Просто спасти короля

– Займемся делом, джентльмены, - важно проговорил олигарх, жестом фокусника извлекая нечто из-за пазухи. При дальнейшем рассмотрении нечто оказалось миниатюрной пилой, сантиметров пятнадцати длиной.
– Металлокерамика! Здешняя дрянь, по недоразумению именуемая железом, этому монстру на один зуб! Уж не знаю, кто нам собирал вещички в дорогу, но ассортимент подобран со вкусом!

Буквальным подтверждением этого тезиса стал павший в неравной борьбе наручник капитанской цепи. Еще через пять минут от оков был освобожден и господин Гольдберг. Впрочем, о свободе думать было еще рано. Тщательно исследовав дверь их темницы, Капитан вынужден был констатировать полное отсутствие даже намека на какую-либо замочную скважину.

– Ну да, ну да! Если нет разницы, зачем платить больше?

– неизвестно кому задал вопрос олигарх.
– Ведь крепкий засов с наружной стороны двери предотвратит незапланированный выход из камеры ничем не хуже, нежели сейфовый замок фирмы "Lebtig", чья продукция м-м-м... была удостоена золотой медали на всемирной выставке в Вене!

Задумчиво промурлыкав сей незатейливый рекламный тезис, господин Дрон хищно улыбнулся. Любой владелец ресторана или овощебазы с Заводского района, случись ему здесь оказаться, тут же признал бы в почтенном депутате того самого Капитана, что держал в страхе божьем весь район в середине девяностых.

– А и ладно. Тем хуже для тех, кто за нами придет!
– В подтверждение своих слов Капитан аккуратно перегрузил остатки трапезы на соседний столик. Затем взял опустевший предмет тюремной меблировки и молниеносным движением шарахнул его об стену. Нет, господа, возможно стол двадцать первого века, изготовленный по спецзаказу из композитных материалов, и выдержал бы такое обращение... Но средневековая конструкция, изготовленная в шип, без единого гвоздя, не говоря уж о шурупах и нормальном мебельном крепеже, на такое явно не была рассчитана. Разлетевшиеся по всей камере конструктивные элементы - тому живое свидетельство.

– Ну, вот и ла-а-адушки, - довольно пропел Капитан, извлекая из обломков пару ножек, каковые в отдельности от стола оказались превосходными, вполне увесистыми и замечательно ухватистыми дубинками. Не слишком длинными - как раз то, что нужно для боя в ограниченном пространстве.
– Тебе, Доцент, не предлагаю - мне тут и одному-то тесновато будет.

Ласково огладив обретенное оружие, Капитан выполнил несколько ударных связок - нечто, отдаленно напоминающее филиппинскую технику 'синавали'. Вот только палки в его руках были раза в два толще тех, что используются в филиппинской борьбе. Что, впрочем, ничуть не сказалось на их скорости. Даже не глядя на капитанские экзерсисы, а лишь слушая свист рассекаемого воздуха, любой добрый христианин непременно помолился бы за упокой грешных душ тех, кому роковым образом не повезет встретиться в бою с бывшими ножками тюремного столика.

– Ну-с, Евгений Викторович, и что вы обо всем этом думаете?
– Размявшийся и даже слегка вспотевший Капитан бухнулся обратно на кучу соломы, служившую ложем.
– Чем мы не угодили графу Роберу?

– Этому поцу...?! Да кто ж его знает? Слишком мало информации, чтобы делать выводы.

– Ошибаешься, партнер, информации более чем достаточно. Вон, целая камера информации!
– Господин Дрон величественным жестом обвел стены их временного обиталища и уперся насмешливым взором в переносицу историка-медиевиста.
– Ты что же, думаешь, будто граф любого прохожего устраивает в темницу с таким комфортом? Свежеуложенная солома в товарных количествах, еда, питье с графского стола, ночные горшки опять же... Столики принесены явно из графских комнат. У народа попроще конструкция мебели здесь куда как примитивней - сам наблюдал. Козлы из жердей, между ними поперечины, в которые врезаны те же жерди, только расколотые вдоль. Что еще? Во, даже к стене приковали на длинном поводке, чтобы не доставлять излишних неудобств! А ведь могли бы и намертво притянуть, за все четыре конечности - чтоб уж не дернуться!

– Ну, возможно граф рассчитывает на выкуп и, как благородных людей...

– Включите мозг, прохвессор! Все 'блаародные люди' здесь друг друга знают лично или хотя бы наслышаны друг о друге. Выкуп - это только между своими. От чужаков никто выкупа не ждет и на выкуп не рассчитывает. Значит что?

– Ну-у-у... - Баранки гну, - спокойно завершил его мысль господин Дрон.
– Вся эта невиданная роскошь - просто знак извинения, демонстрация, что граф лично против нас ничего не имеет. А где-то мы ему даже симпатичны. И, если бы не некие внешние обстоятельства, то мы бы уже давно ехали на юг вместе с нашими спутниками. Как говорится, ничего личного - бизнес.

– Какой такой бизнес?

– Обычный. Графу нас заказали.

– Письмо, переданное по дороге!
– осенило, наконец, господина Гольдберга.

– Оно, родимое, и несколько слов, переданных на ушко милейшему сэру Томасу.

На некоторое время в помещении наступила тишина. Евгений Викторович в совершенно расстроенных чувствах переваривал свалившееся на него новое знание о деловых обычаях и традициях гостеприимства европейского средневековья. Почтенный депутат же с нескрываемым удовольствием наблюдал за всеми перипетиями мыслительного процесса, каковой крупными мазками был нарисован на несчастной физиономии господина историка.

– И к-кому мы могли понадобиться?
– прервал, наконец, молчание господин Гольдберг.

– Полагаю, скоро узнаем...

На впавшего в совершеннейшую депрессию историка-медиевиста больно было смотреть. Одна только мысль о встрече с их таинственным 'заказчиком', помноженная на профессиональные знания о методах ведения беседы, что приняты были в эти суровые времена, вводила господина Гольдберга в полнейший ступор.

То ли по этой причине, то ли по какой еще, но рука господина Гольдберга потянулась к кувшину с вином, последовал глоток... потом другой... потом третий... Господин Дрон спохватился, когда достойный представитель народной интеллигенции уже опустошил свой кувшин и добрался до второго, выхлебав его чуть не на половину.

– Эй-эй, Доцент, ты не слишком разогнался?

Увы, было уже слишком поздно. Выпитое вино на редкость удачно легло на старые дрожжи, и с господином Гольдбергом случилась очень большая неприятность. Нет-нет, государи мои, совсем не то, что вы подумали! В нем проснулась совесть историка. Хотя, если как следует разобраться, лучше бы с ним случилось именно то, что вы таки-да, подумали!

Господин Гольдберг взглянул на своего спутника совершенно трезвыми - разве что с очень расширившимися зрачками - глазами, какие могут быть только у в хлам пьяного человека, и на диво внятным текстом доложил. Что, даже если им удастся выбраться из узилища, он никуда более не поедет и никого спасать не будет. И господину Дрону не даст. И пусть все идет, как идет. Правда, на этом внятность мысли и связность речи господина Гольдберга все же покинули, и далее разговор продолжался уже в нормальном для изрядно выпившего человека ключе. Дескать, 'а если из-за этого ему придется... ик ... умереть, как человеку Знака, не исполнившего свое предназначение, то и пусть...'. Он, Евгений Викторович Гольдберг, к этому ... ик... готов и смерти не боится.

– Ты п-пойми, Сергеич, - со все усиливающимся заиканием вещал он, - вот мы, д-пустим, спасаем Ричарда, он н-р-р-м-льно доб-р-р-аэтся до Египта, все классно, ик... Все! История п-шла другим п-тем. Изменения накап... ик...капливаются, как снежный ком. А? И что дальше? Может в этом новом в-рианте истории не случиться Шекспира? Ле... ик... онардо да Винчи? Ньютона, Эйлера... ик... Л-бачевского? Ты, ик... пнимаэшь, чт-мы с тобой на исто-о-о-рию зам-хнуться птаэмся?! На ы-сторию! На э-сторию Человеч... ик... ства!!! Чтобы р-р-р-аз, и нету!!! И все п-другому! Вот ты лично, С-ргеич, готов взвалить на ...сбя такую ответ...ик...ствность? Я - нет, лучше см-рть...!

Терпеливо выслушав всю эту ахинею, господин Дрон с сожалением посмотрел на тазик с водой, приготовленный заботливыми тюремщиками, надо полагать, для омовения рук, слегка вздохнул - а куда деваться, надо - и одним движением вылил воду на потрясенного таким поворотом дискуссии собеседника. Затем аккуратно взял его двумя руками за грудки и мелко-мелко потряс, как собака отряхивает воду после купания. После чего так же аккуратно посадил обратно.

– Ну, протрезвел немного?

Мокрый, с широко распахнутыми от удивления глазами, где на ресницах оставались еще капли от незаказанного купания, господин Гольдберг выглядел довольно комично. Но расслабляться в этой связи господин Дрон не собирался.