Противостояние - попаданец против попаданца
Шрифт:
— Рвутся к Сталтинграду и Кавказу? — глазами поинтересовался Власов, кивнув в сторону карты на стене…
— Рвутся, — также молчаливо кивнул я.
— Ну а если самураи попробуют что-то такое учинить на наших восточных рубежах — то тоже будьте готовы дать отпор, — решился я закончить этот тяжкий разговор.
— Еще раз прошу сделать все возможное для спасения моей… — кадык генерала дернулся, — армии.
Вторая Ударная Армия уже не существовала как организованная сила, но отдельные группы и одинокие бойцы продолжали сражаться и выходить к своим.
Прошедший год многое объяснил людям… и про фашистов и про их отношения к нашим людям в плену
Глава 1. Начало
Фактически бои в излучине уже начались, одновременно с отражением наших контрударов под Воронежем. Правда носили они характер прощупывания, так сказать "местного значения". По мере подхода сил немцы искали слабые места в обороне потрепаных советских частей Юго-Западногоо фронта и наших свежих резервов, срочно перебрасываемых в горнило боев. Туда нацеливались целые резервные общевойсковые армии и две недоразвернутые, находящиеся в стадии формирования, танковые (1-я и 4-я).
Таран трех армий группы "Б" нацеливался на Калач и далее на Сталинград. Кроме того, немцы активно пытались захватить плацдармы на левом берегу Дона, на флангах огромной дуги советских войск. Решение напрашивалось: атаковать по обоим берегам великой реки, быстро разгромить противостоящие соединения и прорваться к Сталинграду стремительно, без затяжных боев.
Но оперативная пауза требовалась и "железным" немцам. Тяжелые переходы, просто африканская жара, всюду проникающая пыль, а главное — сопротивление Красной Армии — сделали свое дело. Кроме того, радовало, что ни одна попытка окружения наших армий не была доведена противником до конца. Части и соединения, теряя людей и технику все-таки вырывались. Ушел из-под многочисленных ударов бадановский корпус, хотя и оставил почти все танки на правом берегу Дона. Вырвались армии из-под намечавшегося котла у Миллерово. Несколько тысяч бойцов, вырвавшихся из вражеского тыла я видел собственнными глазами на сборном пункте севернее Воронежа.
По данным разведки, моторизованные и танковые соединения вермахта потеряли более половины бронееединиц. Понесенные потери и отсутствие массовых союзнических контингентов в первой линии заставляли немцев расстягивать свою пехоту на флангах. Под Воронежем это привело к ряду неприятностей, контрудар 60-й армии с юга позволил оттянуть часть сил на себя. Все-таки пришлось бросать в бой венгров.
Печально чуть не сложилась судьба альпийского корпуса итальянцев, попавшего под раздачу русских танковых контрударов. А ведь он шел во втором эшелоне наступавших войск.
Смена фон Бока, произошедшая под благовидным предлогом разделения ГА "Юг" на "А" и "Б" стало косвенным доказательством кризиса в немецком командовании. Неожиданностью, хотя и предсказуемой, стало назначение "лучшего оперативного ума" командующим группой "А". "Б" возглавил, как и в Реальности Вейхс.
Почти одновременно с поста начальника Генерального штаба сняли Гальдера, и заменили на Паулюса. Если снятие первого было предопределено регулярными стычками с фюрером, то вот его замена на Фридриха была мне малопонятной.
Впрочем, если командир из Паулюса, по отзывам, был не самым лучшим, главным образом по волевым качествам, то штабистом он был неплохим.
Из записной книжки.
1. Совещание руководителей Генштаба показало, что мы правильно оценили немецкие возможности. "Блау" притормозил…
2. Разделение Юго-западного фронта. Командующие: ЮВост. — Тимошенко, Сталинградский — Еременко.
3. Сталинград: 1-я гв. А. садиться в город и окрестности.
4. Воронеж. Атаки продолжать. Брянский фронт возглавил Рокоссовский. М-31.
Странное ощущение, тем не менее, не покидало меня. Похожее испытывает тренер футбольной команды, когда игроки хорошо натренированы, все здоровы, а выходят на поле — игры нет.
Вроде все правильно делаем, а результатов не видно.
Даже единственный успех — взятие Демянска, не согревал. Я-то понимал, что этот маневр придуман противником в своих интересах… Выведенные оттуда войска пойдут под Ленинград или Ржев. Чтобы не отвлекать резервы с юга…
Кадровая перестановка, на которой я настаивал с самого начала, наконец-то завершилась. Главное было сделано еще до начала наступления — удалось убрать Паулюса с командной должности на штабную. А теперь всё устаканилось окончательно. Заодно и себе облегчил задачу, а то, теперь уже бывший начальник штаба ОКХ, Гальдер крайне скептически воспринимал многие мои идеи, продавливаемые через Гитлера. С бесхребетным Паулюсом должно быть полегче. Да и Гитлеру "профессор" порядком надоел, так что его отставка была, что называется, ко всеобщему удовольствию.
Правда, впечатление от этой маленькой победы несколько смазались из-за неожиданного отъезда из винницкой ставки. Вернее даже не смазались, а как бы отошли в тень под напором новых впечатлений, ведь поездка была не куда-нибудь, а в Берлин! Именно из этого города началась моя эпопея. Но тогда, прибыв из будущего, я практически ничего не увидел — не та обстановка была. Из закрытого автомобиля, да еще и под конвоем, много не разглядишь… Теперь приоритеты существенно сместились, так что можно будет оглядеться более детально, уже со знанием дела.
В общем, ожидания меня не обманули, поездка вышла весьма познавательной. Для начала полетали на личном самолете фюрера — здоровенном по местным меркам сундуке с четырьмя моторами, зовут "Кондор". Я конечно и побольше видал в двадцать втором-то веке, но все равно впечатлился. Видимо уже вжился в местную действительность и потихоньку привыкаю к существующим масштабам. Но размеры — не главное.
Главным впечатлением стал сам полет — мой первый полет в двадцатом веке (в первый раз меня поездом перевозили, тоже вместе с Гитлером, кстати). Ничего общего с унылым путешествием на авиалайнере! Там, в далеком будущем, полета практически не ощущаешь — сел в кресло в одном городе, встал с него в другом. О том, что это кресло, вместе с остальными частями самолета, в стратосфере летало, узнаешь от стюардессы. Все впечатления от полета сводятся к удобству кресла и ассортименту напитков, которые разносит та же стюардесса. Никакой романтики!
А здесь всё по-другому! Тут я сразу, еще на аэродроме, понял, что попал в самолет, а не в какую-то абстрактную транспортную капсулу. А потом был полет. Настоящий! С гулом моторов, шумом ветра, с болтанкой в воздушных ямах… Всё как положено! И запах — непередаваемый запах, который здесь, в ХХ-м веке, издают все автомобили и, как теперь выяснилось, еще и самолеты. Какая-то смесь масла, железа, кожи, продуктов горения, еще чего-то… Совсем не похоже на стерильную атмосферу, окружающую технику будущего. В общем, полет запомнился.