Простушка

И это ужасало.

Мне нужно было убираться отсюда. Я не могла остаться. Не могла позволить себе попасться в эту ловушку. Не имеет значения, что я чувствовую к Уэсли, он никогда не сможет ответить мне взаимностью.

Потому что он — Уэсли Раш.

А я — Простушка.

Ни за что на свете я не собиралась мучить себя таким образом. Я получила хороший урок от Джейка. Сближение с кем-то, приводит к тому, что тебе причиняют боль, и Уэсли много чем мог сделать мне больно. Прошлой ночью он видел меня в момент слабости. Я открылась ему. И если я сейчас не уйду, то дорого за это заплачу.

Неважно, куда ты едешь или что ты делаешь, чтобы отвлечься, рано или поздно, реальность все равно тебя нагонит, — сказала тогда мама о себе и папе.

Мои губы расплылись в горькой улыбке, когда я осторожно высвободилась из объятий Уэсли. Мама была права. Уэсли должен был быть моим спасением, тем, что должно было помочь мне избегать эмоций, и всей этой трагедии. И вот вам пожалуйста… я не чувствовала ничего, кроме эмоций.

Тихо двигаясь по комнате, я постаралась одеться, не создавая много шума. Натянув свитер и джинсы, я схватила свой телефон и проскользнула на балкон.

Не давая себе возможности отговорить себя или убедить, что она не ответит, я набрала номер Кейси. Я знала, что она все еще злится на меня, но другого выхода у меня не было. Несмотря на всю ее злость, я была уверена, что Кейси мне поможет. Она поможет кому угодно.

— Алло? — пробурчала она сонно.

Черт, — прошептал тоненький голосок у меня в голове. Неужели после всего этого Кейси вот так узнает о моем секрете? Но это к лучшему. Я знала, что если не уйду сейчас, то не уйду никогда. Я знала, но мне не хотелось уходить. Не хотелось чувствовать то, что я чувствовала. И ужасно не хотелось, чтобы Кейси — или кто-либо другой — узнал об этом.

— Алло? Бьянка?

Плохо, что я никогда не получаю то, чего хочу.

— Привет, Кейси. Извини, что разбудила тебя, но можешь сделать мне огромное одолжение? Пожалуйста.

— Би, ты в порядке? — встревожилась она, в ее голосе больше не слышалось сонливости. — Что такое? Что случилось?

— Можешь взять машину своей мамы и приехать забрать меня? Мне очень нужно, чтобы кто-то отвез меня домой.

— Домой? — спросила она растерянно, и в ее голосе послышался страх. Боже, я ее когда-нибудь сердечным приступом награжу. — Ты не дома? Ты не ночевала дома?

— Расслабься, Кейси. Все нормально, — сказала я.

— Не говори мне расслабиться, — огрызнулась она. — Ты неделями вела себя странно и игнорировала меня, когда я пыталась с тобой поговорить. А теперь звонишь мне в такую рань, просишь приехать за тобой и при этом говоришь, что я должна расслабиться? Боже, где, черт побери, ты находишься?

Вот этого момента я больше всего и боялась, поэтому прежде чем ответить, сделала глубокий вдох.

— Я у Уэсли… Знаешь, огромный дом на…

— Ага, — сказала Кейси. — Дом Уэсли Раша? Я знаю, где это. — Она умирала от любопытства, но пыталась скрыть это за своей злостью. Ее актерские способности были не лучше моих. — Ладно, я буду там через десять минут. — И она повесила трубку.

Выключив свой телефон, я засунула его в задний карман.

Десять минут. Еще всего десять минут.

Я вздохнула и облокотилась на решетку балкона. Отсюда скучный Хэмилтон выглядел как страшный город призраков. Из-за раннего часа улицы были пусты (честно говоря, они никогда не были особо заполненными), и все мелкие магазинчики с серыми крышами были закрыты. Эту картину не улучшало хмурое, бессолнечное небо, оставлявшее все вокруг под слоем мрака.

Бессолнечный мрак. Ну и придумала, да?

— Ты, может, не в курсе, но люди обычно любят подольше поспать по субботам. Я повернулась и обнаружила Уэсли, стоящего в дверях балкона с легкой улыбкой на лице и потирающего сонные глаза. Несмотря на холодный ветер, он был одет только в черные боксеры. Блин, у него отличное тело… но я не должна об этом думать. Мне нужно покончить с этим.

— Нам нужно поговорить. — Я постаралась найти что-то другое, кроме его полуобнаженного тела, на что смотреть. Лучшим вариантом оказались мои ноги.

— Хммм, — хмыкнул Уэсли, проводя рукой по своим беспорядочным кучеряшкам. — Знаешь, мой отец говорит, что это три самых страшных слова, которые только может сказать женщина. Он утверждает, что ничего хорошего никогда не начинается со слов «нам нужно поговорить». Ты заставляешь меня немного нервничать, Простушка.

— Давай зайдем внутрь.

— Малообещающе.

Я последовала за ним в спальню, не зная куда девать свои руки (потные ладони ужасно привлекательны). Он плюхнулся на кровать в ожидании, что я сделаю то же самое, но я осталась стоять. Не было нужды устраиваться поудобнее, Кейси должна была приехать за мной через восемь с половиной минут — я считала, — так что мне нужно было все быстро и просто.

Или просто коротким. Ничто из этого милым мне не казалось.

Нервно почесав шею, я сказала:

— Послушай, ты отличный парень, и я благодарна тебе за все, что ты сделал для меня.

Почему это звучит так, как будто я его бросаю? Разве не нужно по-настоящему с кем-то встречаться, чтобы разорвать отношения?

— Правда? — спросил Уэсли. — С каких это пор я стал отличным парнем? Ты никогда не называла меня ничем лучше засранца. Я, конечно, знал, что рано или поздно ты изменишь свое мнение… но что-то мне подсказывает, что я должен быть настороже.

— Но, — продолжила я, игнорируя его, насколько могла, — я не могу больше это делать. Думаю, нам стоит перестать, эм, спать вместе.

Да. Однозначно звучит так, как будто я его бросаю. Все, что мне осталось добавить — «это не ты, это я» и все будет идеально.

— Почему? — Он выглядел удивленным.

И мне было обидно, что он не выглядел обиженным.

— Потому что это не для меня, — ответила я, решив продолжать с фразами, которые слышала в фильмах. Не зря их называют классическими. — Я просто думаю, что это, — я указала между нами — в лучших интересах для меня, эээ… для нас обоих.

Уэсли прищурил на меня глаза.

— Бьянка, это как-то связано с тем, что произошло вчера? — спросил он серьезно. — Если так, то я хочу, чтобы ты знала, что тебе не нужно беспокоиться о…

— Это не так.

— Что тогда? Я не понимаю.

Я пялилась на свои кеды. Резиновые бока немного потрескались, но ярко-красный цвет ткани совсем не поблек.

— Я как Эстер, — прошептала я больше для себя, чем для Уэсли.

— Что?

Я подняла на него глаза, удивленная тем, что он меня услышал.