Противостояние I

Веры у костра не было. Пару минут назад она ушла в дом, чтобы спросить, как идёт подготовка к ужину и захватить для Насти плед, чтобы та могла укрыть ноги. Ей-то Сашка сразу плед принёс и даже укутал её всю, а после этого и Насте захотелось. Она в юбке пришла и быстро замёрзла.

В доме священнодействовала бабушка Веры Агнесса Васильевна и приглашённая повариха из ресторана. Вообще, взрослых здесь хватало. Это Сашка думал, что они здесь с ребятами одни будут. Ага, как же! Милиционер во флигеле у ворот — он охраняет этот загородный дом. Потом водитель служебной машины, которая сюда Агнессу Васильевну с поварихой привезла. Сашка предположил, что эти двое ночевать не останутся, но это тоже не точно. Итого, четверо взрослых! Как Сашка собирается при них вино пить? Он же для всех ещё малолетка. Тайком в туалете или за дом убегать будет?...

— Послушай, — повторил Гарик, — а не тот ли ты Кузнецов, из-за которого мой дед в больницу попал?

— Не знаю… — ответил Сашка, не глядя на него, — Вообще-то, из-за меня ни дедушки, ни бабушки пока что в больницы не попадали…

— Не ври! У вас в институте что, очень много 16-летних Кузнецовых учатся?

Сашка ответил не сразу. Сначала поднялся на ноги и передал ей ветку с нанизанной на неё горбушкой хлеба. Тихо предупредил, что она горячая, а потом зашёл к ней за спину и положил руки ей на плечи. Только после этого ответил Гарику.

— А как фамилия твоего деда?

— Софронов. Сергей Иннокентьевич.

Сашка кивнул:

— Понятно. Твой дедушка попал в больницу не из-за меня, а из-за своего собственного страха, так что не нужно на меня наговаривать.

— Какого страха? Что ты врёшь?

— Я не знаю, что он о том случае рассказывал, но ещё раз повторяю: он получил инфаркт из-за своего страха. И давай закончим на этом!

— Нет, не закончим! Ни фига себе!... Как ты можешь дальше ходить в институт после того, что ты там учинил? Забыл, что кроме моего деда ещё кое-кто в тот день пострадал? Причём тот товарищ не просто пострадал, а умер! И убил его ты! У тебя, вообще, совесть есть, Кузнецов?

— Имеется. Мог бы с тобой и с твоим дедом поделиться. А того мужчину убил не я, а опять же его собственный страх. И советую тебе перестать копаться в той истории. Правда в данном случае никому не принесёт радости, поверь…

Веры не было, когда этот разговор начался, но эту фразу Саши она услышала. Переспросила, подходя к ним:

— О какой правде ты говоришь, Саш? Что тут случилось, пока меня не было? Что вы такие хмурые?

Ответил ей не Саша, а Гарик. Голос его звучал возбуждённо.

— Знаешь, Вер, кого ты в гости пригласила?

— Знаю! — голос Веры звучал твёрдо. — Что вы не поделили?

— Этот твой Кузнецов прилюдно оболгал моего деда. Помните, я осенью рассказывал, что дед в больницу попал? Мы на дне рождения у Жанки были, по-моему. Так вот, это именно из-за него случилось! При большом стечении народа оболгал заслуженного человека, ветерана войны, коммуниста с 1939 года! У моего деда вся грудь в орденах!...

Саша перебил его.

— Ты бы остановился, Гарик! С твоим дедом я даже не разговаривал! Как я мог его оболгать? Единственное, что я сказал собравшимся в тот день у него в кабинете, это то, где он служил и чем занимался в тридцатых и сороковых годах! Точка! Если он считает, что я при этом солгал, пусть идёт в прокуратуру и жалуется на клевету! Или пусть прилюдно скажет мне об этом! Почему он до сих пор этого не сделал? Уже почти полгода с того дня прошло!

— Пожалел он тебя! Хотя я бы на его месте…

— Что «ты бы на его месте»? — Сашка усмехнулся. Он посмотрел в покрасневшее от возмущения лицо Гарика, на его сжатые кулаки и вздохнул. — Зря ты этот разговор затеял. Ни к чему хорошему это не приведёт.

— Почему, Саш? — это Вера спросила.

Она встала с ним рядом и даже обняла обеими руками его за плечи. Саша немного помедлил, прежде чем ответить ей.

— Знаешь, в тот раз деда Гарика задело рикошетом. Вообще-то мои слова предназначались тому, другому, кто в итоге действительно умер. Получил обширный инфаркт, с которым не смог справиться, и умер.

— А что ты такого сказал?

— Правду сказал. Точнее, маленькую часть правды о том человеке. Ему этого хватило, чтобы осознать, что самая страшная и гнусная, самая тайная страничка его биографии стала известна посторонним. Мне и моим друзьям. — он взглянул в сторону Гарика, — Твой дед напрасно переполошился. Не собирался я ничего против него предпринимать. Его вина перед людьми тоже велика, но не настолько. И давай на этом закончим! Я не мог не сделать того, что сделал. Зло должно быть наказанным!

— То есть ты даже считаешь себя правым? — спросил Гарик. Видно было, что речь Саши произвела на него впечатление, но ему хотелось оставить за собой последнее слово.

— Да, считаю. Я уже сказал: зло должно быть наказанным! Всегда! Независимо от срока давности! Жаль, что его не остановили тогда — лет двадцать — тридцать тому назад. Многие из тех, кто умерли, могли бы остаться в живых. И, кстати, я не жалею, что твоему деду тоже перепало. Ещё раз говорю: он тоже не белый и пушистый. Можешь передать ему мои слова. И ещё передай, что я не собираюсь перед ним извиняться, а если он попробует что-либо предпринять против меня — горько пожалеет!

***

Что-то ей совсем разонравилось здесь. И враждебные взгляды, которые ребята бросали на Сашку, и то что Вера беззастенчиво пользуется своим положением хозяйки вечеринки и жмётся к нему. Ладно бы обняла разок и отпустила! Нет! Обняла и стоит, прижимает его к себе. Как будто забыла, с кем он сюда приехал!

Её душа не могла больше это терпеть! Лидочка порывисто вскочила на ноги, пристроила нетронутый кусок хлеба на большом камне у огня, поправила плед на плечах, развернулась к Сашке с Верой и внушительно сказала.

— Саш, поехали домой, а? Мне здесь не нравится!

Сашка шевельнул плечами, и Вера тут же отпустила его.

— Конечно! Только сначала попрощаемся с Агнессой Васильевной. — кивнул он, шагнув к ней и протягивая ей руку, — Уезжать не попрощавшись мы не будем. Это невежливо. Да и рюкзаки забрать нужно. Они в доме остались, если помнишь. Извини, Вера, но нам действительно лучше уйти. Если Лидочке стало некомфортно, то нам нет смысла здесь оставаться. Сама знаешь: я сюда только из-за неё поехал.

Очень уж неожиданно это было. Вера растерялась и даже испугалась. Это по её лицу хорошо было заметно.

— Саш, Лида, стойте! Ну, пожалуйста, не обижайтесь! Гарик не хотел вас обидеть! Он, наверное, просто как-то не так выразился! Гарик, скажи им! Не уходите, я прошу вас!

Она даже выскочила на расчищенную от снега дорожку, загораживая им дорогу к дому. Даже выставила руки, лишая их возможности обойти её. Гарик да и все остальные ребята тоже растерялись, но не из-за того, что Сашка собрался увести её отсюда, а, скорее всего, из-за того, что им ещё не доводилось Веру такой растерянной и даже испуганной видеть.