Пространство (сборник)

В. Бокову

На небо взглянешь —

Звёзд весенних тыщи!

Что юности в блескучей высоте?!

Но яростнее, чем потребность в пище,

Была у нас потребность в красоте.

Нам красоту давали понемножку...

По вечерам, когда шумел привал,

Сапожник ротный,

Мучая гармошку,

Её для нас упорно добывал.

Она была минутной и не броской.

Мелькнёт — и нет: под утро вдалеке,

На горке — стеариновой берёзкой,

В ночи — луной, раздробленной в реке.

А то бывало: осень, вязнут танки,

И чад, и гарь — и вдруг она возьмёт

И чистым взором познанской крестьянки

Из-под руки, лукавая, сверкнёт.

1953

АРТИСТИЗМ

Прославляю актёрство —

Парик, декорацию, грим...

Как я жил, как я тёрся

По кулисам, актёрство, твоим!

...Вот галоши разули,

Разделись, в карман номерок.

И уже в вестибюле

Мы слышим: гремит монолог!

Как в колодце костёла

Органа стотрубная медь,—

В том величье актёра,

Чтоб мрачно с подмостков греметь.

Скажут; «Бросьте, забава-с!..»

Но мы аплодируем с мест

За лукавство, за пафос,

За всё разрешающий жест...

Как энергией тола,

Когда дотлевает запал,

Вдруг улыбкой актёра

Застывший взрывается зал.

Пусть не громкого роста,

Пусть меч слишком тяжек и щит,

Верим мы в благородство

Того, кто с эстрады кричит.

Нам, пожившим, матёрым,

И то не без пользы подчас,

Коль назвался актёром —

Учи!.. Мы подремлем, учась...

Прославляю за эти

Слова, что подчас пламенят!

(И за то, что в буфете

В антракте я пил лимонад.)

За твои водевили

Тебя не забуду по гроб.

(Ноги мне отдавили,

Когда я бежал в гардероб.)

При цилиндре, при трости,

Монокль и наследственный тик...

Прославляю притворство

Притворщиков главных твоих!

Только искра запала,

И вот уж и всё ремесло!..

Семя в детстве упало,

И семя, смотри, проросло.

Привставал я из ложи,

И действие я прерывал...

Прославляю за слезы,

Которые я проливал!

...Ждёт весь месяц зарплаты!..

При муторном свете кулис

Снимет тогу и латы, —

Да он же потаскан и лыс.

Красен нос его, право.

Да ведь не святой же он, чать!

Так какое же право

Дано ему всех обучать?!

Верим всякому вздору?!

Но я возраженья сниму:

Коль не верить актёру,

Тогда уже верить кому?

Мы уверуем сами

В восторг риторический твой.

Засыпай нас словами,—

Словами засыпь с головой!

...Бог поэзии с лирой,

А около — девять сестёр...

Жизнь идёт,— декламируй,

На то же ведь ты и актёр!

Расщеплённым фальцетом

Руби наступившую тишь!..

Декламируй,— подцепим

Мыслишку какую, глядишь!

К нарисованной ране

Притронься — и сразу же в дрожь! —

На немыслимой грани,

Где сходится правда и ложь.

Кровью всей искупая,

Что это всего лишь игра!..

Чтоб слезинка скупая

По глупому гриму текла.

Чтобы краскою синей

Подглазья, а рот чтобы — ал...

Сатанинской гордыней

Чтоб зрителя профиль пугал.

Горло стиснет незримо

Рыданий твоих мастерство...

Убедительней грима,

Быть может, и нет ничего!

И не ртом уж, а пастью...

Накинутый плащ на плечо.

Искажённое страстью

Актёр к нам выносит лицо.

Если ж слово вдруг мимо

Просвищет, как будто копьё,

Ничего: пантомима

Тут сделает дело своё.

Для чего же словами,—

И жестом всё можно создать!

Да одними бровями

Ты зал приневолишь рыдать.

То как корчась на дыбе,

То словно вбегая на луг,—

Сколько мысли в изгибе

Причудливо вскинутых рук!

Как деревья и травы,

Так гнётся пред публикой мим.

Были б гибки суставы,—

Что надо изобразим!

Зритель крикнет; «Умора!» —

Иль вздрогнет, наоборот...

...Словно кратер,— актёра

Дымится трагический рот.

1967

ЛАСТОЧКА

То под облако,

а то низко, низко

над землёю проходит она...

Я-то знаю всю меру риска:

мне была высота дана!

Ну так что же теперь я стою?

Коль не был когда надо смел

и счастливою высотою

я воспользоваться не сумел?..

Я стою себе,

тих и кроток:

«Что же, прошлого не вороши!»

И смотрю, задрав подбородок,

на безумные виражи.

1975

У КАРТИНЫ «ГОЛГОФА»

Мы все той ночью крепко спали:

И кто не ел и тот, кто сыт.

Проснулись: а его распяли!

Глядим: а он уже висит...

И будто бы на карусели —

Вдруг завертелось всё вдали...

И мимо окон фарисеи,

Жестикулируя, прошли.