Простодушны и доверчивы

— Извините, нам нужно поговорить.

Бэлла бы сейчас непременно устроила демонстрацию — эта женщина лишь с виду спокойно кивнула:

— Слушаю вас, Ольга.

— Поскольку вы сейчас исполняющий обязанности начальника, хотела предупредить, что увольняюсь,

— Когда? — невозмутимо уточнила Елена Андреевна.

— Заявление напишу прямо сейчас и принесу вам.

— Могу я узнать причину увольнения, — уточнила Елена Андреевна.

— По семейным обстоятельствам, — в общем-то, ничуть не солгала Ольга.

Умная женщина поняла, что для неё сделали. Посмотрела ей прямо в глаза и сказала:

— Жаль. Вы хороший работник и неплохой человек.

— Спасибо, — почувствовала она себя немного польщённой.

Похвала прозвучала вполне правдоподобно. В конце концов, она и вправду неплохой человек — во всяком случае, совестливый.

Выходя из кельи, Ольга столкнулась с Олегом. Митинг заткнулся — его участники с напряжением следили за начбезом. Тот, как обычно, кивнул сразу всем и обнял свою «потаскуху»:

— Как ты?

Ольга в ответ зацвела весенним цветом — улыбка от уха до уха:

— Отлично. И успела соскучиться.

Он поцеловал её в лоб и согласился:

— Я тоже. Не забудь: обедаем вместе. Мне пора. Встреча.

— Пошли, провожу, — кивнула она. — Мне нужно к финансистам.

Они вышли под аккомпанемент гробовой тишины. Вместе поднялись на третий этаж, где Олег снова её поцеловал и направился по коридору в сторону «командирского отсека». В то крыло, где помимо генерального директора с его замами обитал и начальник кадров.

Ольга юркнула в туалет и выскочила в межмирье. Столкнувшись нос к носу с сестрой.

— Не зря вернулись, да? — лукаво улыбнулась ей Ветка.

— Быстрей, — вылетела из туалета Ольга, страшась потерять цель.

Но в коридоре они обнаружили не одну, а сразу три плохо различимых человеческих тени: все мужские. Правда, лишь одна вплыла под занавеску из корней на входе в пещеру Марго. Пришлось понадеяться, что это Олег. А ещё помолиться, чтобы могущественная Сумерла их не учуяла.

Она их не учуяла: в пещере сидели два неподвижных тела одержимых.

— Смылись, — кусая от досады губы, процедила Ветка. — Всё, мы в пролёте.

— Давай за мной, — пришла на ум Ольге одна идейка.

Гата объяснила ей, что это за прудик, у которого они дважды встречались. И почему именно там разыскивал их Моргощь. Всё межмирье, как известно, напоминает пирог, нарезанный на разновеликие куски. А каждый кусок просто кишмя кишит духами — если, конечно, задаться целью их там увидеть.

Поскольку большинство уже давно перестали походить на людей, любая коряга, любой куст или камень и есть дух — просто очень древний. Или не очень. Но он оказался настолько пустым — не имевшим душевных сил продолжать разумное существование — что стал бездушным предметом. Как те коряги, что они встретили в обманном ельнике.

Однако было в промежмировье несколько особых местечек: крохотных, но абсолютно не заселённых — если можно так выразиться. Никому не было туда хода, кроме самых могущественных сущностей вроде Сумерл. Или особо одарённых колдунов, жажда жизни которых превозносилась выше орбиты Нептуна. А то и вовсе вырывалась за пределы четырёх последних карликовых планет Солнечной системы.

С двумя такими новоявленные приставники уже имели счастье познакомиться: с почившим навеки Скипером и пока здравствующим Моргощем. Кого-то искавшим в запретном уголке Нави, куда Ольга и решила прыгнуть на удачу — других заповедников межмирья она просто не знала.

И ей сказочно повезло. Когда они с Веткой оказались в камышовых зарослях, тут же услышали медоточивый женский голос:

— Я бы всё-таки не рассчитывала на то, что теперь она под полным контролем. Ты ведь знаешь: природа одержимых приставниками очень неоднозначна. Сам же пытался систематизировать их неожиданные таланты. Которые то появляются, то пропадают. Эту дуру Маньку ты в прошлый раз не просто подмял, а переформатировал.

Ольга с Веткой переглянулись: возможно, она говорит про их предшественницу? Скорей всего. Обычно первыми люди вспоминают свои последние достижения: они ещё свежи в памяти.

— Идиотка собственными руками уничтожила всю семью, — продолжала медоточить эта гадина ядоточивыми речами. — И была счастлива, что угодила тебе. А два предыдущих поколения приставников? Столько веков пришлось ждать только потому, что те девки оказались тебе не по зубам.

— Ну, тебе их мужики тоже не поддались, — зло отбрил её…

Моргощь — торжествующе переглянулись сестрички-лисички, боявшиеся шелохнуться в кусточках.

— Кстати, и в последнем поколении тоже, — беспощадно язвил он свою патронессу.

Что наводило на мысль: не так уж он её боится — значит, не так уж от неё и зависим. Следовательно, гораздо опасней, чем они предполагали.

— В этом поколении, кстати, тоже есть мужчина. Но что-то ты не торопишься им заняться, — издевательски напомнил Моргощь.

— Он старик, — презрительно попыталась отмазаться Ма-Са-Та.

— Когда тебе это мешало? — вкрадчиво осведомился её подельник. — Ты просто не сможешь. Он из чистопородных русских офицеров: сугубый фанатик их пресловутой чести. Тебе не одолеть его броню.

— Ты с этой своей девкой тоже провозился дольше обычного! — зашипела на него Марго.

Ольге мучительно зудело подползти ближе. Глянуть хотя бы одним глазком на подлинный облик этой гадюки. Ветка тоже боролась с собой из последних сил. Они взялись за руки, удерживая друг друга от фатальной глупости. Довольно и того, что умудрились подслушать такой интересный разговор — просто уму непостижимо, как им повезло.

— К тому же, ей достался дух твоей подстилки Маньки, — продолжала злобно кудахтать Марго. — Наверняка он и проточил ту дыру, через которую ты всё-таки пролез.

Ветка покосилась на сестру полным сочувствия взглядом. Ольга презрительно поджала губы и отрицательно помотала головой: ничего подобного! Она влюбилась не в Моргоща, а в облик Ильи. Буквально с первого взгляда.

Впрочем, может, предшественница действительно подтолкнула её влюбиться: она-то знала, что перед ней Моргощь. Но этот придурок воспользовался чужим обликом. И хозяин облика увёл у него подопытную, не прилагая к этому ни малейших усилий. Колдун перемудрил, перехитрив сам себя. С любовью шутки плохи — мстительно злорадствовала Ольга от всей души. А шутники над женской душой — как говаривал дед — могут и сдохнуть.