Протокол: Новый Архимаг

«Как и его черепушка…»

«Прозвучало кровожадно… Если что, тебе не нужно его убивать. Достаточно вывести из строя или заставить сдаться. Наверное.»

«Я в курсе».

«Хотя мне бы понравилось, если бы ты его немножко помял. Нежно, как подушку перед сном. Так, чисто в воспитательных целях. Чтобы привить парню уважение к чужому личному пространству».

К тому времени, когда мы со Стеллингером прибыли на четвёртую тренировочную площадку, там уже собралась приличная толпа. Казалось, новость о дуэли между аристократом и простолюдином распространилась по академии со скоростью света. И на бесплатное шоу пришли вообще все, включая призрак покойного завхоза.

Студенты заполнили трибуны, шумно переговариваясь и делая ставки с азартом завсегдатаев подпольного казино. Я слышал, как кто-то предлагал коэффициент 12 к 1 на мою победу. Даже захотелось поставить на себя — можно было бы неплохо заработать, если выйду победителем.

Но с деньгами у меня было туго, как со скромностью у среднестатистического аристократа…

Профессор Велегжанинов уже ждал нас в центре площадки. На его лице застыло выражение, будто его вынудили наблюдать за детским утренником в роли почётного гостя. Рядом с ним стояли двое медиков в белых халатах, готовых собирать то, что останется от дуэлянтов. И трое сотрудников службы безопасности в синей форме. Предположительно чтобы не дать зрителям растащить эти останки на сувениры.

— А, вот и наши дуэлянты, — произнёс профессор, когда мы со Стеллингером подошли ближе.

За спиной баронета, как обычно, следовали его дружки с невероятно надменными лицами. Будто они родились с серебряными ложками, застрявшими не во рту, а в другом, менее почётном месте.

— Начнём с формальностей, — продолжал профессор. — Господин Стеллингер, ваши секунданты?

— Сударь Дереваль и сударь Тимисский, — Стеллингер кивнул на своих прихвостней, которые чразу приосанились.

— Отлично, — Велегжанинов повернулся ко мне. — А ваши, сударь Ветров?

— У меня нет секундантов, — я пожал плечами. — Не успел своих верных вассалов оповестить. Ах да, у меня же их и нет…

— В таком случае, — Велегжанинов кивну. — Их обязанности возьмут на себя представители службы безопасности, как того требует протокол. Сударь Ветров, поскольку вызов был брошен вам, выбор оружия за вами.

Я на мгновение задумался, словно передо мной стоял сложнейший философский вопрос. Вариантов было не так много, учитывая мои новые способности.

— Кастеты, — сказал я.

«Умно, — одобрила Алиса. — Оружие пролетариата. Примитивно, но чертовски эффективно. Ты буквально говоришь ему: „Забудь про свои фехтовальные уроки и танцы с бубном, сейчас мы будем выяснять отношения по-нашему, по-уличному“. К тому же, это отличный способ оставить на его аристократической физиономии автограф. Персональный, отпечатанный.»

— Кастеты, — повторил Велегжанинов, делая пометку в планшете. — Теперь о дополнительных средствах. Желаете ли вы использовать магические артефакты в поединке?

«Сеня,» — быстро вмешалась Алиса, — «скажи „один усиливающий артефакт класса С“. Их, к слову, можно проносить на территорию Академии.»

— Один усиливающий артефакт класса С, — произнёс я, глядя прямо на Стеллингера с доброй улыбкой.

— Дополнительные условия?

— Никаких боевых заклинаний, — сказал я. — Только сила и чистая энергия.

— Принято, — профессор повернулся к Стеллингеру: — Баронет?

Лицо аристократа исказилось презрительной усмешкой:

— Никаких артефактов, — фыркнул он. — И никакого оружия мне не надо, — он демонстративно снял пиджак и закатал рукава рубашки с грацией стриптизёра-любителя. — Я изобью этого вора до полусмерти голыми руками без всякой боевой магии. Так сказать, в семейных традициях предков.

«Какое благородство!» — с сарказмом протянула Алиса в моей голове. — «Он настолько уверен в себе, что готов бить тебя исключительно собственными, надо полагать, маникюренными руками. Это как если бы тигр из вежливости решил не использовать клыки, а просто защекотать жертву до смерти.»

«Только вот наш тигр, кажется, забыл, что иногда даже у хомячков бывают очень острые зубы, — я усмехнулся. — Особенно когда им нечего терять. Кроме своей жалкой стипендии и последней пачки лапши.»

— Без оружия, без артефактов, — Велегжанинов невозмутимо продолжал заполнять протокол.— И, наконец, каковы условия победы и что получает победитель?

Я не медлил с ответом, словно заранее продумал свою стратегию:

— Десять тысяч кредитов и публичные извинения за ложные обвинения в воровстве. И, пожалуй, письменное обязательство никогда больше не использовать свои туфли как зеркало для подглядывания под юбки студенток.

Стеллингер расхохотался так, словно я рассказал самую смешную шутку в мире:

— Десять тысяч кредитов? У нищеброда вроде тебя таких денег нет и быть не может! Может, ты ещё и мой родовой замок себе потребуешь в качестве летней резиденции?

— Если я проиграю, — спокойно ответил я, словно обсуждал прогноз погоды на завтра, — оформляйте на меня микрокредит под проценты как у кровопийц. Баронет получит свои деньги сразу, а я буду выплачивать долг до конца своих дней.

— Пойдет, — Стеллингер растянул губы в злой ухмылке. — А в случае твоего поражения, помимо денег, ты публично вылижешь мои ботинки. Прямо здесь, перед всеми.

Велегжанинов нахмурился так, что его брови почти соединились на переносице, образовав одну сплошную мохнатую гусеницу:

— Господин Стеллингер, подобные условия неприемлемы. Они унижают человеческое достоинство и нарушают этический кодекс академии.

— Либо такие условия, либо никакие, — упрямо заявил Стеллингер. — Я имею право требовать компенсацию за моральный ущерб от оскорбления моей чести. К тому же, я уверен, что пролетарий будет счастлив наконец-то заняться чем-то, к чему он действительно имеет призвание.

Я почувствовал, как внутри разгорается гнев, подобный лесному пожару. Впрочем, я быстро унял его, как опытный укротитель диких зверей. Пусть думает, что загнал меня в угол — это только сделает его поражение более сладким.

— Меня устраивают эти условия, профессор, — неожиданно для всех произнёс я с безмятежностью буддийского монаха. — Но только если они зеркальные. В случае моей победы баронет продемонстрирует всем гибкость своего языка на моих ботинках. Думаю, публике понравится. Язык у него вроде достаточной длины.

На трибунах послышались смешки, переходящие в откровенное хихиканье. Лицо Стеллингера слегка побагровело, напоминая цветом перезрелый помидор.

«Отличная мотивация, босс», — раздался в голове голос Алисы. — «Я уже вижу заголовки в „Академическом Вестнике“: „Студент-простолюдин рискнул репутацией ради возможности унизить аристократа через чистку обуви“. Это так… по-геройски».