Противостояние - попаданец против попаданца

И еще замечание. Второй эшелон ударной группы (339 сд, тбр) должны были выбросить к фронту свои артиллерийские части. Для участия в артподготовки. Вообще, выключение из артиллерийских наступлений орудий и минометов резервов и вторых эшелонов войск было повальным.

Смущенный тем, что все три дня боев в местах моего присутствия Фортуна отворачивалась от наших войск, я решил "на удачу" оставить место прорыва и съездить в оперативную группу Катукова.

Начатый без меня контрудар Ротмистрова 4 и 5-го прошел плохо. Одной из причин стало присутствие подошедших к немцам пехотных дивизий. Попав под сосредоточенный огонь десятков ПТО, зениток и тяжелых орудий даже танки КВ выходили из строя. Двухдневный бой закончился большими потерями.

Прыжок на месте.

Дорога по изуродованному бомбежками и обстрелами, разбитому тысячами прошедших машин и танков шляху заняла пять часов. Несмотря на накачку ОГ силами (кавдивизия из 8-го КК, 15 сд из состава тринадцатой армии, 1-я гв. сд Руссиянова, мсбр с Дальнего Востока) действовала она крайне невнятно.

Катуков спланировал двухсторонним охватом окружить два немецких пехотных полка. 3–5 июля, этот удар состоялся. В окружение попали правда полтора немецких батальона (разведка сильно преувеличила немецкие силы). Но дальше удар развития не получил. Немцы грамотно заняли круговую оборону и стойко держались.

Самоуверенность арийцев меня потрясла. Они не стали даже деблокирующую группу создавать. А просто нанесли удар по соседям Катукова. Потрепанные дивизии 13-й армии Пухова отошли, обнажив правый фланг танкистов. Досталось и правофланговому мотострелковому батальону 1-го ТК.

В результате ОГ пришлось снова отступать.

С тактической точки зрения, грамотно спланированный и твердо проведенный в жизнь удар принес безусловный успех. Наши бойцы оттеснили немцев па 5–6 километров, окружили немецкую часть.

Но с оперативной… Два танковых корпуса, усиленных целом рядом соединений пытаются разбить два немецких пехотных полка. Ведут бой трое суток. И, в конце концов, отступают.

Было о чем поговорить нам в блиндаже командующего.

Разговор был долгим и обстоятельным. Две недели боев — достаточно много времени, чтобы придти к определенным выводам. Общий рефрен беседы: танки воюют сами по себе, стрелки, артиллерия и авиация — сами по себе. Взаимодействия родов войск и соседних соединений отсутствует, иногда совсем.

Перед отъездом я решил поддержать генерала:

— Награждать вас, Михаил Ефимович не за что, а ругать не хочется. Есть у меня тут одна карта…

Расстегнув планшет, я достал карту-план Берлина на немецком языке. Попалась она мне на глаза среди массы трофейных документов в кабинете Генштаба, вот я ее и схомячил. Специально изучал ее, делая пометки. Вздохнув, протянул генералу:

— Поизучайте на досуге.

— Берлин? — удивился Катуков, глядя на подарок.

— Да, товарищ Катуков, Берлин. Нам его еще брать.

Несмотря на текущее положение дел, несмотря на потери и отступления, Красная Армия продолжала верить в победу… Этой верой все больше проникался и я. Вот и решил таким странным образом поощрить генерала.

Вышли на воздух. Долгожданный вечер принес прохладу. Попрощались за руку.

— Воюйте, товарищи умнее, — сказал на прощание и бросил адъютанту: — Машину…

* * *

Лето, солнце светит во всю, жара, духота… Дело уже к вечеру, но легче не становится, наоборот — прокалившаяся за день земля щедро отдает накопленное тепло. Еще немного и, вибрирующий от высокой температуры, воздух можно будет зачерпнуть ладонями, настолько он горячий и липкий. Эх, сейчас бы на речку, раздеться, поплавать… Нельзя! Надо стоять в жарком и душном помещении, стараясь ловить малейшее движение горячего воздуха, идущее от монотонно вращающихся вентиляторов, и чутко прислушиваться к происходящему обсуждению. И всё это время нужно сохранять абсолютно бесстрастное выражение лица. И даже мундир снять нельзя или хотя бы воротник расстегнуть!

Вот так вот. А вы думали легко быть адъютантом фюрера? Щас! Три раза "ха". Я вот тоже поначалу решил, что это чистая формальность — чтобы объяснить мое пребывание при персоне, хотя бы в первом приближении. Как бы не так! Адъютант на должности секретаря-референта — извольте выполнять. Вот и выполняю.

Стою себе тихонечко за спиной САМОГО и внимательно прислушиваюсь и присматриваюсь к происходящему. Если есть что сказать — тихо подаю фюреру через плечо соответствующую бумажку с машинописным текстом из числа тех, что регулярно печатаются под мою диктовку специально предоставленными в мое распоряжение машинистками. Обращаю внимание главнокомандующего на соответствующие детали, так сказать. Фюрер мои соображения читает заранее, так что подаваемые через плечо бумажки — напоминание, а не подсказка. Но иногда Гитлеру хочется что-то уточнить, тогда я почтительно склоняюсь к нему и высказываю дополнительные соображения и пояснения. Потом обсуждение продолжается уже с генералами, а я опять смиренно стою в сторонке с индифферентным выражением лица. Вот так и живем.

Сегодняшний день практически ничем не отличается от вчерашнего. И от позавчерашнего тоже. Генерал-полковник Гальдер так же монотонно бубнит себе под нос. Текущий доклад посвящен положению в Западной Европе и формированию новых соединений. Пока вроде всё нормально: 10 "трехсотых" дивизий 13-й и 14-й волн, находящиеся во Франции, пополняются вооружением и переформировываются "по восточному образцу", то есть превращаются в полноценные пехотные дивизии. Пополнение 15-й, 17-й, 106-й и 167-й пехотных дивизий, выведенных с Восточного фронта в ту же Францию, также проходит в соответствии с графиком, что не может не радовать. В ближайшее время в подчинение штаба группы армий "Д", командующего войсками в той же самой Франции, поступят еще две пехотные дивизии с востока — 23-я и 257-я. Это тоже неплохо. В соответствии с моими рекомендациями, Гитлер приказал закончить переформирование трехсотых к сентябрю и сразу же начать передислокацию этих дивизий на восток. А в октябре вслед за ними отправятся пополненные и отдохнувшие ветераны Восточного фронта. Отдельной статьей идут подвижные соединения. На пополнении сейчас находятся 6-я, 7-я и 10-я танковые дивизии. В октябре они также отправятся из гостеприимной Франции в неприветливый Советский Союз. В преддверии неизбежного зимнего наступления РККА эти три свежие дивизии с пятью сотнями танков должны стать весомым аргументом.

Гальдер, пошелестев своими записями, садится на место. Дальше начинает доклад генерал-полковник Фридрих Фромм — командующий армией резерва. Речь идет о формировании новых дивизий. Сначала традиционно пехота. Царица полей скоро пополнится дивизиями 20-й волны. В той истории, что я помню, их было всего три, и предназначались они для усиления обороны Франции. В истории, которая творится сейчас на моих глазах, этих дивизий несколько больше. К 38-й, 39-й и 65-й добавились 77-я, 80-я, 84-я, 85-я, 89-я, 91-я и 92-я. Правда, последние две — легкопехотные, состоящие только из двух пехотных полков. Зато остальные — полноценные "тяжелые" пехотные дивизии с тремя полнокровными пехотными полками каждая.

Так что объявленная еще в мае тотальная мобилизация начинает приносить первые плоды. Правда, для их "созревания" тоже требуется время — необходимого уровня боеспособности все эти дивизии достигнут не раньше ноября, да и то если промышленность сможет обеспечить им современные поставки вооружения в полном объеме. Но всё же, всё же… Можно считать, что первый шаг для создания коренного перелома в войне уже сделан.

А вот и следующий шажок: Фромм переходит к очередному пункту доклада, посвященному солдатам Люфтваффе. В "той" реальности из них сформировали двадцать две так называемые авиаполевые дивизии, которые поначалу фактически являлись бригадами. Не имея никакой пехотной подготовки, эти части были вдребезги разбиты во время советского зимнего наступления. Двести тысяч отборных молодых парней были бездарно потеряны! Даже те дивизии, которые не попали под удар советских частей и смогли дожить до 44-го года, когда их, наконец таки передали в состав сухопутных сил, всё равно оставались слабым звеном немецкой военной машины — недостаток опытных пехотных офицеров (а откуда им взяться в Люфтваффе?) и отсутствие системной тактической подготовки продолжали сказываться.

В этот раз решено поступить куда более прагматично: четверть миллиона солдат из наземных служб Люфтваффе специальным приказом фюрера переданы в армию резерва, где должны пройти в составе учебно-запасных частей стандартный для сухопутных войск курс боевой и тактической подготовки длительностью 3–4 месяца. После этого свежеиспеченные пехотинцы, противотанкисты, артиллеристы и саперы, вместе с вооружением, техникой и транспортом несостоявшихся авиаполевых дивизий, будут отправлены на Восточный фронт и влиты в состав старых опытных соединений в качестве маршевого пополнения. Надеюсь, что действуя в составе хорошо сколоченных подразделений, под командой опытных офицеров и бок о бок с ветеранами наземных боев эти парни понесут куда меньшие потери и принесут куда больше пользы. С их помощью я рассчитываю восполнить нехватку личного состава, которая стала настоящим бичом групп армий "Центр" и "Север" еще в ходе отражения зимнего контрнаступления РККА. Прибытие этих "воздушных пополнений" запланировано на сентябрь и по идее должно компенсировать тяжелые потери, которые неминуемо последуют в ходе летнего наступления Западного и Калининского фронтов на Ржев. Впрочем, об этом будет отдельный разговор. А пока можно отдохнуть и немного освежиться — следующее совещание, посвященное событиям на Восточном фронте, начнется только через четыре часа, когда штабы обработают войсковые сводки за день и представят готовые отчеты — будем посмотреть.