Противостояние - попаданец против попаданца

Уже 26-го 21-я и 40-я армии начали отскок из-под угрозы окружения.

Южная клешня, состоящая из 6-й армии Клейста, испытывала те же проблемы. Только контрудар наносили два танковых корпуса ЮЗФ (4-й и 24-й). Одновременные удары танковых корпусов извне и стрелковых дивизий изнутри зарождающегося "котла" сковали фрицев.

* * *

"Спроси совета у женщины и сделай наоборот" — Так, кажется, гласит старая, как Мир, поговорка. Интересно: Гитлер и Ко с ней знакомы? Складывается впечатление, что да. По крайней мере, выслушав мои соображения по проведению "Блау", они поступили прямо противоположно моим рекомендациям. В результате вышло по другой поговорке: хотели как лучше, а получилось — как всегда.

Ну, вот кто их просил бежать впереди паровоза и начинать операцию на неделю раньше? Лишний танковый корпус, который больше под ногами путается, чем помогает… Вот к чему всё это? Ведь вплоть до поворота 4-й танковой армии Гота на юг, вместо Сталинграда, всё и так шло замечательно. Так к чему было дергаться? От добра, добра не ищут! Так нет же — решили, что самые умные. В принципе, если уж быть честным, то ничего страшного не произошло. Другой вопрос, что и никакого ощутимого выигрыша эти лишние телодвижения не принесли…

Ладно, не буду пока над этим зацикливаться. Надеюсь, прокол под Воронежем послужит уроком этим надутым штабным индюкам — впредь будут более внимательно прислушиваться к моим советам. Хотя понять военную аристократию конечно можно — хоть моя фигура и не афишируется, но слухи о непонятно откуда взявшемся новом адъютанте Гитлера все же ходят. Кстати, адъютант — это я. Штурмбаннфюрер Макс Штайнер, прошу любить и жаловать. А если не верите, то у меня и документы есть — там все четко написано, прямо немецким по белому: и когда родился, и когда в СС вступил, и какие оценки в школе имел. Всё чин-чинарем — не подкопаешься.

Но документы документами, а вопросы всё равно остаются. Так что недоверие генералитета к моим мыслям, транслируемым посредством фюрера, вполне понятно и даже где-то ожидаемо. Хорошо еще, что мои предложения вообще не отмели на корню. Глядишь, и пообвыкнут со временем. Но всё равно немного обидно — я к ним со всей душой, а они… Эх!

Так! Отставить обижаться — соберись, штурмбаннфюрер! Лучше заняться чем-то конструктивным. Например, подвести некоторые промежуточные итоги моего воздействия на местную стратегию. Итак:

1) Постепенное сворачивание операций в Африке после захвата Тобрука и отвод Африканского корпуса в Италию — принято к исполнению. Роммель в Египет не углублялся, остановившись на перевале Хальфайя. Летом планируется поэтапный отвод корпуса к Триполи и последующая его эвакуация в Европу. На это нацеливаются все силы итальянского флота и немецкой авиации в регионе. Десантную операцию против Мальты решено не проводить — ограничиться блокированием острова на период эвакуации. Итальянские войска остаются в Африке как прикрытие и спасаются по способности.

Тут вроде всё в порядке. Правда это неминуемо приведет к ускорению захвата Северной Африки и последующей десантной операции где-то на юге Европы. Но если удастся спасти силы Роммеля и поднакопить кое-какой жирок, то встретим мы американских освободителей весьма неприветливо. Быть по сему.

2) Пересмотр судостроительной программы — также принято к исполнению. Закладка субмарин устаревшей конструкции, типа VII и IX, прекращена. Сэкономленные ресурсы должны весьма пригодиться в производстве танков и боеприпасов. Хотя уже заложенные лодки — достраиваются. Этого задела хватит до весны 43 г. Зато форсируются работы по доводке новейших лодок XXI серии — глядишь, в 44-м снова надавим на атлантические коммуникации. Главное в 43-м не растерять опытные экипажи, бросая их в атаки на хорошо охраняемые конвои. А пока ПЛО союзников не совершила качественный рывок, пускай "бородатые мальчики Деница" продолжают рвать и метать на плохо охраняемых атлантических трассах.

3) Перевод экономики на военные рельсы, именуемый также "тотальной войной" — принято. Ну, тут без вариантов — кажется, фюрера крепко проняло мое описание последних месяцев Германии и его лично. Видать такой исход его не устраивает. Так что ожидаем роста производства вооружений и новой волны мобилизации. У меня, кстати, уже есть кое-какие идеи по поводу того, куда это всё применить.

4) Рекомендации по изменению стратегии на востоке — принято частично. И это плохо. Потому что пока что попытки местных стратегов "улучшить" мои предложения ни к чему хорошему не привели. Правда, как я уже говорил, ничего особо страшного пока также не случилось. Посмотрим, что будет дальше.

Глава 3. Июльское пекло

Пять последних дней июня прошли для меня в бесконечной череде дел… Доклады в Ставке, переговоры с фронтами, анализ данных, подписание бесконечных директив и телеграмм. Под Воронежем дела шли все тяжелее, и туда направлялся беспрерывный поток пополнений и резервов. Одновременно, тоненький ручеек частей и соединений был пущен под Сталинград. Формирование гарнизона будущего фестунга (крепости) началось.

К концу месяца и Сам понял, что главной ареной борьбы летней кампании станет южный фланг. Скрипнув, военная машина непобедимой и легендарной стала разворачиваться в нужную сторону.

Пожалуй, одно решение упомяну особо. Помня, как жаловались танкисты на недостаток пехоты, с Западного фронта катуковцам (1-й ТК) была переброшена усиленная кавдивизия. Вскоре, плечом к плечу с его корпусом встал 16-й, отступивший после своего дерзкого контрудара на север. Так начала формироваться оперативная группа генерала Катукова (фактически: слегка урезанная танковая армия). Группа нависла на фланге Гота, медленно отступая под ударами врага.

В 45-м, два танковых корпуса без проблем пробили бы оборону немецкой пехоты (55 АК) и перехватили тылы ушедших вперед танковых корпусов 4-й ТА. Но 42-й не 45-й… не хватало опыта ни командирам, ни бойцам. Танкисты не имели поддержки с воздуха, а собственные зенитные средства корпусов были слабы. В результате перспективный контрудар выродился в серию частных боев.

Правда 42-й и не 41-й!

Стремительного марш-марша у немцев тоже не вышло. Все новые танковые корпуса РККА вступали в бой. Эти хаотичные, плохо подготовленные, неодновременные удары, тем не менее, тормозили немецкий паровой каток. 28-го своими передовыми отрядами в бой пошла 5-я танковая армия. Наступила пора и мне отправится к Дону.

Не обращая внимания на удары в свою левую скулу, танки и панцергренадеры Гота практически с ходу форсировали Дон (28–30). Захватив плацдармы на восточном берегу, быстро накопили силы и коротким броском прорвались к Воронежу. Началась ожесточенная борьба за город.

Еще 23-го к городу началось выдвижение резервов. На станции выгружался 18-й танковый корпус, с севера и востока подходили стрелковые дивизии резервных армий. Ставка бросила в бой сразу три резервные армии, заодно снимая отдельные дивизии, бригады, полки отовсюду, где только можно. Теперь все зависело от стойкости этих войск.

Ночью с 30 июня на 1 июля, как представитель Ставки, я вылетел на Воронежский фронт. Интересно, что в подкорки мозга Александр Михайлович… нет, не боялся немцев. Опасался. Это опасение зародилось еще в Первую Мировую, когда он воевал на ЮЗФ. Этот фронт сражался в основном с австрийцами, но солдаты и офицеры, в том числе и молоденький прапорщик Василевский, с тревогой следили за противником: не сменили ли австрияков жесткие германцы.