Противостояние

– Что же, денег не хватает?
– спросил Павел.

– Милый мой, - в глазах у Санина появилась жесткость, - вам, наверное, должно быть известно, что настоящий ученый работает не за деньги, а ради постижения истины. Я, с вашего позволения, полагаю, что проскрипел так долго именно благодаря тому, что всегда видел в своей жизни цели и работал ради их достижения. Что касается материальных вопросов, то моей профессорской зарплаты мне всегда хватало, чтобы содержать квартиру в пять комнат и каждый год путешествовать по знаменитейшим европейским курортам и городам. Даже до Египта в двадцать девятом добрался. Да и сейчас, как вы понимаете, месяц в одной из лучших гостиниц Висбадена я не на подаяние прожил.

– Здоровье подводит?
– опечалился Павел.

– Для человека семидесяти восьми лет, ведущего преимущественно сидячий образ жизни, у меня идеальное здоровье, - проворчал Санин.
– Впрочем, отдохнуть в красивом месте и поправить здоровье минеральными водами всегда приятно.

– Что же, в Северороссии и курортов нет?
– съязвил Павел.
– Приехали бы к нам, в Ессентуки или Боржоми, я бы вас встретил. Чего по чужим странам-то шататься?

Они ненадолго замолчали, пока подошедший официант ставил перед ними кофе. Когда он удалился, Санин проговорил:

– В Северороссии есть очень неплохие курорты в Старой Руссе. Я там бывал не раз. В Ессентуках и Боржоми, - Санин чуть понизил голос, - я был еще в том мире. Полагаю, здесь они не многим отличаются. Впрочем, вас еще разыскать надо было бы. Вы ведь перестали писать в конце двадцатых. Но вот сейчас я решил съездить в Висбаден. Почему бы и нет? Вы там бывали?

– Нет.
– Павел отвел глаза.
– А что?

– Понимаю. Замечательное место. Рекомендую. Тихий приятный городок. Источники. Приветливая публика, прекрасное обслуживание в клиниках, гостиницах и ресторанах. В Старой Руссе, конечно, тоже неплохо, в чем-то даже лучше. Я очень люблю отдыхать там. Но кто сказал, что всегда надо выбирать или-или, когда можно взять и то и другое? Я вообще никогда не понимал, почему любовь к родным березкам должна обязательно сочетаться с ненавистью к пальмам и кедрам. Ну, а выбор моего маршрута на это лето обусловлен... Вы понимаете. Последний год мирной жизни. У нас с вами есть привилегия предвидеть события. До послевоенного переустройства я уж, верно, не доживу. Скоро все в Европе встанет дыбом, а мне очень хотелось посмотреть напоследок на этот исчезающий мир.

– Да, скоро все поменяется.
– Глаза Павла загорелись.
– Вы даже не представляете себе, насколько все может поменяться. Мы постараемся не допустить того, что случилось в нашем мире.

Санин грустно посмотрел на него и произнес:

– Посмотрите вокруг себя. Что вы видите? Павел в недоумении обвел взглядом соборную площадь.

– Кельн, - проговорил он наконец.

– Правильно, - кивнул Санин.
– А что вы можете сказать об этом городе?

– Крупнейший промышленный центр... Транспортный узел. Что еще?

– Красивейший средневековый город, - грустно улыбнулся профессор. Один из крупнейших и знаменитейших городов средневековой Германии. Он был превращен в руины авиацией союзников еще за несколько лет до моего рождения... в том мире. Из всего великолепия, что вы видите сейчас, остался один собор. А здесь и он может не уцелеть. Вы понимаете? В погоне за новым миром вы готовы сокрушить все старое. Да вы не просто крушите. Вы даже не видите ценности разрушаемого. Для вас Кельн - это только промышленность, транспортный узел, точка на карте. Мне страшно камушек здесь тронуть, чтобы не нарушить очаровательной ауры древности, а вы готовы посылать сюда армады бомбардировщиков для реализации своих стратегических планов. Понимаете, дорогой, мир надо воспринимать таким, какой он есть. Нам не дано постичь всех его бесчисленных взаимосвязей. Попытка перестроить его с топором в одной руке и с динамитом в другой всегда приводила к разрушению старых гармоний и к возникновению новых суррогатов. Если хотите сделать что-то лучшее, надо удобрять почву и растить прекрасный сад. Но на месте взрыва вам вряд ли будет очень приятно прогуливаться вечерами.

– Чтобы вырастить прекрасный сад, надо удалить сорняки, - тут же возразил Павел.

– Танком?
– поднял брови Санин.
– Я всегда считал, что это делается более аккуратно. Хотя, понимаю, для вас же весь старый мир - это бурелом, который надо уничтожить, чтобы засадить деревьями по вашему плану. Только вот хорош ли он, этот план? Я-то, старый профессор, могу ездить куда захочу. А вы, столько сделавший для советской власти, с места не можете сдвинуться без разрешения своих начальников. Так хорош ли ваш мир?

Над столиком повисло тяжелое молчание, которое лишь через минуту нарушил Павел:

– Значит, профессор, вы решительно встали на сторону наших врагов.

– Значит, я решительно хочу жить как мне нравится, а не по указке вашего вождя, - передразнил его Санин.

– Очень жаль, - печально констатировал Павел.
– В свете предстоящих событий...

– В свете готовящегося вами нападения на Северороссию?
– спокойно уточнил Санин.

У Павла на спине выступил холодный пот. Того, что университетский профессор вот так, за чашкой кофе, спокойно раскроет тщательно законспирированный план советского правительства, он совершенно не ожидал.

– Откуда вы знаете?
– одними губами произнес Павел.

– Милый мой, в отличие от вас с Алексеем, я не вовлечен в политические игры и могу наблюдать за происходящим со стороны. Я знаю вашу идеологию, принципы построения вашего государства и ваши стратегические цели. Поверьте, предсказать ваши тактические ходы не представляет никакого труда.

– Понятно.
– Павел откинулся на спинку стула.
– Вы часто видите Алексея?

– С тех пор, как он занял министерский пост, не столь часто, но раз в месяц - обязательно.

– Тогда у меня к вам просьба, - оскалился Павел.
– Я знаю, что вы расскажете ему о нашей встрече. Я но мере сил следил за ним. Радовался, когда его турнули из Управления государственной безопасности в двадцать втором. А когда прочитал о его назначении министром иностранных дел в прошлом году, понял, что мы еще встретимся. Потому что он мой враг. И когда будете говорить с ним, передайте ему, пожалуйста, что я приду и убью его. Не потому, что я ненавижу его лично, а потому, что он враг дела, которое я сделал делом своей жизни. Вдвоем нам не жить на этой земле.

– С вашим отношением к делу порознь вы себя потеряете, - проворчал, отведя глаза, Санин.
– Такие как вы без врага теряют смысл жизни, вот что обидно. Передам. А вы берегите себя, Пашенька.

– И вы, - вдруг смягчился Павел.
– Знаете, я бы вам посоветовал в ближайшее время уехать куда-нибудь из Северороссии и семью забрать. Не желаете к нам, уезжайте хоть к нейтралам. Всякое может...

– Да нет уж, - отрицательно покачал головой Санин.
– Я в этой стране прижился. Сейчас это моя земля, и я не брошу ее в час испытаний.

– Жаль, - нахмурился Павел.
– Ну, простите, мне пора.

Он начал подниматься.

– В добрый час, Пашенька, - напутствовал его Санин.
– Прощайте.

Эпизод 3 СНОВА ВОЙНА

Алексей опустился в мягкое кресло и взял в руки чашечку-наперсток с крепчайшим кофе. Развалившийся в таком же кресле напротив него Санин под строгим взглядом жены, поморщившись, взял большую кружку с настоем трав, подготовленных для него в известной уже и в Европе, и в Америке петербургской клинике тибетской медицины имени Петра Бадмаева. Сама Анна Санина села напротив мужчин на стул, взяв с подноса фарфоровую чашку с чаем.