсутствия короля-рыцаря в Англии.

– Значит француз, - скорее утвердительно произнес Энрико Дандоло.

– Да, мессер, кто-то из французских графов.

– Не густо, - усмехнулся старый дож.
– И кто же?

– Прошу меня простить, - слегка поклонился мессер Сельвио, - все это крайне недостоверно, но, по отзывам наших собеседников, наибольшей склонностью к разного рода авантюрам и, в то же время, немалым уважением у подданных Филиппа-Августа пользуется Тибо, граф Шампани. С некоторой долей уверенности можно предположить, что именно он и возглавит крестовое паломничество.

– Тибо III Шампанский, - задумчиво проговорил старый дож.
– Хорошо, вернемся пока к Ричарду. Может ли случиться с ним какое-то несчастье, как например та же лихорадка, что так не вовремя отправила к праотцам Генриха Гогенштауфена?

– Боюсь, что это крайне маловероятно.

Старый дож удивленно поднял кустистые брови, воткнувшись невидящим взором в переносицу собеседника.
– Вы настолько не верите в промысел Божий?

– Дело в том, мессер...
– окончательно согревшийся Сельвио отошел от очага и переместился в более привычный ему угол у дверей, где пламя светильников становилось зыбким, а тени густели. Дело в том, - повторил он, - что Господь наш, похоже, забросил все остальные дела и занялся исключительно предотвращением несчастий, могущих случиться с Ричардом Английским. - Вот как? Поясните, мессер, - с закипающим недовольством в голосе потребовал дож.

– Как прикажете, мессер, - склонился его собеседник.
– С некоторых пор военная ставка короля-рыцаря напоминает скорее бенедиктинский монастырь. Известный вам Пьетро да Капуа, перед тем как проследовать в Дижон, где он занят сейчас сбором ассамблеи французского духовенства, останавливался у Ричарда.

– И что же?
– нетерпеливо потребовал дож.

– Там он на коленях умолил Ричарда принять у себя некоторое количество монахов, лично отобранных для этого Иннокентием.

– Вот оно что, - недовольно пробурчал мессер Дандоло.
– Стало быть, теперь королевские повара, виночерпии, лекари отдыхают, а трудятся за них служители Господа?

– Именно так, мессер. Однако этим они и не подумали ограничиться.

– Вот как, - удивился дож, - и чем же еще монахи могут помочь Господу нашему в деле охраны Ричарда? Святыми молитвами?

– Я вполне допускаю, - склонил голову мессер Сельвио, - что монахи усердно молятся за здравие короля-рыцаря. Но, увы, кроме этого они очень быстро заткнули все дыры, которые имелись в системе охраны воинственного монарха. Телохранители Ричарда - безусловно, храбрые воины, но их опыт был бы скорее полезен при штурме крепостных стен, нежели в тонком искусстве охраны коронованных особ.

Сегодня их пробелы в этом искусстве, - продолжал тем временем Сельвио, - сполна компенсированы прибывшими святыми отцами. И я могу с уверенностью утверждать, что ни яд, ни кинжал в обозримом будущем Ричарду Плантагенету не угрожают.

– Да что это, черт бы их побрал, за монахи такие?!
– взорвался, наконец, мессер Дандоло.

– Иоанниты.

Давно, очень давно не слышал Святой Марк столь цветистых выражений, как те, что выплескивались сегодня в его адрес, в адрес все четырех евангелистов, двенадцати апостолов, а также в адрес Господа нашего и его непорочной матери девы Марии!

Любой посторонний слушатель услышал бы в богохульных проклятиях, обильно раздаваемых старым дожем, лишь гнев благородного сеньора, столкнувшегося с непреодолимым препятствием своим планам. Во всяком случае, именно так воспринял достойный Сельвио неистовую ругань своего господина. И лишь самому дожу да, вероятно, еще Господу было известно - сколько было в ней намешано гнева, а сколько облегчения. Неприятного, совершенно неуместного, да просто отвратительного - но облегчения!

Наконец, буря утихла.

– Стало быть, Иннокентий сумел договориться с магистром Донжоном о передаче Ричарду на какое-то время части его личной гвардии? Да, это очень осложняет дело, - успокоившийся дож в задумчивости потер некстати занывшие виски.
– И что же, теперь Господь хранит английского короля от всех неприятных неожиданностей?

– Я этого не говорил, мессер.
– Сельвио чуть заметно улыбнулся.
– У меня есть несколько мыслей относительно путей божьего промысла, но они требуют дополнительной проработки. Позвольте сейчас не останавливаться на них подробно.

– Хорошо, - дож еще раз потер виски.
– Погода, похоже, все же меняется. А что там с графом Тибо?

– О, мессер, здесь я не предвижу абсолютно никаких затруднений!
– мессер Сельвио сокрушенно вздохнул.
– Сколько достойнейших молодых и полных сил людей во цвете лет покидают наш мир...

***

На следующий день.

 Риальто, Венеция, Площадь св. Марка

21 октября 1198 года,

Грозовые тучи, пришедшие с южных склонов Альпийских гор, как будто ватным одеялом накрыли Лагуну. Низко висящее темное марево, ворочаясь, клубясь и взрываясь, отгородило центральный архипелаг от побережья, от моря, от осеннего солнца, садящегося в это время куда-то в сторону Падуи.

Разразившаяся буря ничем не напоминала те легкие средиземноморские грозы, что за пятнадцать-двадцать минут выплескивают свой гнев и тут же уносятся неизвестно куда. Оставляя после себя лишь омытый дождем, прозрачнейший воздух и солнечные блики на поверхности воды.