Просто спасти короля

Если нельзя отучить рыцарей от войны и грабежа, нужно эту благородную страсть направить на тех, кого не жалко. По возможности, оградив от нее добрых христиан и, самое главное, их пастырей. Долго ли, коротко ли, но первыми на роль плохих парней были определены испанские мавры, вполне успешно отжимавшие к тому времени у христиан Пиренейский полуостров.

Богоугодность грабежа сарацин и язычников, практически уже отнявших у братьев по вере целый полуостров, оказалась очень даже весомым аргументом. Разбой в Европе несколько поуменьшился. А в сторону Пиренеев потянулись многочисленные и очень неплохо вооруженные группы воинственных пилигримов. Видимо, уже тогда ощутивших могучую притягательную силу лозунга "Грабь награбленное!" Вот для этих-то путешественников и начали вырастать на дорогах Европы клюнийские приюты.

За что честь им и хвала!

Был, правда, у пиренейского проекта один серьезный изъян. Если мелким рыцарям, "голякам", было вполне достаточно выкупов с пленных и добычи, взятой с врагов в бою, то крупным сеньорам в качестве вознаграждения за проявленную воинскую доблесть требовалась земля. А вот ею пиренейские собратья по вере делиться никак не собирались. Самим мало! Да и много ли той земли за перешейком?

Необходимо было срочно что-то придумывать - в смысле новых земель, желательно подальше от Европы. Земель, ограбление и присвоение которых не только не греховно, но даже наоборот прибавляет очки. Ну, касательно обретения Царства Божия после славной смерти в бою.

И тут очень удачно подвернулись сельджуки, ведомые от победы к победе доблестным Малик-шахом Первым. Захват ими старых римских колоний в Сирии и Палестине стал просто бальзамом на израненную душу клюнийского руководства. Ведь божечки ж ты мой! Земли, по которым ступали когда-то сандалии Спасителя, оказались теперь во власти богопротивных магометан! Ну, вот как!? Как сердце доброго христианина может стерпеть такое святотатство?!

Господина Гольдберга, начавшего без устали повышать историческую грамотность своего спутника, по чести сказать, несло. История борьбы христолюбивого воинства с богопротивными магометанами текла из него неудержимым потоком. А на сандалиях Спасителя он, аж задохнулся в праведном гневе! Каковой, по его мнению, должен был охватывать каждого честного христианина при известии о подобном попрании святынь!

Вот так из зерна клюнийского проекта противостояния исламским захватчикам на Пиренейском полуострове начало потихоньку вырастать роскошное древо Крестовых походов. Походов во имя освобождения попираемых христианских святынь от злобного и нечестивого врага. Ну, и саму Святую Землю освободить тоже не мешало. Благо, ее - то есть земли - в тех краях было-таки немало...

Нет, перед тем, как решиться на столь серьезное мероприятие, конечно же, нужно было посоветоваться. И папа Урбан II честно объехал несколько старейших клюнийских монастырей в Бургундии и на юге Франции. Почему именно их? А какие еще монастыри должен был объезжать перед столь ответственным событием бывший приор Клюни?

И вот, прозвучал знаменитый Клермонский Призыв! И тысячи закованных в сталь крестовых воинов потянулись...

Впрочем, куда именно потянулись закованные в сталь тысячи рыцарей, господин Гольдберг уточнять не стал. И так понятно. Вместо этого он резко сменил тему. Глянув хитрым глазом на господина Дрона, он задумчиво пояснил, что таковы, дескать, были планы римской Церкви. А вот у Ричарда Плантагенета, спасать которого они тащатся по средневековой Франции уже который день, планы значительно отличались. И были, пожалуй, куда как разумнее. Ибо и на Гроб Господень, и на сандалии Спасителя ему было плевать с высокой колокольни. А волновали его куда как более серьезные вещи.

– Так на то он и король, - согласно кивнул в этом месте господин Дрон, - чтобы дурью всякой не маяться. Ну, а он что замутить хотел?

– О, - причмокнул от удовольствия разошедшийся историк, - это-таки да, стоит послушать! Но чтобы понять логику Ричарда, ответьте мне на один простой вопрос. Когда, по-вашему, завершилась античность?

... Слава богу, к этому моменту стремление господина Гольдберга переводить историю на 'народный' язык, по-видимому, окончательно истощилось. Он вернулся к привычной, вполне себе академической манере изложения. Так что мы можем без опаски вернуть ему слово. Ну, или господину Дрону - чья там сейчас очередь высказываться..?

– Блин, Доцент, у тебя и повороты! Ну, считается, что в 4-5 веках нашей эры, когда германцы окончательно осели на землях Италии и римских провинций в Западной Европе и Северной Африке. Вот, тогда и начинается Средневековье. А при чем здесь это?

– Очень даже причем! Потому, что все было не совсем так. И понятно это стало тогда, когда историки начали шерстить архивы средиземноморских портов Франции - Марселя, Тулона, Арля и так далее.

– И чо?

– И то! Оказалось, что структура морских перевозок, сложившаяся еще во времена античного Рима, не менялась там вплоть до конца седьмого века нашей эры. То есть, республиканский Рим превращался в Империю, менялись императорские династии, накатывали волны варварских нашествий, германцы оседали на территориях бывших римских провинций, а жизнь людей от этого ничуть не менялась. По-прежнему гнали скот с равнин Паннонии и Фракии в порты Северной Италии. Как и тысячу лет до этого, развозили по всему Средиземноморью амфоры с оливковым маслом из Апулии. Зерно - из Египта и Сицилии. Шерсть с Пиренейского полуострова. Древесину с Балкан, олово из Британии, вино с островов Эгейского архипелага, рабов из Северного Причерноморья...

Поймите, Сергей Сергеевич, античность - это цивилизация городов средиземноморского побережья. Воедино соединяли их тысячами нитей купеческие корабли, бороздящие воды Средиземного моря. И, пусть возникали и рушились империи, накатывали все новые и новые племена варваров, на место римских наместников садились варварские короли - все это вообще ничего не значило! И ничего не меняло! Ибо, пока люди занимались привычным делом, пока они производили привычные вещи, а морские торговцы устоявшимися за многие века маршрутами развозили плоды их трудов, ничего не менялось. Цивилизация жила и плевать хотела на всех пришельцев, сколько бы их ни было.

Все закончилось в конце седьмого века нашей эры. Именно тогда умерла единая средиземноморская цивилизация и настали темные века.

– Хе, это что же такое с Европой случилось?

– Ислам с ней случился. В 640 году Амр ибн аль Аса вторгается в Египет. Два года спустя ромеи вынуждены без боя сдать Александрию - крупнейший морской порт западного средиземноморья. Но арабы на этом не остановились. Исламская волна асфальтовым катком катится по береговой линии на запад. Захватываются порты Ливии, Туниса, Алжира, Марокко. К концу седьмого века нашей эры вся береговая линия Северной Африки оказывается под властью воинов Аллаха!

И эти уроды таки не сидят, сложа руки! Они отстраивают старые портовые укрепления, строят новые крепости. Но если бы только это!

Мобилизовав корабелов из числа христианского населения Египта и Сирии, они ремонтируют старые и строят новые верфи. Уже в середине седьмого века у них в распоряжении находится огромный военный флот. В 655 году арабы устраивают морские рейды на Сицилию, Кипр, Крит, Родос. В этом же году близ побережья Ликии мусульмане уничтожают главные силы византийского флота, которыми командует сам император Констант II. Ты понимаешь, что это значит?!

– Полный кирдык всей логистике морских перевозок, - понимающе хмыкнул Капитан.
– Хана морской торговле. И, соответственно, всему жизненному укладу средиземноморских территорий.

– Вот именно. Это было концом той, прежней цивилизации. Восточное средиземноморье, Византия удержались только за счет изобретения вундерваффе - греческого огня. Установив в 673 году на двухпалубные дромоны новое оружие, Константин IV уничтожил почти половину арабского флота, оставшиеся же в панике бежали. Так что, восточное средиземноморье осталось за христианами. Но на западе, безусловно, господствовали арабы. А кто господствует на море - тот господствует везде!