Проверка

Ольга подождала Григория, и какое-то время они шли позади Виктора, однако к лагерю уже подходили все вместе.

В лагере было известно, что всё обошлось. Их ждали. Пахло костром, готовилась еда. Ольга Игоревна первым делом попросила прощения за свою своенравную выходку, тем самым мигом сняв кипящие претензии и восстановив доброжелательную атмосферу. Парней интересовало, почему же Ольга не подавала знаки, а узнав, что она махала зелёным платком, возмущённо и как бы поучая женщину, спрашивали:

– Ольга Игоревна, неужели на тебе нет ничего белого, чтобы помахать вертолёту, подать сигнал лётчику?!

Ольга нисколько не смутилась и быстро нашлась, истолковав по-своему любопытство парней.

– Нет, только в горошек, - ответствовала она с наигранным сожалением и насмешливым превосходством.

Обескураженное выражение лиц, осенённых перевариванием Ольгиных слов и отразившихся друг в друге, как в зеркале, вызвало неудержимый смех мужчин. Ольга Игоревна не зря работала в мужском коллективе, её не так-то просто сконфузить, зато сама она умела быстро и ловко урезонить всякие ненужные фантазии.

VIII

У собак, как и у людей, у каждой свой нрав. Можно смело сказать, что в чём-то характер Каштана был сродни тем человеческим натурам, которые обнаруживали страсть к путешествиям. Именно поэтому Каштан, следуя стайному зову диких предков, нашёл свою стаю на вертолётной базе, но не противился внутренним побуждениям собственной натуры. Проще говоря, всегда просился с кем-то в поход. И то, что Виктор Прохоров доставил его обратно к лётчикам, воспринял даже с радостью, как возвращение в стаю, как встречу с друзьями. Каштан поочерёдно подбегал к лётчикам и рабочим, приветствуя их лаем, как бы показывая, что он вернулся.

Партия отбывала с Камчатки ровно таким же порядком, как и прибыла. В один из дней перед отлётом удалось побывать в бухте Авачи. Был тихий солнечный день. Как же играла природа! Как будто всё мерцало, переливалось, кружилось и куда-то медленно плыло. Природа звучала, как и подобает могущественному совершенному творению, мощно и чисто, то с нарастающей силой, то с ослабевающей, с таинственными галактическими аккордами, вызывающими трепет, восторг и гордость. Виктор услышал, как зазвучала музыка в его душе. Музыка его мечты. Она зазвучала и останется в нём надолго.

Пленительная музыка зазвучала и для Ольги с Гришей. Они стояли, обнявшись, и как будто тоже уплывали куда-то в безбрежный океан с лучезарной синей волной. Гриша робко и нежно поцеловал Ольгу. Она податливо прильнула к нему и почему-то стеснялась смотреть Грише в глаза. Какое-то бесподобное волнение первого свидания вдруг охватило её.

– Олечка, поедем со мной!?
– сказал Григорий.

– Куда? Странствовать?
– улыбнулась Ольга.

– Да, - ответил Гриша.
– Я замуж тебя зову.

– Спасибо. Я подумаю, - тихо сказала Ольга.

– Соглашайся, Олечка!
– проникновенно сказал Гриша.
– "хотя бы на рай в шалаше".

– Хорошо, - покорно произнесла Ольга.

Ольга защитила диссертацию и вышла замуж за Виктора. "Почему же за Виктора, а не за Григория?!" - быть может, возникнет у кого-то недоумённый вопрос. Думается, что с годами и для самой Ольги этот вопрос не покажется праздным и трансформируется в другой: как же так вышло? После Камчатки были в её жизни и северное сияние, и пески пустыни, и древние каменные исполины, но никогда в её жизни не случилось больше той волшебной и такой настоящей земляничной поляны. И теперь самое лёгкое, едва уловимое дуновение чудесного земляничного амбре повергало Ольгу в бездну горькой грусти и тоски от невозвратности и несбыточности того давнего волшебства.

Григорий Миронов странствовал. Однажды он оказался на красивейших островах, где в то время уже началось возрождение монастыря, и остался там жить. Григорий женился на красивой женщине с тремя близнецами, потом у них родилось ещё трое детей. Смею предположить, Григорий нашёл то, что искал, потому что в нём самом и заключалось то главное, что его вело по жизни.