Простодушны и доверчивы

— Я живая и тёплая в этом мире, — возразила Ольга. — И не буду делать вид, что я нормальная. Я ненормальная. Сколько меня не целуй. У тебя это вызывает неприятные ощущения? — с замиранием сердца задала она вопрос, который мучил её уже второй день.

— У меня это вызывает неприятные предчувствия, — нехотя пробурчал он, ставя казан на плиту. — Что однажды ты исчезнешь так же, как появляешься. Только окончательно.

Его спина заметно напряглась, и Ольга прильнула к Илье, обняв его за талию. Привстала на цыпочки, дотянулась губами до уха и пообещала:

— Пока не прогонишь, не исчезну. Честное слово. Я так долго тебя ждала.

Он облегчённо усмехнулся и боднул её затылком:

— Принимаю. А теперь сядь и жди. Будем заправлять твой аппарат для перемещений. Только не объедайся.

— Почему? — послушно отпустила его Ольга и уселась за стол, осматриваясь.

Большая почти целиком белая кухня была почти пустой. Холодильник, печка, посудомойка, кухонный стол с висящим над ним шкафом, и обеденная зона. Всё чёрное матовое и довольно стильное — как она это видела.

— Я тоже тебя долго ждал, — ответил Илья, возясь с посудой.

— Намекаешь? — невольно застеснялась она, не зная, как себя вести.

— Предупреждаю, — поправил её Илья, наконец-то, повернувшись и уколов шутницу острым взглядом. — Не знаю, что я сделаю, если ты снова сбежишь.

Глава 20

Бабе потакать, добра не видать

После такой угрозы, Ольга насторожилась. Взрослый мужчина говорил о серьёзных вещах: о своей судьбе. Которая теперь неразрывно связана… не пойми с кем. И ему очень нелегко смириться с тем, что почти половина её жизни будет от него скрыта.

Что он тут же и подтвердил:

— Не думаю, что смогу привыкнуть отпускать тебя неведомо куда. Где тебя по твоим словам пытаются убить.

У Ольги зашлось от страха сердце. А страх породил сопротивление:

— Ты намекаешь…

— Не намекаю, — резко оборвал её Илья, не дослушав. — Говорю прямо: ты расскажешь, как стала одержимой. Ведь ты родилась обычным человеком. И, если этот процесс необратим, если ты не можешь вернуться к нормальной жизни, значит, я должен стать ненормальным.

— Не хочу этого, — замотала она головой, словно так можно было развеять его решимость.

— Не принимаю, — ожесточился Илья, не желая её слышать. — И не приму такой ответ никогда. Ты пытаешься меня от чего-то оградить? От чего? От ваших смертельных игр за пределами этого мира? Хотя, — зло усмехнулся он, — насколько я понимаю, они уже вышли за эти пределы. Потому что люди, которых я знаю, оказываются не теми, кого я знаю. Кто ещё? Кто вокруг меня? От кого ты пытаешься меня защитить?

— Твоя проницательность страшно неудобна, — от души посетовала Ольга, нехотя признав, что пришла сюда зря. — А этот разговор нельзя отодвинуть на более подходящий момент?

— Девочка, — до боли холодно отчеканил Илья, — я мужчина. И не позволю тебе занять это место.

— Ты мужчина, — легко согласилась она с неоспоримой и нерушимой истиной. — Но с моими врагами тебе не справиться. Они сильней тебя, как море сильней упавшей в него щепки.

— Допускаю, — согласился и он с очевидным. — Тем более я должен быть рядом везде, куда тебя заносит.

— Ты не понимаешь, — досадливо поморщилась Ольга. — И требуешь этого так, словно я раздаю духов всем желающим стать одержимыми.

— Ты расскажешь, как ею стала, — безапелляционно потребовал Илья, взирая на неё с неотвратимостью судьбы.

— Не расскажу, — упёрлась Ольга, — не хочу, чтобы тебе навредили.

— А я, так да, — беззаботно объявили у неё за спиной. — Мне твоего дружка жалеть не с чего, коль ты себя не жалеешь.

— Это и есть твой дед? — удивился Илья, глядя поверх её головы. — Для полковника… выглядит не слишком солидно.

— Я тебя убью, — печально пообещала Ольга провокатору, догадавшись, что её лишают выбора.

И теперь не ей решать судьбу любимого человека. Всё-таки она втянула его в жуткие неприятности.

— Ты, девка, угрозами не разбрасывайся, — навёл критику Нешто-Нашто, подплывая к хозяину дома. — Молоко на губах не обсохло, а туда же: грозит, — попытался найти понимание у взрослого мужчины незваный вторженец.

И нашёл.

— Вот и я о том же, — преспокойно отреагировал Илья на его попытку, заодно предприняв свою: — Глаз да глаз. Куда её одну отпускать? Так, не поспособствуете? Паршиво, когда жена болтается неизвестно где, а ты не в курсе. Её и вправду хотят убить? — неописуемо деловито уточнил обстоятельный жених.

— И хотят, — тут же сдал Ольгу подлец в рубище, — и убивали уж не раз.

Лицо Ильи превратилось в каменную маску. Она спрятала глаза, не желая встречаться с ним взглядами. Одному Нешто всё по барабану: тот преспокойно залетел на холодильник и уселся, свесив босые костлявые ноги.

— Отец, может, просветишь, за что? — сухо, но крайне уважительно спросил Илья, не сводя глаз с подсудимой.

— Так, за долю их за несладкую. Разнесчастную да погибельную, — пригорюнился Нешто, по-бабьи подперев щёку рукой.

— Чью долю? — змеёй вкрался в его сиюминутный настрой вопрос опытного манипулятора кадрами.

— Так, приставников. Кого ж ещё-то, — вдрызг извздыхался простодушный древний дух.

— Сколь их уже сгубили, — причитал он слезливо, — сколь ещё загубят. И ладу твою загубят, и воеводу-батюшку с воеводихой-матушкой, и…

— Надо спасать, — твёрдо постановил Илья, замахнувшийся на лавры тёзки из Мурома.

— Ой, да надо! — простонал древний мученик за всё хорошее против всего плохого.

Ольге надоело наблюдать, как ей вставляют палки в колёса.

— Нешто, я гляжу: ты ссоры со мной доискиваешься? — заговорила она в его духе, дабы лучше дошло.

— Зачем? — встрепенулся дух и моментально позабыл про свои горести-печали.

— Вот и я дивуюсь: зачем тебе это? — ласково поинтересовалась Ольга, злобно подщуривая глаза. — Или приязнь наша сердечная наскучила?

Илья мгновенно сообразил, что у него перехватывают инициативу. Что этот диковинный податливый дедулька сейчас прогнётся под свою подругу и смоется, не предоставив ему желаемого.