Протозанщики. Дилогия

— Может хоть сейчас лопнет лед? — с надеждой произнес Рустам, жестами поторапливая отступление велийцев.

— Не лопнет, — обратившись стариком, ответил Израдец, — Лед не ломался. Рыцари не тонули. Ну, почти. Никто никого на лед не заманивал. Были у немцев какие-то траблы с растянутым строем… это неважно! Просто надавали под зад и выкинули псов.

— Ты-то откуда знаешь, помощник хренов? — зло проговорил Антип, помогая раненному казаку.

— Знаю. Ждан участник «побоища».

— Отлично, — подытожил Руслан, — Правда, мы уже проиграли! Сценарий-то изменился — тевтоны вышли на другой берег. Чем это грозит?

— Пока не зна…

— Руслан! Руслан! — раздался крик молодого есаула, стремглав бегущего навстречу.

— Что случилось?

— Первые, кто вошли в лес, — задыхался парень. — Там… возле дерева… Старец! Он мертв!

— Старец мертв? — не поверил Анти-поэт, — Он же… Может, устал? Уснул?

— Нет. Точно мертв. И даже… почти истлел…

— Отлично! — гневно вскрикнул Антип.

— Ужасно! — отозвался Руслан, — Защиты больше нет. Любой юззи может подойти. Велию грозит уничтожение!

— Смотрите! — громко закричал Рустам, указывая на лед.

К трем тысячам сикарийцев присоединилась целая армия. Уродливый комендант, в развивающейся на ветру хламиде, выкрикнул короткое: «Добить!», и пятнадцать тысяч озверевших с криками бросились в сторону протов. Вражеская армада вывалила на берег, убивая каждого на своем пути.

— Отходить! — верещал Руслан, орудуя мечом, — Всем в город!

Задние ряды велийцев развернулись. Израдец, оголив когтистую ступню, расколол лед, и сикарийцы посыпались в образовавшуюся полынью. Это задержало саврииловцев, но не остановило — вода в этом месте доходила лишь до груди, и вымокшие, и оттого еще более злые, враги карабкались обратно. Воспользовавшись паузой, велийцы бросились бежать.

— Все, чем могу… — прошептал Израдец, опасливо косясь на небо.

Руслан и Антип подгоняли отстающих, и проты спешили в лишенный защиты город. Велий, вставший на пути осатанелой толпе, разберут на бревна. Разломают руками. Раскатают по лесу. Или попросту сожгут!

— Вот это и есть план Савриила, — вздохнул Руслан, — А ты — ничего не делать, ничего не делать…

— Погиб только один старец! — заявил Израдец, прихрамывая на босую ногу, — Трое остальных живы. Есть шанс — надо перестроить их в треугольник. Площадь защиты гораздо меньше, но лучше, чем ничего. Понимаете?

— Ясно! Куда ставить? — остановился Антип, принимая работу на себя.

— Погиб старец на севере. Западного и южного — не трогай, а восточного надо перевести на северо-восток. Понял? — Руслан быстро нарисовал на земле контуры Велия, указывая необходимое место.

— Бегу!

— Остальные, быстро в город!

Велийцы отступали. Толпа бежала хаотично, оставляя в лесу оружие и щиты. Ноги разъезжались на оттаявшей под солнцем земле; люди падали и по ним, без всякого сожаления, ломились следующие. Криков не слышали. Мольбы о помощи оставались без ответа. Паника! Страх гнал людей. Ужас преследовал по пятам, и смерть, вопя тысячами голосов, догоняла сзади.

Последними бежали казаки, прикрывая отход. Изредка вояки останавливались, чтобы выпустить стрелы, и раненные сикарийцы с проклятьями падали под ноги своей многотысячной орде. Десантники помогали, но луков не хватало, и в ход шли камни и здоровые, крепкие сучья.

Появился Антип, придерживая за локоть старца.

— Успел, — радостно выдохнул Рустам, и выкрикнул отстающим, — Быстрее! Быстрее!

Толпа послушно увеличила скорость. Словно получив заряд новых сил, проты, безжалостно хрустя мерзлым кустарником, понеслись в сторону города.

Старец устало опустился на землю. Глаза закрыты, губы медленно двигались, нашептывая неразличимые молитвы. Внешне ничего не произошло — ни звука, ни искорки или дымка не появилось вокруг — но первые подбежавшие юззи врезались в невидимую стену. Раздались крики боли, и нападающие рухнули наземь, корчась в жестоких муках.

Взбешенный комендант сам ринулся на преграду, но и его ждал провал — чудовищный разряд прошил уродца, и лохмотья вспыхнули ярким пламенем, заставив кататься по земле. Очертания Велия, уже видимые юззи сквозь деревья, растаяли, слились с фоном древнего леса. Лишь два угла бревенчатой стены, теперь выступающие за пределы защиты, остались заметными для сикарийцев.

— Есть защита! — оглянулся Руслан, — Вольно!

Но испуганные велийцы не остановились. Людям казалось, что только стены защитят. Переубеждать нет сил. Нет и необходимости.

— Если это все проблемы, то, вроде, выпутались, — заявил Израдец.

— Старец погиб! — в ужасе произнес Руслан, — Погиб… Как? Куда он… Как же это… Где он теперь?

— Трое-то остались, — не понял переживаний демон.

— А если останутся двое? — остановился Антип.

— Защита падет.

— То есть больше проигрывать нельзя?

— И сейчас было нельзя.

— Но проиграли.

Часть V Призраки Истории

1

— Отличный бой! Великое сражение! — не переставая орал Михаил, расхаживая по комнате, — Постояли, выждали, позволили подойти и избить себя! О, великие стратеги!

— Без нас хватает злобы в этом Мире, Не стоит продолжать ее плодить, — успокаивал Белого Андрей, — Не в силах наших изменить былое. Давай о будущем подумаем теперь.

— О будущем? — улыбнулся Волна, — В контексте былого, которое мы не можем изменить, а Савриил… — гневный взгляд Истинного оборвал неуместную шутку.

— Велийцы не могут понять, что дальше, — нахмурился Израдец, — Какое сражение? В чем смысл? Сколько еще?

— Да и мы знаем не больно-то много, — буркнул Ждан, привычно вцепившись в плечо Белого.

— Ну, давай, Михаил, напряги отбитые войнами мозги. Что особо символического в российских баталиях? Какие сражения? Сталинград? На Неве со шведами? Битва куликовская? Взятие Берлина? Какое из трех? Может, Полтава? Еще что?

— Не знаю, — вздыхает военный, — Их полно…

— Все, что назвал ты, демон окаянный, Имеет смысл и знаково Руси, Но есть и множество других побоищ, Что также для Истории важны. Царя Петра великие сраженья, Несли в себе немалый интерес. Сраженья против войск Наполеона, Дуга при Курске, битва за Москву. Да, мало ли в Истории баталий, Что знаковыми стали для страны! Из них нам выбрать надо лишь такие, Что могут сикарийцы воплотить. Не могут танки воссоздать и пушки, А значит Сталинград и Курск и все, Что против Рейха Третьего случались, Невыполнимо нашим визави. Остались нам баталии постарше, Где только щит и меч, колчан и лук. И те должны иметь свою структуру — Выстраиваться точно по годам. Не может раннее сражение стать поздним. Нас следующее ждет из тех времен, Что шли за жизнью князя Александра. Поздней, чем то побоище на льду!