Протокол "Второй шанс"

Лежа на крыше и чувствуя сквозь тунику жар, исходящий от нее, Квинт лихорадочно соображал. Оставаться здесь было равно смертному приговору – пусть не немедленному, но неизбежному. Идти на прорыв в лоб - тоже. Их было всего тридцать пять человек, и у многих из них, включая более крупного чем Бальб Квинта, не было никакой брони. Против минимум сотни подготовленных и вооруженных соответствующим образом гладиаторов на открытом пространстве у них не было шансов.

И что же де…?

Решение пришло в голову быстрее, чем он успел внятно сформулировать вопрос.

Мысленно отвесив себе еще одну оплеуху за тупость, Квинт крикнул своим парням, чтобы пока не спускались, и спрыгнул с края крыши прямо в сад. От силы удара ступни пронзила боль, и он выругался.

Решимость Бальба сменилась удивлением такой резкой смене настроений, и он выжидательно уставился на Квинта уставился, ожидая пояснений.

– Я знаю, что делать, - вдоволь выругавшись, начал Квинт, - И вы, Луций, Тит, готов поспорить, тоже. Только еще не поняли. Короче. Один из нас должен выбраться из дому и привести с Марсова остальных.

Они не первый раз оказались в такой ситуации, только в прошлый раз они выступали в роли осаждающих. Ворен и Пулло должны были догадаться. Пусть подобный план и не сработал у галлов, но так и они – не галлы, и кто бы там ни был за главных у этого сброда – он точно не Цезарь[2].

Луций выглядел так, словно был готов разбить свой лоб ладонью в кровь прямо здесь и сейчас, и останавливал его от этого только долг.

– Они вдарят гладиаторам в спину, одновременно с этим мы пойдем на прорыв, - выпалил он.

– Не, - Квинт отрицательно помахал головой, - Зачем на прорыв? У нас сейчас нет цели дать решающий бой. Смотри. Если зайти им в спину со стороны Паллатина, еще и превосходящими силами, им хочешь-не хочешь, а придется снять охрану с улицы, - он сопровождал пояснения активной жестикуляцией, - Как только это будет сделано – мы просто уйдем вниз. А потом подадим нашим знак, что бой можно сворачивать. Если, конечно, они раньше этот сброд не сметут, - губы искривились в ухмылке.

– А если не будет? – неожиданно влез в их разговор Бальб.

– Что? – не понял Квинт.

– Что, если они не снимут охрану? – уточнил Бальб.

Квинт равнодушно пожал плечами:

– Тогда мы их сметем, пока их основные силы будут заняты стычкой. И все равно уйдем.

На пару мгновений в саду повисла тишина и затем Ворен кивнул:

– Ясно.

Квинт еще раз обвел взглядом присутствующих:

– Возражения? Предложения?

Бальб поднял вверх указательный палец, снова привлекая к себе внимание:

– А дом мой, - начал он, - вы собрались оставить на разграбление что ли?

– Луций Корнелий, ты жить хочешь? – без раздумий ответил вопросом на вопрос Квинт. Бальб нервно сглотнул и кивнул, - Ну тогда не вижу вообще никакой проблемы. Еще вопросы?

Вопросов больше не было, равно как и сомнений, кому идти в эту вылазку.

Переодевшись в гражданское, Пулло оставил доставшуюся ему лорику Бальба одному из своих легионеров, спрятал куда-то под тогу меч и, опасливо оглядываясь, покинул дом.

Им снова оставалось только ждать.

Ворен оказался прав – атаки не последовало. Спустя какое-то время Квинт с опаской отпустил пятерых своих парней вниз, чтобы дать им немного отдохнуть, потом, убедившись в безопасности этого начинания, еще пятерых. В итоге к вечеру они несли вахту по трое на крыше и у дверей, сменяясь каждый час. Спускавшиеся с крыши неизменно докладывали, что противник не предпринимает никаких действий, поэтому после ужина Квинт наконец-то позволил себе расслабиться и сел за письмо Гелии.

Слова никак не хотели складываться в хоть сколько-нибудь устраивающий его текст. Гора исписанного, почерканного папируса по левую руку от него все росла, и ему казалось, что сейчас, вот прямо сейчас, Бальб скажет, что он его достал и отберет у него стилус, но Бальб все никак этого не делал. Казалось, ему вообще не было дела до того, что Квинт портит такой дорогой материал в подобных количествах. Низко склонившись над планом Рима, он что-то в полголоса обсуждал с Матием и ничего вокруг не замечал.

Квинт Калавий шлет большой привет Гелии.

S. v. b. e. e. v. [3] Во всяком случае, пока. В первую очередь, я хотел бы извиниться за то, что так долго не давал о себе знать. События последних дней развивались слишком быстро, у меня не было ни одного свободного мгновения. Мне очень многое нужно тебе рассказать, но я не уверен, что не поставлю тебя этим самым в большую опасность. Посему вынужден тебе сообщить только то, что я останусь в Городе еще на некоторое время. У одного моего хорошего друга возникли серьезные неприятности, и я должен ему помочь. С Меммием все еще не встречался, нет времени. Ответь мне обратной почтой.

Прилагаю к этому письму свиток с зашифрованным сообщением. Обратись к нашему общему знакомому, он поможет тебе с расшифровкой.

Будь здорова.

За десять дней до апрельских календ.

Квинт перечитал получившееся письмо и, наконец-то вполне удовлетворенный содержанием, свернул его и сунул за пояс. Главное теперь улучить момент отправить.

– Ну что, решили что-нибудь? – управившись, он подсел к Бальбу и Матию за стол.

– Если бы, - подняв глаза от плана, грустно сказал Бальб, - Даже если мы выберемся отсюда и поднимем народ на восстание, что толку? Мы ведь даже не знаем, где его искать. Переворачивать весь Город вверх дном что ли?

Ответом ему стала тишина.

Квинт настолько далеко предпочитал не загадывать. Им бы сначала из дома выбраться и, желательно, без серьезного боя, а там они уже что-нибудь придумают. Наверняка. Он был почти в этом уверен.

Харон…

– Хочу обратно в Галлию, - после паузы, сокрушенно добавил Бальб.

Губы Квинта растянулись в грустной усмешке.

Покажите ему в этом доме человека, который не хочет…

Квинт не находил себе места. Солнце уже скрылось за небосклоном, но никаких изменений не происходило. Люди мальчишки все так же держали их в плотном кольце, не предпринимая никаких действий, Бальб мерил атрий размашистыми шагами, вызывая у Квинта головокружение, Ворен мирно посапывал, а Квинкция закрылась в одной из спален и теперь с маленьким сынишкой Поллиона возилась вызвавшаяся добровольцем Мария.